Тихо, осторожно, но не медля, мы двинулись вдоль дома. То и дело приходилось останавливаться, прислушиваться, осматриваться.
В окнах виднелись силуэты гостей, раздавался хохот и крики горячо спорящих о чем-то людей. Кажется, охрана Нейса пока не поднимала шум.
Что ж, это на руку.
Верон неплохо здесь ориентировался. Видимо, все же пару раз принимал приглашения на раут. Довольно быстро мы добрались до стоянки, где были припаркованы машины гостей.
Мы спрятались за углом дома, возле обширных кустов сирени.
Укротитель оставил мне одежду и велел обратиться в человека. Сам же двинулся к стоянке. Выглянув из укрытия, я увидела там парнишку, которому в начале вечера укротитель вручил ключи.
Сердце замерло в надежде. Неужели, скоро все закончится?
Превращение обратно почему-то давалось тяжелее. Как будто со временем зверь брал верх, подавлял волю… Было сложнее сконцентрироваться и заглянуть в себя: слишком много запахов, звуков, ощущений.
Впрочем, удалось взять себя в руки, и через мгновение, мое тело приобрело привычный вид. Правда, мышцы ужасно заныли, с трудом удалось надеть платье, а до застежки сзади вовсе не получилось дотянуться — ужасно ныло предплечье, рукой было не пошевелить.
«Нужно попросить Верона…», — раздалось в голове, и я уж покинула укрытие, как вдруг послышался громкий звук удара и высокий девчачий визг.
Все внутри сжалось от плохого предчувствия. Не стала тратить время на надевание туфель — просто схватила их и босиком выскочила на ведущую к парковке дорогу.
Увиденное, с одной стороны, успокоило, впрочем, я не смогла не закатить глаза. Парнишка, заведовавший парковкой, лежал на земле, схватившись за окровавленный нос, и от боли катался из стороны в сторону.
Верон же нагнулся и ощупывал его карманы.
— Господи! Ты не умеешь без рукоприкладства, да? — шикнула я на укротителя, приблизившись.
— Нет, просто я не люблю, когда кто-то пытается меня сдать охране, — рыкнул укротитель злобно, и свернувшийся в позу эмбриона парнишка чуть не расплакался.
Его даже жаль стало, он просто выполнял свою работу… Но быть пойманной тоже не хотелось.
Верон нашел ключи и триумфально улыбнулся. Впрочем, тратить время на свои шуточки и игры он не стал, а сразу дернулся в сторону машины.
Я последовала его примеру.
Мы сели, Верон завел двигатель и приказал пристегнуться. Сам он сделал то же самое, хотя до сих пор нарочито игнорировал все правила безопасности.
Это не предвещало ничего хорошего, так что спорить я не стала…
Укротитель резко сдал назад, одновременно с этим выворачивая руль. Машина задела одну из соседних, но моему водителю было на это откровенно плевать.
Он, казалось, со всей силы нажал на газ, колеса засвистели, слишком быстро соприкасаясь с землей, и машина бросилась вперед.
От страха я вцепилась в сидение и сжала зубы с такой силой, что заныла челюсть. Когда впереди показались быстро закрывающиеся ворота, Верон не подумал тормозить, напротив, он еще сильнее разогнался.
— Черт! Что ты делаешь?! — проорала я что есть мочи и вцепилась в сидение так, что сломала парочку ногтей.
— Держись! — бросил Верон, и машина с грохотом влетела прямо в ворота.
Стекло треснуло, но не разбилось, тело резко подалось вперед, но ремень меня удержал, послышался душераздирающий скрежет металла, но не от разбитого капота, а от выбитых ворот.
Они упали на машину сверху, но водитель резко свернул вправо, на дорогу, и металлическая пластина улетела в противоположную сторону.
Дыхание перехватило, мне почудилось, что я сейчас умру от недостатка кислорода, и все равно не могла заставить легкие работать.
Верон же со всей силы ударил по рулю, захохотал и прокричал:
— Да! Да! Это мне аукнется, но это того стоило!
Сумасшедший! Я обернулась, убеждаясь, что за нами никто не гонится. Боже… В груди защемило. Верон сказал, что это ему аукнется… Значит, попадет и мне?
Когда машина отдалилась от усадьбы, я спросила прямо:
— Нам за это что-то будет?
— Возможно, — улыбка резко сошла с его лица, и он напряженнее вгляделся в ночную дорогу.
— А информация, которую ты получишь, того стоит?
Укротитель посмотрел на меня серьезно и прошептал:
— Я очень на это надеюсь.
Почему-то после этого заявления, я не смогла выдавить из себя больше ни слова.
Верон гнал на всех парах, но на въезде в город пришлось чуть притормозить. Обнадеживало то, что он свернул в тихий райончик с темными узкими улочками, и здесь, если Нейс уже отправил кого-то в погоню, нас было бы сложнее найти.
Он остановил машину возле маленького кафе: за большими окнами виднелись столики, витрина с выпечкой и стойка с кассовым аппаратом, у которой стоял скучающий официант.
Укротитель заглушил двигатель, и мгновение мы тихо сидели в темноте. Потом он вздрогнул взволновано, посмотрел на меня и сказал:
— Дарина… Спасибо за помощь, — я уж отмахнулась от его благодарностей, как Верон прибавил искренне, — и спасибо, что терпишь мои безумства. Я знаю… Со мной сложно и довольно опасно. Но можешь не сомневаться: я ничего не забуду и обязательно помогу тебе.
Вдруг он легко прикоснулся к моей руке и сжал ее своими горячими пальцами. Почему-то мурашки побежали по телу, и я сильно смутилась.
Подумаешь, за руку взял! Чего так тушеваться?
Укротитель вышел из машины, и я последовала за ним.
Скоро этот долгий день кончится…
В кафе было пусто и тихо. Официант у стойки вяло, скорее, для виду, натирал белой тряпкой глянцевую поверхность и бросал раздраженные взгляды на нас с Вероном.
Наверное, хотел, чтобы запоздалые клиенты поскорее ушли и позволили ему поспать в подсобке. Я сама когда-то подрабатывала официанткой, помнила эти ночные смены.
Боже, как же давно это было. Словно бы в другой жизни.
Хотя… Пожалуй, это и была другая жизнь.
Мы устроились за столиком у окна. Верон заказал себе чай, его любимый напиток, но так к нему и не притронулся. Вместо этого он долго смотрел в окно и молчал.
Вскоре ночную улицу окропило светом фар. К кофейне подъехала маленькая и аккуратная машинка, совсем не такая, как у укротителей, куда больше похожая на машины с Земли.
Чувство тоски выпустило когти и вонзилось в грудь. Скорее всего, я уже никогда снова не окажусь дома…
Эта мысль ощутилась, как удар молнией, как резкое пробуждение от долгого сна. И хотя от нее стало горько, но голова прояснилась. Я поняла: пора перестать плыть по течению, пора начать искать место в этом мире.
Из автомобиля вышел человек в плаще. Сразу узнала его по хромой походке: именно с ним разговаривал Верон перед светским вечером.
Мужчина заковылял к кафе. Почему-то стало не по себе, я невольно сжалась.
Вдруг ладонь потеплела от легкого прикосновения. Я обернулась и увидела, что Верон снова осторожно взял меня за руку. Он выглядел немного смущенным и напряженным, будто такой маленький и невинный жест был для него вершиной возможной близости с другим человеком.
Может быть, так и есть. Опыт подсказывал, что маски жестоких, непредсказуемых и ненормальных людей носят, как правило, те, кто боятся открыть свое настоящее лицо.
— Все нормально, — прошептал Верон, скорее, для себя, а не для меня. Тут зазвенел колокольчик над входом, и укротитель резко спрятал руку, будто делал что-то постыдное.
Когда он изображал из себя не бог весть что, был способен даже разыграть попытку изнасилования. А тут… Даже дотронутся на глазах у других не рискует.
«Господи, Верон, — пронесся в голове вопрос, который я не осмелилась озвучить, — кто же тебя так задел, что ты боишься быть мягким?».