— Я объясню тебе правила, детка. Ради тебя я нарушил наши устои. И это мне аукнется. Будет много головной боли и разговоров с начальством. Придется заполнять бумаги. Боже, нет ничего ужаснее, чем заполнять бумаги. Ненавижу это дело.
Я лежала тихо, неподвижно. Чувство холода и онемения сбоку пропадало. Действие местного наркоза сходило на нет.
Верон продолжил быстро, уверенно, как бизнесмен на важных переговорах:
— Так что я ожидаю от тебя благодарность, детка. А теперь о том, что я подразумеваю под «благодарностью»: ты, — он растопырил ладонь и начал сгибать пальцы, по мере выдвижения условий, — будешь послушной, будешь делать все то, что я приказываю и молчать, пока тебя не спрашивают. Мои решения и мое мнение должны быть неизменным авторитетом для тебя. Что бы тебе ни говорили другие волки или даже другие укротители, помни: ты моя. Я забрал тебя из клетки. И я же могу тебя туда вернуть.
Пыталась сохранить самообладание, но от мыслей о клетке сердце заколотилось, губы задрожали. Тот монстр… Тот монстр не был зверем. Но не был и человеком. Господи… Неужели Рэйн, та старуха… Неужели все они говорили правду? Это другой мир? А эти волки…
Боже…
Я и сама волк?
Но кто тогда Верон?
Он пугал меня. Ужасно пугал. Пришлось отвернуться, чтобы скрыть дрожащие губы и покрасневшие глаза.
Над головой высилась плоская овальная люстра с круглыми лампочками в ней. Такие обычно стоят в хирургической палате.
Ее свет был первым, что я увидела после долгого и тяжелого сна. Когда Верон донес меня до машины — большого, как у военных, джипа, я еще удерживалась в сознании.
Но потом нас затрясло на кочках, голова пошла кругом… То и дело меня утягивало в душную плотную тьму, из которой я усердно вырывалась. Однако сил становилось все меньше. Я закрыла глаза, казалось, на минуточку… И вдруг обнаружила себя на холодном столе хирурга, в окружении врачей в черной одежде, как и у всех в этой странной… Организации?
Они не отвечали на мои вопросы и смотрели как-то… Сквозь меня. Будто я была ничтожеством или каким-то отродьем.
— Эй, детка, — голос Верона, точнее, его шепот, раздался совсем близко. Вздрогнула, оглянулась, и увидела его возле стола. Он уперся об него руками и склонился надо мной, — мне придется отправить тебя на мед. обследование, чтобы выяснить, кто ты такая, и откуда у тебя такие способности. Но нам обоим будет намного легче, если ты сама скажешь.
— Скажу? Что? — как же я ненавидела свой дрожащий голос, свое безумно быстро колотящееся сердце! Не время раскисать, не время опускать руки! Но за день мне пришлось столько пережить… Кажется, я на грани огромного нервного срыва.
— Как тебя зовут? — это прозвучало резко. От такой быстрой перемены интонации передернуло.
— Д… Дарина, — вытянула из себя.
— Из какой ты стаи, Дарина?
Опять про стаю! Господи! Что же это такое?!
Невольно замотала головой и зажмурилась, удерживая веками слезы. Все это правда. Правда! Какой кошмар, какой ужас… В груди жжет от отчаяния. Не сдержусь — разрыдаюсь прямо перед Вероном. И он будет знать, что я слабая, будет знать, что мной можно вертеть, как заблагорассудится!
— Дарина, — его голос стал напоминать рычание, — из какой ты стаи?!
— Не знаю! Да не знаю я! — провизжала в ответ, — я ничего не знаю! Я не отсюда! Я не должна здесь быть! — жар охватил все тело, отчаяние и ужас сменились искренним гневом. Я вдруг поднялась, намериваясь то ли побежать, то ли ударить его… Без понятия, что взбрело мне в голову. Но вместо этого прошипела с таким раздражением, будто это Верон был во всем виноват, и ему предстояло все исправлять, — я из другого мира, понятно?!
Он оторопел, насупился и оглянул меня сверху вниз. Потом резко нахмурился, оскалился и прошептал угрожающе:
— Не надо играться со мной, Дарина.
Голубой взгляд пронзил насквозь. Холод пробежал по затылку к позвоночнику. Руки задрожали.
Но каким-то чудом на этот раз мне удалось сохранить самообладание. В ответ я посмотрела ему прямо в глаза и даже не вздрогнула. Зато вздрогнул Верон. Чуть заметно.
Выражение его лица немного изменилось. Кажется, он с особым трудом пытался сохранить грозный, устрашающий вид, но в его взоре различались искорки интереса, а губы так и норовили изогнуться в азартной ухмылке.
Это не совсем та реакция, которой я добивалась… Но вряд ли от этого человека вообще можно было бы получить понимание и сочувствие.
А так… Есть шанс, что его интерес поможет мне продержаться, пока я не пойму, как выпутаться из этой истории и вернуться домой.
Однако интерес стоило подогреть… Поэтому я рассказала чуть больше:
— На меня напал волк. У него было… Какое-то странное устройство в пасти. Оно мигало, а потом вспыхнуло, и… Я оказалась здесь. Мне попались люди… Стая. Их верховная мать назвала меня «утаенной».
— Утаенной? Что это значит? — спросил он заинтриговано.
В ответ качнула плечами.
— Хм, — Верон задумался, сжал пальцами брови, массируя лоб, будто бы это ускоряло умственные процессы. Вдруг дернулся, закусил нижнюю губу, словно бы от предвкушения чего-то невероятно хорошего, хлопнул в ладоши, развернулся и отошел на пару шагов прочь от меня, — утаенная, — заговорил он с самим собой, двигаясь из угла в угол, — утаенная. Утаенная. Какое занятное слово, — он напоминал акулу, которой нельзя останавливаться — иначе утонет, — от кого тебя утаили, Дарина? — он внезапно обернулся ко мне и снова хлопнул в ладони.
Оторопев на мгновение, я проронила:
— Не знаю, говорю же…
Верон вскинул руку, приказывая замолкнуть.
— Нет-нет-нет. Конечно, не знаешь. Если бы ты знала — все оказалось бы слишком легко. И не так интересно.
Если бы я разделяла его восторг! От кого меня утаили и зачем вообще привели в этот мир — совсем неважно. Я просто хочу вернуться на Землю и забыть обо всем!
— Ладно, тут есть над чем поработать, — он сложил руки в замок, но выставил указательные пальцы, будто изображал пистолет. Импровизированным «дулом» он сначала прикоснулся к подбородку задумчиво, потом указал на меня, — говоришь, у волка было устройство?
— Да.
— И оно перенесло тебя сюда?
— Я… Я предполагаю, что да.
— Хм. Интересно. Крайне, — Верон дернулся обратно к стулу, на котором сидел, когда выдвигал мне свои условия, — вот что мы с тобой сделаем, Дарина, — он снова сел, — о том, что ты мне сейчас рассказала — никому ни слова. Если будут спрашивать, откуда ты — отвечай, что ты волк-одиночка. Случайно наткнулась на стаю, решила переждать с ними, пока патруль охотников не ушел из твоей зоны обитания. Но наш агент тебя перехитрил и сдал.
Агент? Я нахмурилась и уж раскрыла рот, чтобы спросить, но тут меня осенило: подружка Рэйна! А те люди, которые стреляли ночью в лесу? Когда я познакомилась с Рэйном? Видимо, это и был «патруль».