- Ишума откажется принять тебя, если ты не сделаешь это сам. Ему запрещено правилами приближаться к тебе, поэтому подойди ты. - Откуда-то взявшаяся Третья ответила на вопрос, адресованный Второй.
- Правила не должны знать смертные. - Первая вышла из-за колонны, за ней тянулись струйки закручивающейся тьмы.
- Ты должен сам найти его здесь. - Наконец, и Вторая вышла из тени.
- Почему я должен хотеть увидеть его, он что, бог? - Разенет устало улыбнулся, потихоньку понимая по лицам троицы, что Ишума и есть бог. - Почему я должен хотеть его видеть?
- Если ты победишь других чемпионов, то тебе исполнят твоё желание, любое. - Третья замолчала, ожидая реакции Разенета несколько секунд, затем добавив, - Разве ты не хочешь вернуть их всех?
- Их не вернуть, ни один бог не может вернуть из ада, - Разенет с каждым словом всё сильнее распалялся. - И даже если бы я мог, почему я захочу вернуть их, предавших меня?
- Но...
- Заткнись и слушай! Они предали меня, мою цель и всю мою жизнь. - Разенет убавил ярость в словах и наклонил голову, скрывая глаза от света.
- Ты готов встретиться с ним?
- Готов.
- Тогда иди. - Тьма разверзлась коридором, упавшим ступенями на трупы жаболюдей, троица стояла перед туннелем, провожая Разенета. Какая им польза от этого?
- Что вы задумали? - Разенет начал понимать смысл за их действиями. Почему они ведут его к богу? Потому что им это выгодно. Но какая цель?
- Всего лишь помогаем мелкому божеству выиграть войну. - Первая улыбнулась. - Но ведь ты уже решился превозмочь?
- Я не буду пешкой в вашей игре. - Разенет со всей силы швырнул ятаган в Первую, пригвоздив ту телом к колонне, потрескавшейся от невероятного удара.
- Стой, Раз, стой!
Но Разенет не знал пощады безоружному Рыцарю, вновь убив её, жестоко, и в мире за гранью. Она не убегала ни одной из своих личностей, но было видно, что ей смерть безразлична.
Покровитель троицы мог воскресить её бесчисленно множество раз, сколько раз бы она не умирала - Разенет понял это. Она заключила какую-то сделку с каким-то демоном, и теперь демон может вызывать Рыцаря сколько и когда ему вздумается. Подумав, как он снимает доспех, он скинул их над телом Первой, после прыгнув во тьму, разверзнувшуюся под ним от его воли. Он овладел передвижением здесь, ему здесь нравилось - здесь всё так просто, будто это - его сон, а не сон всего мира живых, мира смертных, Енадаара.
***
Первая, за глупость, воскресла последней. Могела, вновь примерившая змеиное одеяние, вглядывалась в тельце воскрешённой, повисшей под деревянным потолком круглой комнаты; верхняя часть стены была скрыта за лиловым ковром с красными хризантемами и голубыми лилиями, цветком направленные прочь от горизонтальной хризантемы. Под ковром виделись обычные камни, из которых делают стены замков и крепостей, сквозь щели которых дует сквозняк, приподнимая отдельные волокна роскошного зелёного с красным пандурангского ковра.
- Ну что, он клюнул?
- Нет, госпожа. - Ответила Третья. Ей пришёлся сильнейший удар ятаганом, схвативший изнутри грудную клетку и кинувший её об колонну, теперь же её нагое тело было рассечено шрамом от плеча до солнечного сплетения, показывая место удара. - Он не пошёл к Ишуме.
- Мы спугнули его. - Вторая потупила голову, закутавшись в свою тунику, порванную около плеча. - Он не стал искать Ишуму.
Могела цыкнула. Её план с треском провалился не из-за игрока, а из-за его фигуры, отказавшейся достичь своих амбиций. С другой стороны, они бы привели его к смерти. Это слепая удача, или же нечто большее? Ей не было свойственно сомневаться, но сейчас ей казалось, что она взяла след судьбы... но ошиблась и забыла.
- Встать, вы трое. - Строго крикнула она. - Опишите его.
- Темноволосый, с чёрными глазами, среднего роста, прямой нос, пухлые губы, как у девчонки...
- Опишите душу. - Могела видела не тела, а души, любящие и ненавидящие, умение, приносящее некоторые свои очевидные преимущества - она могла различать сколь угодно искусную маскировку, копирование и дубликаты.
- ...Простите? - Троица конечно же не могла увидеть без тренировки и способностей, ограничивающихся у них способностью пассивно передвигаться меж миров без потери воспоминаний, и только. Теперь они не знали что ответить. Могела оскалила клыки и набросилась на Третью, разрывая её тунику и испортив её кровью пандурангский ковёр, доставшийся ей игрой с одним торговцем, в конце пути принёсшим его в жертву богине, а затем убивший себя кинжалом в живот, страшно страдая по Великой Искусительнице.
Могела расправилась с троицей и выбросила их из башни в Белую Пустоту, с урчанием принявшую жертву себе, облизнувшись. Они были больше не нужны и не могли бы принести хоть какую-то пользу. Могела и раньше терпела Странника подле себя и позволяла следить из синего ада за подготовкой к Игре только из-за возможностей гильдии Старателей в мире живых, где Странник была главой гильдии. Теперь же, став троицей, для Могелы она потеряла интерес.
Она должна была найти своего чемпиона и вывести его на доску... или подождать ещё? Действительно, в прошлый раз все разом вывели героев на доску и чем это кончилось? Выведет фигуру последней и убьёт ослабших врагов, к тому моменту успевших перегрызть друг другу глотки. Опасность внушала одна лишь Луизара, Великая Соблазнительница, - она что-то задумала, уже давно и медленно приводит свой план в жизнь.
Её план был прост - бог мог видеть своего чемпиона всего раз в один земной год, заставляя бога тщательно выверять каждый его шаг, делая Игру интересной, похожей на гульшейх. Она и была тем, из чего земные сделали гульшейх без возможности играть судьбами. Если встретит чаще, чем раз в год, - чемпион умрёт, съеденный Сталью, а бог потеряет немалую толику своих сил, которую он вложил в чемпиона, его жизнь, его прошлое и его судьбу, как и множество усилий, которые бог вложил в свою фигуру. Ишума же промазал настолько, что он указал и своего чемпиона всем, и изменил судьбу с помощью Стали, отдав ей столько силы, что она не утихнет ещё долгое время, и подставился сам, сделав свой Замок мишенью всех других богов. Он должен был поплатиться за эти ошибки, рано или поздно. Она подозревала Холку, Великого Каменщика, в нападении на Ишуму, раз тот использовал машину, последнюю меру в войне богов. Ишума был фаворитом, а теперь - никто. Холка сместился вверх, на первое место негласного турнира. Но кто фигура Холки, раз тот покусился на шейха Ишумы? Могела могла попытать счастье выведать это в приватной беседе, но Холка тот ещё хитрец. Скорее всего, это паладин, вассал короля-шейха. Гуль же Могелы мог убить обоих - явный плюс низкоранговой фигуры. Разве что у паладина есть несколько приёмов против всех четырёх монстров доски: что против гуля, что против гоблина, тролля и циклопа.
Фигура Могелы была надёжно спрятана и припасена напоследок, будто тщательно взращенный цветок, который нужно сорвать на пике зрелости, принеся максимальную боль врагам, сокрушив их. И цветок этот принесёт, привнесёт столько боли в мир живых, что другие боги ужаснутся и запросят пощады.
***
Разенет увидел машину, и всё в его голове обрело ясность. Эта машина отвечала ему, показывала образы, мысли и судьбу любого человека в любой момент времени, для неё не существовало прошлого или будущего, лишь настоящее, бесконечное, бессмысленное, и в то же время осмысленного. Это была конечная цель его пути, и его начало.
Разенет пробивался с боем по Садам синего ада, как демоны и фантазмы, почти неотличимые от демонов, называли это место, когда он расспрашивал их, надавив своим кованым ботинком им на морды. Агаэль, призванный Разенетом сквозь тьму, прекрасно справлялся с полчищами демонят и фантазмов - от импов до лизунов, оттачивая своё мастерство в этом мире мёртвых. Бог Смерти этого места, вероятно, весьма огромен, если только это не настоящие боги держат это место целым, не разрушаемым. Отсюда и полчища демонов - хаос путей судьбы рождал их пачками, а фантазмы были их подручными, бесчисленными и неразумными, способными лишь исполнять приказы, не имея собственной воли и силы её воплотить в жизнь.
Машина была спрятана за одной из колонн, подпирающих звёздное небо обсерватории от обвала. Она была больше любой известной Разенету вещи, но умещалась всего лишь за какой-то колонной, у которой стояла клумба с синими розами, расплывающимися в белизне Садов зеленоватой дымкой стеблей. Демоны же, предчувствуя следующий ход Разенета, набросились на окно к машине и спрятали его глубже, дальше, чем спускался в этот ад хоть один человек - Разенет знал, что он первый из смертных увидел Сталь, эту машину, сообщившую ему, заинтересовавшись, своё истинное имя. Разенет бросился к окну, но машина бесследно ушла вместе с горой демонов, утонув в них.
Очнулся он на зелёной равнине под палящим солнцем Белой Пустоты, обжигающим кожу, тут же остужаемую холодным ветром, гуляющим над Равнинами, зелёными, бесконечными, чарующими, являющимися истинной родиной человечества, первых Семи, ставших людьми по своей воле. Он знал Равнины, казалось, с детства. Но ничего о них не знал. Он не знал, как вернуться обратно, к Замкам. Быть может, путь пролегал через тьму, но может и через Белую Пустоту. Здесь обитали страшнейшие демоны - огромные огры и циклопы, с которыми не справится ни один человек в мире живых, но здесь они были безоружны перед силой Разенета, силой шейха-короля, фигуры одного из богов, а потому неуязвимого для демонов и фантазмов-слуг, которых он крушит клинком, испещрённым проклятыми рунами.
Он умылся в крови демонов не один раз, пока не увидел выхода из сна-небылицы - идти на свет, вверх и направо, по лестнице из костей, до самого неба. Туда, куда звала женщина без зелёного плаща, которым она укутала Разенета. Но он вернётся сюда и добудет машину для себя, даже если придётся стать демоном-принцем или даже больше.
Глава XVI
Аганна долго стучалась в дверь комнаты Разенета, но никто не открывал дверь. Заподозрив неладное, она выбила дверь с петель ногой и увидела Разенета, лежащего в луже своей блевоты и крови, пошедшей из носа. Она взяла его и положила на кровать, став на время ему нянькой. Разенет не двигался ни одной мышцей, дыхание было редким и слабым. Он был погружён в глубочайший сон, из которого он не мог выбраться. Так он пролежал три недели, пока, наконец, он не очнулся ото сна, в котором погряз и душой, и телом, и как раз вовремя.
- Впусти, говорю! - Риккус попытался протолкнуться сквозь Аганну, чему та в ответ со всей силой, находившейся в её руках и ногах воспротивилась. - Капитан! Солдаты требуют приказов!
- Аганна инстинктивно обернулась, но, не увидев своего капитана, с силой толкнула Риккуса в сторону поймавшего его в руки Жернова, который пытался прорваться через Аганну минуту назад - так же безуспешно.
- Разенет обдумывает дальнейший план. Не беспокоить. - Только и сказала она, приврав, по её мнению, самую малость - она знала об эффекте жидкости из синего флакона.
Сзади бесшумно подошёл Разенет, страдающий от жуткой головной боли после столь долгого сна.
- Солдаты! - Рявкнул он. Аганна обернулась и расплылась в улыбке, отвеченной Разенетом не менее приятной улыбкой. - Я вернулся!
***
Разенет пребывал в задумчивом состоянии, как будто не очнувшись полностью ото сна. Мизгаэль, хоть и не показывавший чувств, был чем-то вроде семьи для Разенета, и он тяжело переживал эту утрату, но пытался не показывать виду - его цель можно было достигнуть и без Мизгаэля, но символизм ситуации был для него очевиден. Он всё чаще сжимал свой железный амулет, теперь никогда им не снимаемый с шеи.
Но жизнь не стоит на месте, и Разенет снова встал в строй. Немного погодя он произвёл церемонию посвящения в демоноборцы, которую первая прошла Аганна Смирит, для которой, собственно, и была изобретена церемония - теперь она являлась частью отряда Пожирателей официально, а не тайно и членом Чёрного Ветра, погибшего с рождением Пожирателей Демонов.
Разведка была скудной, после той битвы, где отряд потерял больше половины солдат, люди перестали вступать в отряд, а старые разведчики были перебиты если не все, то почти каждый, осталось от силы два-три умелых разведчика. Разенету даже пришлось пустить слушок, что Пожиратели уничтожили термов без потерь, супротив слуха об уничтожение отряда термами. Разенет чувствовал что-то неладное, само его присутствие в городе вызывало опасения у городского совета, положившегося на Разенета и его отряд в защите независимости города, но теперь что-то подозревавших насчёт Пожирателей, видимо решив, что город пострадал именно из-за Пожирателей. На город напали имперцы, с которыми, по сути, паденбуржцы не пересекаются интересами, так что совет вполне мог решить сдать Разенета им.
Паденбург, серьёзно пострадавший после битвы, залечивал раны: люди выходили на улицы и совместными усилиями восстанавливали улицы, дома и лавочки торговцев, повреждённые из-за нападения термов. Разенет всё ещё хотел попасть в Паризию, он только хотел подготовиться к переходу, собрав достаточно провизии и оружия для нескольких месяцев в пути - в Паризии есть сотни замков и деревень рядом с ними, но все они контролируются разными рыцарями и орденами - кто-то может разрешить крестьянам торговать с Пожирателями, а кто-то - и запретит и его не ослушаются под страхом смертной казни.