- Я... - раздельно проговорил лысый, - вам не...милый.
- Ну хорошо - дорогой, - примирительно сказала Жанна .
- И - не дорогой...
- Ладно, - кивнула Жанна Порфирьевна, - согласна - дешевый...
Георгий сжал кулаки, но скрепился, смолчал.
- У нас у всех были любови, - продолжала безжалостная Жанна, - были потери близких, но мы не позволяли себе и своим близким распускаться, по крайней мере - на людях. Кстати, - Жанна (хотя это было вовсе некстати) указала на меня, - ваш новый сосед. Где был Эдуард - ныне Джек. А это Егор!
- Георгий, - поправил лысый.
- Хорошо, - согласилась Жанна , - Георгий.
- Жанна Порфирьевна, - сказал Георгий, - я бы настоятельно просил вас не лезть в мои дела.
- А вы, - невозмутимо возразила Жанна Порфирьевна, - не выставляйте свои дела на всеобщее обозрение. У вас есть своя комната. Заперлись в ней и вопите, скандальте себе в свое удовольствие. Мой дом - мой свинарник, грязь из него выносить не полагается. Слышали такую поговорку?
Разговор принимал самый нежелательный оборот, но в дело вмешался Куродо.
- Слышь, - перебил он начавшего было говорить Георгия, - ты погоди шуметь, надо же Эдика помянуть как-то, а то совсем не по-людски получается.
- Вы сначала ведро с тряпкой унесите, - приказала Жанна Порфирьевна, потом уж рассуждайте - по-людски - не по-людски...
- Есть! - шутливо отозвался Куродо и, уходя, позвал меня: - Джекки, пойдем, покажу владения.
Покуда я шел по коридору. Куродо объяснял:
- Жанна - баба хорошая, но с прибабахом.
- Ну, ты тоже... - начал было я.
- Что - тоже? - перебил меня Куродо. - Егорка - нахал... Подумаешь, расстроился и засмолил. Тут Жанна права. Не фиг распускаться.
Мы свернули в небольшой коридорчик, вышли в огромную кухню. Я насчитал десять плит.
Куродо поставил ведро на пол, вынул тряпку и зашвырнул ее в угол.
- Да ты не пугайся, - сказал он, - здесь народу не много. Так... если пир устроить, поминки там, счастливое прибытие...
- День рождения, - подсказал я.
- Не, - мотнул головой Куродо, - это не практикуется.
Он посмотрел на меня и рассмеялся:
- Ты чего, Джекки, так с подушкой и ходишь?
- Да, - сказал я, - действительно...
На кухню вышел Георгий Алоисович. Его колотило.
- Стерва, - в руке у него был старый, покорябанный, видавший виды чайник, - мерзавка, как из нее жабы не получилось - не представляю.
Он поставил чайник на плиту, повернул ручку. Плита угрожающе загудела.
- Не надо печалиться, - пропел Куродо, - потому что - все еще впереди...
- У, - сказал Георгий Алоисович, - с каким удовольствием я бы ее в лабораторию или в санчасть бы сдал.
- Ты погоди, погоди, - усмехнулся Куродо, - как бы она нас под расписку не сдала... Скольких она пережила?
Георгий Алоисович пальцем потыкал в сторону коридора:
- Я тебе скажу, я командора вполне понимаю. От такой стервы сбежишь хоть в пасть к дракону, хоть в болото к "вонючим".
- Так это - одно и то же, - задумчиво сказал Куродо, - только ты зря. Они с командором жили душа в душу.
- Тебе-то откуда знать? - презрительно бросил Георгий Алоисович.
- Святогор Савельич рассказывал, - возразил Куродо, - говорил, что Жанка здорово переменилась...
- Вот вредный был мужик, да? - спросил Георгий.
- Ну, - гмыкнул Куродо, - где ж ты тут полезных-то найдешь? Полезные все в санчастях шипят и извиваются, а здесь - сплошь "лыцари", то есть убийцы...
Куродо явно поумнел с тех пор, как я с ним расстался.
- Нет, - стоял на своем Георгий, - ты вспомни, вот мы с тобой почти одновременно сюда пришли, ты помнишь, чтоб он хоть раз дежурил?
Куродо рассмеялся:
- Ну, ты дал! Святогор Савельевич - и дежурство!
- Как сволочь последняя увиливал, а как он нас кантовать пытался? Вроде казармы, да? Что он как бы ветеран, а мы - "младенцы"...
- Ну, - урезонил Георгия Куродо, - он же и на самом деле, был ветеран.
- А я спорю? Я говорю, что он - мужик дерьмо, а ветеран-то он ветеран, это точно...
- Ага, - подтвердил Куродо, - и все равно, когда повязали и в санчасть поволокли, до чего было неприятно, да? Был человек как человек... Я вот скажу, Джекки - свидетель, был у нас сержант - и не такое дерьмо, как Святогор, нет, в чем-то даже и справедливый - верно, Джекки?
Я подумал и решил не спорить, согласился:
- Верно.