— По-моему, ты сошла с ума. Разве ты не понимаешь, к чему все это приведет? Вы потеряли пленницу, вы засветились перед укротителями и вместо того, чтобы собирать воинов — сюсюкаетесь с этим… С этим гадом! — присутствие Рэйна было совсем не по душе. К тому же он не делал ничего, кроме как упрекал и раздражал меня. А хотелось посидеть немного в тишине и собраться с мыслями.
Впереди были важные дела.
— Не особо-то они ценили нашу пленницу, раз сразу застрелили ее! — к счастью, Рикс пришла в мою комнату почти сразу после Рэйна. Не удивлюсь, что она видела, как молодой альфа направляется сюда, и отправилась на помощь.
Вот уж не ожидала, что вздорная волчица станет моей защитницей.
— Конечно! — Рэйн хлестнул по бокам руками, — с самого начала было ясно, что это западня!
— Что ж, они перехитрили сами себя, — буркнула я устало.
— Как бы ты не повторила их ошибку…
— А что ты предлагаешь, Рэйн?! — я вспылила, вскочила с лежанки, на которой сидела, и грозно посмотрела прямо в глаза, — если тебе так не нравятся мои решения, предлагай свои! В противном случае…
— Что в противном случае?
— В противном случае, это просто пустые слова обиженного щеночка!
Он дернулся и застыл, словно оглушенный. Его лицо побагровело, в глазах запрыгали искорки гнева, а мне пришел в голову вопрос, почему я вообще повелась на него в свое время.
— Если ты успела забыть, — проскрежетал он, — это я придумал собрать стаи и напасть на тренировочный центр.
— Вот именно, Рэйн. Это ты придумал. Так почему же ты критикуешь меня за то, в какой ситуации мы оказались? — я ощутила, как внутри закипает ярость, и даже волчья шерсть кое-где начала пробиваться сквозь кожу.
Но я сдержала себя и свой гнев. Сейчас нужно сохранить самообладание, сконцентрироваться на других вещах.
Очевидно, что наши с Рэйном мнения давно разошлись. И, вероятнее всего, совсем скоро разойдутся и наши дороги. Нет никакого смысла продолжать эти споры и взаимные упреки.
— У тебя был свой план, свой взгляд на вещи, Рэйн. У меня не было ни того, ни другого, поэтому я разделила твои. Но сейчас… Все изменилось. Я иначе смотрю на положение дел. В текущей ситуации. И в целом. Если ты хочешь дальше действовать по-своему — прошу. Это твоя жизнь и твое дело. Может, даже сможешь найти других утаенных, которые согласятся стать частью твоей освободительной армии. Но я в ее ряды не вступлю.
Я ожидала, что он снова обидится, разозлится, закатит истерику…
Но ничего подобного не последовало.
Лицо Рэйна оставалось хмурым и напряженным, однако вместе с тем альфе как будто стало чуточку легче.
— Пожалуй, я так и поступлю, Дарина, — прошептал он, впрочем, с тяжестью.
Кажется, на этом было все. По крайней мере, я не чувствовала, что должна сказать ему что-то еще. И Рэйн тоже не начинал новый спор.
Возможно… Когда-нибудь в будущем мы снова пересечемся. Очевидно, что жизни нас обоих будут связаны с противостоянием укротителям.
Однако пока… Наши пути расходятся.
Я кивнула ему, не в силах найти подходящие слова, и вышла из комнаты.
Меня ждал Верон.
Двое суток старшие матери и жрицы храма колдовали над ним, но привести его в себя не удавалось. Он застрял в странном пограничном состоянии. Его тело сводило судорогой, будто он вот-вот должен был обратиться… Однако черный волк себя не показывал.
Мама предполагала, что причиной тому стало наше с ним воссоединение. Когда лунная волчица рядом, ее темному спутнику нет причин забирать контроль над телом ничего не подозревающего укротителя.
Это казалось правдоподобным. В конце концов, пока я была с Вероном, черный волк не встречался мне на пути. Разве что во снах.
И раз именно сны связывали нас, даже когда волк спал, то сейчас через них мы могли бы достучаться до Верона.
Старшие матери предложили погрузить меня в транс, как это делала Бринела в тренировочном центре. Но не для воссоединения с внутренней волчицей, а для встречи с черным волком. Только он мог привести меня к Верону.
В зале, где все это время его держали, было душно, темно, а от запаха горящих трав кружилась голова. И как только все эти волчицы-старушки сами не попадали здесь в транс и не задохнулись во сне?
Рикс проводила меня до самой двери и пожелала удачи.
— Надеюсь, это нам что-то принесет, — проговорила она напоследок, — я совсем не хочу воевать в армии Рэйна.
Я улыбнулась и пообещала:
— Это многое нам принесет, — я не верила в собственные слова.
Но очень хотела верить.
Мама встретила меня в зале теплой улыбкой и чуть встревоженным взглядом. Остальные старшие матери ограничились лишь последним.
— Мы не знаем, как глубоко тебе придется зайти… — проговорила мама, подводя меня к лежанке, на которой, полуголый и сейчас болезненно притихший покоился Верон.
От одного только взгляда на него стало не по себе. Он точно в порядке?..
Меня усадили возле него, попросили взять за руку. Она была такая холодная, тяжелая.
Мурашки пробежали от затылка к копчику.
— Ты знаешь, что делать, — я услышала голос Бринелы и, подняв глаза, сразу распознала среди малознакомых волчиц ее, Грагшу и маму.
Первые две до сих пор не вызывали особого доверия, а мама… Доверие к ней только-только вернулось.
И все равно я была рада видеть их. Многое стояло на кону, а сил разбираться самостоятельно уже не было.
— Закрой глаза и следуй за нашим голосом, — прохрипела Грагша.
Я послушно выполнила указание.
То ли дело в травах, то ли в том, что над входом в пограничное состояние работало сразу несколько опытных волчиц, то ли во всем вместе, но я и не заметила, как провалилась в тяжелый темный сон.