Так вот где ее держали все это время… Видно, из-за своих наполеоновских планов Рэйн совсем позабыл о предательнице. А, может, сделал вид, будто забыл, чтобы не принимать по отношению к ней никаких решений.
Глаза Ланы вспыхнули в полумраке, злобный взгляд упал на меня.
— Что? — прошипела она совсем как змея, — пришла поглумиться над грязной предательницей?!
— Нет, я… — встречи с ней я не ожидала, а потому растерялась и непонимающе уставилась на Грагшу.
Какого черта старуха нас столкнула?!
— Законы волков жестоки к предателям. Особенно к тем, кто помогает охотникам и укротителям, — протянула Грагша монотонно, будто молитву.
— Все что я делала, я делала ради стаи! — огрызнулась Лана яростно. Она выглядела такой отчаявшейся, что, чудилось, изо рта вот-вот забрызжет пена, — укротители не трогали нас взамен на мою помощь! — она вдруг снова посмотрела на меня, и холодок пробежал по позвоночнику, — я не горжусь тем, что делала. Я страдала, когда это делала и страдаю до сих пор. Но все это ради тех, кого я люблю. Ради стаи, ради Рэйна… Ты… — она обращалась ко мне, — а ты готова была бы поступить так ради него? На что ты вообще готова ради нас и ради него?!
Она попала в самую цель. Губы задрожали, а руки похолодели. Вопрос, который я задавала себе же, теперь прозвучал вслух. И прозвучал голосом той, с кем я меньше всего хотела бы говорить.
— Я не предательница, а ты — не волчица. Мы обе не на своих местах, — подытожила Лана и вдруг притихла, сделалась хмурой и покорной.
Не сразу догадалась, в чем дело, но когда поняла — сама остолбенела.
Грагша достала невесть откуда длинный острый кинжал.
Это еще что такое? Это еще зачем?!
Когда Старшая мать одним движением развернулась ко мне, все еще протягивала кинжал и как бы предлагала его мне.
Я тут же отшатнулась от нее, как от огня.
— Ты пострадала от ее предательства и ты же раскрыла его всей стае, — со строгостью заявила Грагша, — тебе же решать теперь ее судьбу.
— Мне? Нет! С какой стати?!
Я не собираюсь вершить самосуд! И уж тем более не собираюсь ее убивать!
— Ты уже решила мою судьбу, — Лана чуть ли не оскалилась, — когда вернулась сюда и настроила против меня Рэйна.
— Я не настраивала его! Он сам сделал вывод… И выбор, — огрызнулась, но тут же голос сделался тихим, — да… это его выбор. И сейчас ему решать. Ему, а не мне!
— Он потерял Лану, когда узнал о ее предательстве. Теперь ты хочешь, чтобы он еще и убил ее? Сделал это на пороге битвы, когда ему нужны все силы и решительность? — упрекла меня Грагша.
— Битвы? — Лана нахмурилась и напряглась, — какой битвы?!
Черт, да она ничего не знает! Ее в действительности вычеркнули из жизни стаи, даже о такой важной вещи не сказали.
— Сделай, что должно, — Грагша проигнорировала вопрос пленницы и еще раз предложила кинжал, — раз уж ты решила встать рядом с вожаком — помогай ему, бери на себя его обязанности и заботы.
— Волки объединяются против укротителей, — почему-то захотелось сказать Лане правду.
Я все еще не простила ее. Она подставила меня, обманула, когда я была в столь шатком положении… Но в ее взгляде виднелось искреннее беспокойство за Рэйна и стаю, в ее словах слышался надрыв.
Верилось, что она действительно работала на укротителей ради тех, кого любит. И хотя это не умаляло ее вину передо мной, вырисовывало ее не таким ужасным человеком, как казалось раньше.
— Это… — Лана опустила взгляд, услышав новость, — я должна быть рядом с ним… Я должна его защитить… — зашептала она сама себе, но вдруг, подняла взор и вздрогнула, будто забыла о нашем присутствии и сейчас удивилась, что мы тут делаем. Посмотрев еще раз на кинжал Грагши, предательница обратилась ко мне, — обещай, что позаботишься о нем… Дарина.
Что за?.. Откуда эта покорность, откуда это смирение?
Минуту назад она винила меня во всех своих невзгодах, а сейчас вдруг чуть ли не преподносит своего любимого Рэйна на блюдечке!
Так смутилась, что и не заметила, как Грагша снова протянула мне кинжал, и на автомате, а не по желанию, я, наконец, взяла его.
Одна мысль не давала мне покоя и жужжала в голове оглушительно с того момента, как появилась. Лана по-настоящему любила Рэйна. Глядя на двух женщин, которые пришли ее казнить, она забыла об угрозе в тот же момент, как узнала, что ее любимый, хоть и отвергший ее, собирается на войну, где его жизнь подвергнется угрозе.
Она мгновенно забыла о себе и хотела сейчас только одно: удостовериться, что о Рэйне кто-то позаботится, раз она не сможет.
Я же… Я же все еще была бы не прочь сбежать и от альфы, и от затеянной им войны.
Кого я обманываю? Себя в первую очередь.
Я не готова беспрекословно следовать за Рэйном, не готова глядеть ему в рот, не готова быть помощницей во всех его делах, особенно в тех, с которыми я не согласна.
Наше с Вероном приключение в особняке того высокопоставленного укротителя вспомнилось само собой, но я, раздраженно поморщившись, отогнала его.
Сжала в руке рукоять кинжала с особой силой.
Я знала, что делать.
Подошла к Ланне так уверенно, что она зажмурилась и отвернулась. У волчицы не было ни тени сомнения, что сейчас я с ней расправлюсь.
Когда кинжал приблизился к ее горлу, Лана странно расслабилась, словно вмиг приняла свою судьбу.
Что ж. Придется ее разочаровать.
У старой веревки, связывающей ее и держащейся в том числе не шее, не было ни шанса против острого лезвия.
Одно легкое движение, потом еще два — веревки были и на ногах, и на руках, и Лана была свободна.
Ощутив, видимо, что теперь ее ничего не сковывает, волчица широко распахнула глаза и изумленно уставилась на палача, который вдруг помиловал ее.
Не менее удивленно, но при том и с недовольством на меня посмотрела Грагша.
— Что ты делаешь? — выкрикнула она раздраженно, — предателей не отпускают!
Лану так и перекосило. Можно ее понять. Грагша была Старшей матерью. Наверное, когда девушка была ее совсем малюткой, старуха уже тогда занимала эту должность и заботилась о соплеменниках. Считай, родная бабушка… И сейчас стоит во главе тех, кто ратует за казнь.
— Ты сказала мне решить, я и решила, — ответила Грагше, смотря при этом на Лану, — уходи. В стае тебе не найдется место, — сказала девушке и, — но, думаю, ты найдешь шанс его себе вернуть… Мы выступаем на учебный центр укротителей прямо сейчас.
— Ты просто так ее отпустишь, утаенная? — Старшая мать все не могла успокоиться.
— Я поняла тебя, — Лана нарочно сделала вид, что не замечает старуху и смотрела прямо мне в глаза, — я… Я этого не забуду.
— Я не прощаю тебя. Учти это, — предостерегла ее.
В ответ Лана понимающе кивнула и двинулась к выходу из шатра.
Грагша уж порвалась перекрыть ей дорогу, но я грозно выговорила:
— Пускай кто-нибудь только посмеет ей помешать…
Удивительно, но это сработало, и Лана беспрепятственно вышла наружу.
Когда мы со Старшей матерью через минуту покинули шатер, девушки уже и след простыл.