В ожидании мы провели недолго, впрочем, это время показалось мне вечностью. Даже Рэйн как-то притих и, хотя ни на минуту не отходил от меня, молчал, понурив голову.
Хотелось придушить его за это!
Но я понимала, что просто перекладываю на него свои тревоги. Если бы он говорил без умолку, я бы точно так же сидела и злилась.
Наконец, пришло сообщение, что волков собралось достаточно для штурма. Бойцы и, невольно, и я, посмотрели на Рэйна. Молодой альфа словно бы колебался секунду, и мне уж показалось, что он сейчас может отказаться от безумной затеи… Но не тут-то было.
— Значит, пора, — он взял меня за руку и заставил подняться вместе с собой, — выходим к границе леса. Там и обратимся.
Хотелось выдернуть руку, а то чувство, будто меня принуждают к этому, усилилось. Начало неприятно подсасывать в районе солнечного сплетения.
Впрочем, выдернуть руку словно не было сил… Наверное, мне просто хотелось думать, что меня заставляют развязывать войну. Снять с себя ответственность.
Но… Это все отмашки. Следует признать это. Раз уж впряглась — иди до конца. Хотела я этого или нет — другая история. История, которую уже не изменишь.
Пути назад нет. Я четко это осознала, выступив на границу леса. Впереди виднелась высокая, почти крепостная, стена — учебный центр, где держали волков. Рядом, за парковкой, располагалось центральное здание, так хорошо мне знакомое.
Верон где-то там.
Отовсюду доносился шелест и шепот. Отряды были готовы и ждали, когда я дам им силу.
Что ж. Пришло время. Еще немного промедления, и укротители почуют неладное.
Я высыпала в руку содержимое мешочка, который дала мне Грагша и, зажмурившись, вдохнула в себя.
В носу защекотало, во рту возник пряный, как от корицы, привкус. Тепло объяло гортань и медленно поползло вниз, к сердцу. То сразу отреагировало участившимся ритмом, и вскоре по всему телу прошелся мощный импульс, закололо в руках и ногах, заныли мышцы…
Я обратилась стремительно быстро, и уже через минуту тихий полуденный лес пронзило громким воем белой волчицы.
Это не осталось незамеченным: охранники на вышках, укротители на парковке всполошились, но было уже поздно.
Наделенные силой волки с ревом метнулись вперед.
В ушах у меня загудело, а перед глазами все поплыло. Я не представляла, что нас так много. Оборотни, один за другим, выныривали из леса и быстро, храбро, стремительно бросались в бой.
Когда несколько из них с разбегу попытались взобраться на стену — послышались первые выстрелы.
Меня передернуло и потянуло неописуемо сильно побежать за всеми.
Все тогда смешалось. Могучие волки, грозные укротители, лес, стены тренировочного центра. Удалось прорваться к баракам, сломав решетчатый проход.
Укротители заняли здесь позицию, и я увидела, как наступление превращается в бойню. Свист пуль, рычание, ругательства.
Появились волки-ученики. Некоторые из них, хоть и не были обращены, попытались присоединиться к борьбе с укротителями. Другие же прятались.
— Это ты… — вдруг из гула боя я чудом выхватила обращение и чутьем поняла: оно адресовано мне.
В тот момент я стояла возле дорожек для боя. Из-за скамеек, на которых собирались члены «стай», выглядывало испуганное, еще детское лицо.
Рукс?!
Брат рыжей волчицы Рикс, который по ее словам тоже был утаенным.
Взгляд мальчика просиял. Он тоже узнал меня:
— Ты вернулась за нами? — Рукс хотел спросить что-то еще, но вдруг его лицо перекосило от боли, руки и ноги быстро задергались, и он упал на землю.
Я увидела, что лампочки на его ошейнике мигают — кто-то привел в действие шоковый удар.
Ощутила на себе чье-то пристальное внимание и резко обернулась. Передо мной стоял укротитель. Шерсть встала дыбом: он направил в мою сторону ружье.
Но жизнь не успела пронестись перед глазами. Следовало ожидать: если мне повстречался Рукс, то опекающая его сестра должна быть рядом.
И рыжая волчица не заставила себя ждать. Она выскочила не пойми откуда и молнией бросилась на укротителя. Повисла на нем, обхватив ногами, и принялась бить, царапать, кусать, оставаясь при этом, как и прочие заключенные ученики, в человеческом обличье.
Противник оторопел и позволил волчице нанести несколько болезненных, но неопасных ударов, затем пришел в себя и одним уверенным движением сбросил ее.
Я уж припала к земле, готовясь тут же напасть на укротителя, пока он не навел ружье на меня или брата и сестру… Но на лице Рикс вдруг просияла хитрая улыбка.
Оба, укротитель и я, кажется, поняли все одновременно. В руке рыжая сжимала вытянутый и похожий на колбу прибор. Пульт управления ошейником. Он послал сигнал ударить нерадивого волка электричеством, либо… Впрыснуть ему вещество, заставлявшее обращаться не в полнолуние.
— Думаю, мой брат хочет дать сдачи, — прошипела Рикс довольно и нажала на боковую кнопку пульта с такой силой, что, почудилось, по корпусу прошла трещина.
Через мгновение за спиной раздалось ворчание, будто кого-то пробуждали ото сна, затем звук стал походить на осторожное рычание, которое с каждой секундой становилось все более грозным и громким и под конец превратилось в яростный рев.
Мурашки пробежали по телу, и даже мне стало страшно оборачиваться на Рукса. Укротитель же, который стоял к мальчику лицом, побелел, его лицо перекосило страхом и, чем дальше вытягивалась громоздкая тень под моими ногами, тем заметнее дрожали его коленки.
— Что за… — выговорил он чуть слышно, и в ту же секунду нечто огромное, но невероятно быстрое метнулось к нему, сверкнули в воздухе длинные острые когти, последовал удар, всего один, и укротитель отлетел на несколько метров в сторону, гулко ударился о пыльную землю, прокатился еще дальше по инерции, а, остановившись, замер.
Я же теперь видела перед собой могучего исполина, двуногого зверя с красными глазами, массивной волчьей мордой, что скалила длинные клыки, и вытянутыми мускулистыми лапами, как, наверное, у гориллы, только еще и вооруженную когтями.
Глядя на этого зверя, никогда бы не подумала, что под толстой шкурой и яростным взглядом скрывается тихий и милый парнишка.
Обращенный Рукс глянул на меня, фыркнул и мигнул, будто признавая другом, помотал головой и уверенным шагом двинулся к ближайшей потасовке между волками и укротителями.
— Я должна следить за ним, — раздался за спиной поспешный голос Рикс, — но мы будем рядом, — она приблизилась ко мне и, не останавливаясь, чтоб не отстать от брата, прибавила, — я… Я очень рада видеть тебя, Дарина.
Эти слова вызвали радость, хотя мы с рыжей не были близки, но в груди затеплилось чувство, как при встрече со старым товарищем.
Может, у нас даже был шанс стать подругами… Но не следовало думать об этом сейчас.
Битва шла в самом разгаре.
На подмогу приходили отряды диких волков, некоторые, как Рикс, сумели стащить пульты управления, и тоже обратились, иные ломали свои ошейники, и тогда… Тогда им на помощь приходил мой вой.
Я рвала глотку, обегая периметр лагеря. Волки то и дело присоединялись ко мне, и это поднимало в нас новые силы. Я избегала битву, но пару раз встряла в серьезную схватку с укротителями.
Была ли я ранена? Не знаю. Чувствовала лишь то, что от запаха крови и страха уже начинает мутить. В глазах мерцало, и с трудом удавалось различить знакомые очертания и образы среди мутных белых пятен.
Все расплывалось, и я далеко не сразу заметила, как битва начала замедляться и оканчиваться.
Гул боя стих, но шум в ушах стал невыносимо сильным. Теплая и тяжелая кровь замарала шерсть. Все чувства притупились, о существовании физической боли я в принципе забыла, хотя должны были тянуться мышцы, ломить кости, ныть раны… Ведь без увечий точно не обошлось.
Тяжело дыша, я встала как вкопанная, жмурясь и принюхиваясь, пытаясь сориентироваться, понять, что происходит.
Крики вдали, звуки визжащих шин и затихающих моторов — кому-то удалось сбежать на машине. Пока еще одинокие победоносные возгласы тех, кто первый осознал победу и уже обратился снова в человека, нервные повизгивания, волков, которые, как и я, пытаются разобраться.
Быстро возгласы начали возрастать, радующихся победе стало больше, послышали оклики — кто-то искал товарищей и родных, резкие голоса альф раздавали какие-то приказы, но мало кому удавалось их распознать.
Тут вдруг до слуха дошла фраза: "Есть еще несколько! Вон там, в большом доме!".
Почему-то я сразу поняла, о каком месте идет речь, и повернулась к главному зданию, где располагались укротители, был лазарет, администрация и… Кабинет Верона.
Верон! Я не видела его на поле боя, не видела, чтобы он стрелял по волкам. Что же это? Выстрелить в безоружную доверившуюся ему девушку — легко, а как перед ним свора яростных волков — прячется у себя под столом?
Злоба одолела меня, заставила стремглав броситься к дверям главного корпуса, где уже стояло несколько волков и трое учеников-заключенных центра, которые из-за ошейника не смогли обратиться, но все же желали побороться.
Что ж, верховный укротитель. Господин Верон… Я иду за тобой.