Когда мы поднялись почти до самого края, я смогла увидеть впереди длинную пустошь. Не степь, как та, где среди громадных камней и валунов скрывалась стая Рэйна, а сотни гектаров полностью выжженной черной земли. Почва выглядела сухой, безжизненной, не рассмотреть было ни одного деревца, ни травинки, разве что различались громадные закостеневшие пни. Наверное, когда-то тут был лес…
Но самым удивительным и пугающим оказалось другое. В темно-серую, как пепел, землю были врыты длинные стальные капсулы, размером с вагон поезда. Покореженные, ржавеющие, медленно разваливающиеся на кусочки, они расположились в глубоких кратерах, будто упали с огромной высоты. Так странно. И немного жутко.
— Что это? — спросила я тихо, будто бы звук моего голоса мог потревожить сон этих металлических сооружений.
— Капсулы для высадки, — прохрипел Верон в ответ. Я посмотрела на него. Укротитель неотрывно, с какой-то грустью, даже тоской, глядел на пустырь, — с какой-то точки зрения… Ты не единственная инопланетянка в этом мире.
— Как это понимать? — голова пошла кругом. Для учителя истории он слишком томит!
— Много лет назад, еще до моего рождения… — Верон опустил взгляд в землю и нервно поелозил ногой, — наш народ вынужден был бежать с родной планеты. Мы какое-то время жили в космосе… Но ресурсы быстро кончались, нужно было найти новый дом, и… Мы нашли эту планету.
— И вторглись на нее? — я думала, что попала в темное фэнтези, ан нет, это какая-то жуткая фантастика!
— Не совсем. Не сразу, — Верон тяжело вздохнул. Казалось, ему было сложно об этом говорить. Но с чего бы? Это ведь не его народ поработили! — сначала мы прислали сюда небольшую делегацию. Решили вести себя цивильно, ха! Как будто мы умеем жить в мире, собственную планету загубили! Волки приняли нас… Радушно. Твой народ на удивление миролюбив, детка, хотя и существует на грани со своей звериной сущностью. Наверное, в этом все дело. Вы всегда четко видите эту грань, а мы — никогда. Поэтому то и дело переступаем ее.
— Так что случилось потом? — я вернула разговор в прежнее русло, не позволив Верону углубиться в философию. Не то чтобы не хотелось послушать, он вдруг открылся с другой стороны… Но не терпелось выяснить всю правду.
— Волки решили, что нам найдется место в этом мире. И разрешили моему народу поселиться на этой планете. А за доброту, как известно, приходится расплачиваться… Вскоре Высший совет решил, что местные жители слишком непредсказуемые и дикие, и нужно что-то с ними сделать, прежде чем начать масштабную экспансию. Так появились укротители. Их задачей сперва было изучать поведение волков, а затем — подавить и поработить их. Кого-то из волков начали переманивать и перевоспитывать в верных слуг и воинов. Кого-то пришлось уничтожить, — Верон обернулся в сторону обелиска за нашими спинами. Осмотрев его тяжелым взглядом, он проговорил, — потом тогдашний верховный укротитель и нынешний председатель Высшего совета столкнулся на охоте с Великим волком и убил его. Это выбило землю из-под ног волков, и позволило нам одержать верх.
Почему-то в горле появился огромный колючий ком. Он вонзился в кожу, оцарапывая ее, затруднил дыхание и преградил путь словам. Я захлопала губами, как рыбешка, но тут же взяла себя в руки и крепко их сомкнула.
Так вот какая история у этого мира…
Теперь ясно, почему товарищи по стае такие озлобленные. Неприятно только, что они отыгрываются на мне. Но укротители все лихо устроили. Сделали так, чтобы волки грызли от злости друг друга у них на глазах.
— Ты так все это говоришь… Как будто сожалеешь… — неожиданно для самой себя прохрипела я.
Но это действительно было странно. Верховный укротитель. Он явно не за красивые глаза получил эту должность. Наверняка натворил много дел, которые совсем не пошли на пользу волкам.
А сейчас строит из себя такого всего доброго и сочувствующего…
Чушь! Он пытается меня одурачить?
— Сожалею? Это громкое слово. Скорее… Я не поддерживаю решения Высшего совета по отношению к волкам.
— Не поддерживаешь? — руки задрожали от злобы, — ну конечно! То-то ты всего лишь верховный укротитель! — я понимала, где-то глубоко внутри, что меня заносит, что нужно остановиться: я еще не настолько заслужила его расположение, чтобы показывать когти и чему-то учить.
Но… Не могла совладать с собой. Кажется, никогда мне не научиться держать чувства под контролем и не взрываться от каждого слова… Ведь вроде бы проблемы волков не коснулись меня, но отчего-то голова закружилась от ярости, жар объял все тело и чудилось, что вот-вот я превращусь в волка, как только что заставил меня Верон.
— Не говори о том, чего не знаешь и не понимаешь, детка, — он сощурился и оскалился.
Это остудило. И испугало. Невольно я отшагнула назад, почти что к краю обрыва, но совсем этого не заметила.
Вдруг дошло, что я позволила себе слишком многое по отношению к человеку, который все это время только и делал, что демонстрировал свою непредсказуемость и жестокость.
Что ему стоило вспыхнуть? Что ему стоило плюнуть на меня со всеми этими никудышными способностями и просто столкнуть с края обрыва?
Если он так легко дает волю кулакам, так легко вкалывает снотворное собственному водителю и так легко и достоверно разыгрывает роль насильника?
— Я дал тебе взглянуть лишь на верхушку айсберга, а ты уже решила сделать выводы? — прорычал он гневно, и мне с трудом удалось скрыть, как задрожали коленки, — ты разочаровываешь меня, детка.
Он ступил навстречу, и почудилось по его полыхающему взгляду, по его крепко сжатым губам, по напряженным кулакам, что сейчас он набросится на меня и взаправду причинит боль. А может и хуже…
Мысль о том, какая ужасная участь меня ожидает, заставила все в голове завихриться, запутаться, мозг оттого словно бы отключился, оставляя меня на растерзание чувствам.
Страх вцепился цепкими руками в горло, сжал так, что невозможно было дышать и внушил глупую, невероятно глупую мысль: «Беги!».
Я метнулась в сторону, под ногами тут же загрохотало, земля на краю обрыва начала обваливаться, и я почувствовала, как сердце подпрыгивает к самым гландам, а гравитация с силой утягивает вниз…
— Дарина! — Верон отреагировал молниеносно, кинулся ко мне со скоростью дикого зверя, схватил за руку и притянул к себе, успев снять непутевую ученицу с обваливающегося края.
В ушах зажужжало, в висках пульсировало сильно и больно, а глаза едва улавливали мир вокруг. Кусок моей жизни, ее несколько секунд, будто бы вырезали, и внезапно я обнаружила себя в объятиях верховного укротителя, уткнувшейся в его широкую крепкую грудь, обхваченной его сильными руками.
На мгновение даже удалось забыть, что это Верон, что я его боюсь и ни капельки ему не доверяю… Просто рядом с ним вдруг стало спокойно. На секунду удалось почувствовать себя защищенной. Жаль, это обман. Наверное, нет никого, с кем было бы опаснее находиться. Хотя, может быть, я слишком к нему жестока?
— Идиотка, — я дышала так тяжело и быстро, что с трудом расслышала, как он буркнул, — а если бы ты упала?
— Если бы я упала?.. — мысли никак не вставали на места и я бездумно повторила за Вероном. Наверное, хотелось услышать собственный голос. Хотелось убедиться, что все обошлось.
— Если бы ты упала, то мне пришлось бы спускаться с утеса на пустырь, искать тебя, забирать плащ, а потом отмывать его от крови и пыли. Ты хоть знаешь, как сложно отмыть кровь? А я очень люблю этот плащ…
Знала, что он шутит, но все равно стало обидно. Зато сразу все в голове расставилось по полочкам.
С силой хлопнула его по груди, намекая, что шутки у него совсем несмешные, и отстранилась. Тут же на глаза навернулись слезы и сердце забилось быстро-быстро. Проклятье. Кажется, весь день так и будет колотить…
— Ладно, слушай, — Верон вдруг сделал голос серьезным, но вместе с тем… Нежным? Так неожиданно, что я не поверила своим ушам. Впрочем, он мягко взял меня за подбородок и приподнял мою голову, заставляя посмотреть на него. В лазурных глазах различались искорки волнения. Он пытался скрыть это, нахмурив брови, но не получилось. Я заметила. И… Немного смутилась, — ты похожа на меня. Сначала чувствуешь, потом думаешь. Так что… Переживи эти свои эмоции, какими бы они ни были. А потом подумай. Я рассказал тебе только самое начало. Позволь рассказать и всю историю, прежде чем ты для себя что-то решишь. Хорошо?.. Дарина?
— Хорошо… — на всякий случай еще и кивнула.
Верон натянуто улыбнулся, вдруг цокнул, мотнул головой и проговорил:
— Дурная ты, конечно. Но так даже интереснее… Ладно, пошли. Не хочу, чтобы ты пропустила кормежку.
Он махнул рукой, подзывая меня за собой, и двинулся обратно к лесу.
Я напоследок окинула взглядом выжженные земли, капсулы для высадки, затем — древний волчий обелиск.
Ужас от не случившегося падения еще не прошел, он зудел в груди, то усиливаясь, то ослабевая.
Но даже сквозь него удалось прорваться громкой мысли: «Что еще скрывает от меня этот мир?».
Боюсь, пока что вопрос останется без ответа.
Но не сомневаюсь: этот мир очень скоро раскроет мне и другие свои тайны…