Рэйн ушел и одновременно с этим разошлись по углам и другие волки.
Я как неприкаянная душа стояла посреди атриума и лишь тупо смотрела на маму, ожидая, когда та заговорит со мной, то, что она должна начать, не оставляло сомнений. У меня мысли в слова не формировались, а она же весьма бодро командовала всеми. Говорила, кого где разместить, сколько подготовить еды, как встречать остальных волков, за которыми уже начали отправляться члены их стаи, а в конце распорядилась, что хочет встретиться со всеми прибывшими в храм старшими матерями.
И все слушались ее, выполняли распоряжения, причем охотно, с радостью.
Это точно моя мама? Мало того, что здесь, так еще и не обделена властью!
Когда к ней не осталось больше вопросов, и все указания были разданы, мама тяжело вздохнула и на мгновение затихла, замерла. Она не решалась обернуться ко мне.
Но вскоре она дернулась, как бы собираясь с силами, и, наконец, посмотрела на свою растерянную, чуть испуганную и сердитую дочь.
— Дарина… — она развела руками, будто намериваясь подойти и обнять меня, но, только осознала собственный жест, спешно сложила их перед собой. Мама никогда не отличалась нежностью, — я рада, что ты добралась до меня. Значит, ты смогла услышать мой призыв и все было не напрасно.
Призыв? И что это «все»? Не знала с чего начать расспросы, и на ум пришло только воскликнуть:
— Как я должна все это понимать?
Мама резко подалась ко мне, схватила за обе руки, как делала это, когда я в детстве пугалась или капризничала.
— Давай сядем, Дарина, — она потянула меня к колодцу в центре атриума, — мне нужно все тебе объяснить.
Да уж, черт возьми!
— Мне… Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с такими сложностями, — мама выглядела виноватой и говорила искренне. Это чуть остудило мой пыл: она всегда была гордой и никогда не признавала свои ошибки, — а сейчас готова была пойти на это. Я постаралась придержать злость, порожденную смятением, и мама тихо продолжила:- Я рассчитывала, что ты вернешься позже, когда мне удастся подготовить все для тебя. У нас еще было много месяцев на это.
— Много месяцев? О чем… О чем это ты? — вдруг мурашки побежали по спине. Я догадалась, — ты знала, что я окажусь здесь? В другом мире?!
— Да. Я знала об этом с момента твоего рождения, — ответила та.
— Как? И ты… — я вскочила, — и ты даже не удосужилась меня предупредить? Подготовить?
— Дарина, сядь, пожалуйста, — она снова схватила меня за руки, потянула к себе, но на этот раз я не послушала и вырвалась.
— Ты хоть знаешь, что мне пришлось здесь пережить?!
— Знаю! — она вспылила, огонь вспыхнул в ее глазах, но мама постаралась вернуть себе самообладание, — знаю, потому что все волки, каждый из нашего народа, переживал такие же беды. Я хотела оградить тебя, и здесь я не вру. Но кто-то вмешался в твою судьбу и провел сюда раньше времени. Я никак не могла этому противостоять, могла только предупредить, но я не всесильна…
Она вроде бы говорила о том, что я помню, о том, что я знаю, но ничего все равно не складывалось.
— У меня просто не умещается все это в голове, — пришлось признать, и эти слова успокоили нас обеих.
— Я понимаю… Но… — помолчав мгновение, мама заявила, — ты сильная, Дарина. Всегда была такой. Еще когда ты была маленькой девочкой, я знала, что ты осилишь все испытания, которые подкинет тебе судьба.
Ее слова тронули. От мамы сложно было получить похвалу, она растила меня в строгости (и, кажется, теперь ясно почему — хотела закалить характер). Мне всегда хотелось двигаться вперед, учиться, работать, что-то достигать (пускай и в ущерб личному счастью). Хотя мама никогда этого не просила, но я, как и большинство недолюбленных детей, верила, что успех растопит ее сердце.
Странно, что я забыла об этом, когда попала сюда, когда стала больше плыть по течению, больше думать о себе и о своих чувствах. Может, так на меня подействовал этот мир, может, еще большое отдаление от матери (ведь когда я съехала от нее — поняла, что мне кто-то нужен, что одной карьерой сыт не будешь), а может, знакомство со своей волчицей открыло мне, что я для чего-то предназначена, что у меня есть важная цель, к которой стоит идти, без мытарств и попыток кого-то ублажить…
Я лишь чуть замедлилась, чтобы попытаться понять, в чем же заключается это предназначение. Стала искать его в собственной душе, практически игнорируя события, развивающиеся вокруг меня.
Однако найти свою судьбу оказалось непросто. Может, впрочем, у мамы есть ответы? Ведь не зря именно сюда, в храм, к ней, вела меня внутренняя волчица!