- К пальмам? - уточнил Мишель.
- К пальмам, к пальмам, - покивал полковник, - раз вы, бедолаги, так застоялись, так кровь у вас играет, то ввот, ебте, мы ее и разгоним, кровушку-то, я вам устрою неделю аттракционов...
В кантине Мишель дохлебал суп, облизал ложку и пообещал:
- Если я узнаю, кто стуканул, - утоплю в сортире. Раньше времени у меня "вонючим" станет.
- А почему ты думаешь, - поинтересовался Валентин Аскерханович, - что кто-то стукнул? Может, никто и не стучал? Может, доктор спохватился, позвонил Пиздею, а Пиздей догадался?
Сердце у меня стучало.
"Да что это, - думал я, - только-только все устроилось, все утряслось, только-только я вырвался из этого ада, перестал быть "младенцем", только-только за моей спиной появился этот Мишель, ведь исчезни он или возненавидь он меня - и все, и все оборвется, и все закрутитсся по новой, еще страшнее, еще отчаянней..."
- Ты чего, Валя, - деловито объяснил Хуан, - с какой сырости Фарамунду спохватываться?.. Ну, нету и нету, мало ли где бродит? В пещеру поскакала... А Пиздей? У нашего Пиздея в мозгу четыре извилины - вот так, - Хуан показал, - крест-накрест. Где ему догадаться?
- Зато нам, - встрял Пауль, - догадаться легче легкого и необходимей необходимого. Помнится, мы на Дъего, - он так и произнес "Диего" с твердым "Д" " - Дъего грешили, но сдается мне, что ошибочка здесь у нас вышла.
Я почувствовал, что на меня смотрят, и постарался поскорее доесть суп.
Я взялся за кашу.
- Не давись, - посоветовал мне Хуан, - ешь не спеша, тщательно пережевывай пищу.
___________________________________________________________
В казарме меня отвели в сортир.
Против меня стояли Хуан, Пауль, Мишель, Валентин Аскерханович, и еще двое старых "отпетых", не знакомых мне по именам. Всех - не упомнишь.
- Что ж, - сказал Пауль, - все в сборе и можно начинать суд чести, как любит выражаться наш дорогой Пиздей.
- Ты сам вроде Пиздея, - прервал Пауля Мишель, - какой там суд? Просто смазать по рылу, чтобы не забывался, и пускай скоблит сортир до потери пульса...
- Ни хера подобного, - покачал головой Хуан. - Здесь дело не в суде, это ты, Мишель, прав. Здесь не один суд нужен, но, - Хуан поднял вверх палец, - но... следствие, а всем нам, не волонтерам и не идейным, вроде Пауля и этого вот, - он ткнул в меня, - хорошо известно, что такое следствие и с чем его - ам-ам - едят... Мишель, с чем его едят?
- С говном, - быстро ответил Мишель и улыбнулся, очевидно вспомнив что-то давно позабытое.
- Ребята, - сказал Валентин Аскерханович, - так, может, он и не стукач?
- Может, - согласился Хуан, - может. Кто спорит? Поэтому мы и говорим не просто так - смазал по рылу и пошел: это - не наши методы, а провел работу разъяснительную, дознавательную и воспитательную!
Хуан строго поглядел на меня и спросил:
- Согласны?
Я кивнул:
- Согласен.
За спинами моих судей вытянулись в ряд на стене ослепительно белые писсуары, так, будто кто-то спрятанный многоязыкий дразнил меня, высовывал вмиг окаменевшие уродливые языки с глубокими, будто выдолбленными, выемками.
И еще урчала, журчала вода в трубах.
"Куда я попал? - в ужасе подумал я. - Зачем я сюда попал? Это скоты, животные, рептилии хуже драконов, их и надо загонять в пещеры глубже и дальше от людских, от человеческих глаз, чтобы не смели показываться. Скоты, скоты, скоты..."
И ярость заполонила, захлестнула все мое существо.
- Отлично, - Хуан поднял руку разомкнутой, раскрытой ладонью вверх, судьи и следователи, - готовы? Все перессали?
- Погоди, - сказал Пауль, - я еще не успел.
Он расстегнул ширинку и принялся мочиться на меня. Я отступил на шаг.
Пауль застегнулся и не без удовольствия заметил:
- Пародист, подотрешь.
- Я не Пародист, - сказал я.
- Ты - Ббте-Пародист, - улыбнулся Пауль.
- Я - Джек Никольс , - упрямо повторил я, - и я ничего подтирать не буду.
- Тобой подотрут, - спокойно сказал Хуан, - а пока не подтерли, объясни-ка нам, грешным, кто, по-твоему, мог сломать кайф у роты. У роты! со значением повторил Хуан. - Это такое преступление - ему просто названия нет. Мало того, что не дал потоптать лягву, так еще и добился вместо полетов тренировочного бега по затхлым пещерам. Кто эта сука?
Меня выколачивала ненависть, и, глядя прямо в лицо Хуану, я четко выговорил:
- А вам, коллега, только полезно побегать по пещерам жирок растрясти...
Хуан метнулся ко мне, но мне удалось не просто уклониться, но нанести удар, к тому же Хуан поскользнулся в луже, набрызганной Паулем.
Я прижался к стене, Хуан хлопнулся на пол.
"Молчи, - что-то шепнуло мне, - молчи", - но меня несло.
- Видите, коллега, - сказал я, - подтерли лужу как раз вами, а не мной. Обратите внимание на ваши брюки.
И тут рассмеялся Мишель.
- Э, - сказал он, - Хуан, Одноглазый, конечно, борзой, но ты тоже раньше времени кулаками стал махать. Сходи к Наркулу - пусть новое х/б выдаст, а то смердишь, как обсикавшийся пудель, бледный вид и мокрые ноги. Иди, иди.
- Мразь, - с удовольствием выговорил Хуан, обращаясь ко мне, - я тебя сегодня затопчу.
Я сжал кулаки, чуть наклонился вперед.
- Переоденьтесь, - вежливо посоветовал я Хуану, - вы испачкались.