но - кардддрак... - он
Карррак.
- Прекрасно, - сказал я, - видишь, и Поэт подтверждает... Ничего с тобой не сделают, если ты с карддраком, или как там у него...
- Нет, - принцесса покачала головой, - я - с тобой. Если папа простит, я сама - умру. Мне страшно. Так страшно, что уже ничего не страшно.
- Бывает, - встрял Поэт.
Я вел двух лошадей, всхрапывающих, чуть косящих глазами на печального недоубитого дракона.
Принцесса почти не вела его. Она шла за мной, и веревка, привязанная к шее дракона, провисала чуть не до земли между горлом дракона и рукой принцессы.
Поэт шел чуть поодаль.
- Бывает, - сказал он, - однажды я зашел в хижину к крестьянину. Я прочел оду его жилищу...
Куродо ждал меня недалеко от драконовой пещеры.
Ракета, серая, замшелая, удачно вписалась в окружающий гористый, режущий небо острыми краями пейзаж.
(Если бы я был поэтом, вроде того, что плелся сейчас рядом с нами, я бы обязательно написал что-то вроде:
Горы - ракеты, вросшие в землю
корнями,
ракеты - горы, вырвавшие из земли
свои корни, и корни эти
превратились в струи огня...)
Поэт продолжал рассказывать:
- Я прочел оду его жилищу, а он почему-то обиделся. Я давно заметил: что для одних - похвала, для других звучит оскорблением. Но тогда я этого не понимал. Крестьянин вытащил меня во двор и принялся бить оглоблей. Когда он начал меня бить, мне было страшно, и страх этот не исчез до того самого момента, пока не сломалась оглобля, но, как вы справедливо заметили, мне было так страшно, что уж и вовсе не было страшно...
- У этого крестьянина потом был пожар? - спросила Кэт.
- Да, - с важностию ответил Поэт, - дом, прославленный мною, - сгорел. И я написал эпитафию:
Приемли хвалу Поэта,
даже если хвала кажется тебе
хулою... Иначе
тебя приемлет огонь.
Что тоже - неплохо.
Мне захотелось треснуть Поэта по голове. Но я сдержался, поскольку увидел Куродо.
Куродо идиллически сидел у подножья ракеты, которое казалось подножьем горы, и покусывал травку.
...Так Куродо не вытягивался даже в карантине перед сержантом.
- Джек! - он проглотил травинку. - Ты поймал дракона?
- Как видишь, - ответил я.
- Джек, - Куродо развел руками.
- Мы его в ангар засунем? - спросил я.
- Да... - Куродо сглотнул, - о чем речь? какие вопросы...
Поэт и принцесса не без любопытства слушали наши непонятные беседы.
- Теперь так, - сказал я, - эта баба хочет лететь со мной, с нами.
- Колдуны, - объяснил Кэт Поэту, - они притворялись рыцарями. Сейчас они убьют нас и умрут сами.
Поэт с достоинством поклонился:
- Я это понял.
- Не положено, - сказал Куродо растерянно.
- Не положено? - разозлился я. - Мало ли что не положено? Тебе вон не положено было из ракеты на вольный воздух выбираться. Конторским не положено приемники выключать...
- А что, - встрял Куродо, - отключили?
- Отключили, - передразнивая его, ответил я, - поставили галочку против моей фамилий и пошли праздновать юбилей Гризельды.
-Уу, грымза, - восторженно протянул Куродо, - сколько ей стукнуло триста?
- Неважно, - поморщился я.
- Вот из таких грымз образуются очень милые поджарые ящерки-прыгуны. Все, понимаешь ли, наоборот...
- Я понимаю, - я был очень зол, - что ты мне зубы-то заговариваешь. Я тебе ясно сказал: загоним дракона в холл и берем Кэт...
- Не положено, - Куродо страдальческим сморщился, - для ее же блага не положено. Ты представь себе, в какой ад она бухнется?
Я поглядел на принцессу. Я чуть не вздрогнул. Господи, до чего же она была похожа на Мэлори...