Напялила сапоги и где-то минуту возилась со шнуровкой, уж больно мудреной она оказалась. Подружка Рэйна то окидывала меня ехидным взглядом, то оглядывалась на улицу, видневшуюся через щель в прикрытом проходе вигвама.
Когда обувь сдалась и покорно укрыла мои ноги, девушка буркнула противное «наконец-то» и махнула рукой, приказывая следовать за ней.
У выхода она замедлилась, предусмотрительно осмотрелась, убеждаясь, что никого нет поблизости. Потом тихо, как кошка, вылезла наружу.
Я последовала за ней, но тут же вздрогнула: у разожженного костра сидело двое мужчин — дозорные.
Хотя было все еще темно, им хватило бы повернуть голову, чтоб меня увидеть.
Кто-то резко потянул за руку. Подруга Рэйна. Она приложила палец к губам, призывая соблюдать тишину, и, не отпуская мою ладонь, повела к тыльной стороне вигвама.
Чуть заметной тенью мы виляли по стойбищу, избегая открытых мест, где дозорные смогли бы нас засечь.
Вскоре слева показались те изогнутые скалы, со стороны которых пришли мы с Рэйном. Его девушка, не мешкая, дернула к ближайшей и потянула меня за собой.
Мы спрятались за серым валуном и притихли.
Сначала в ушах гудело — сердце билось слишком быстро. Когда волнение исчезло, послышалась тихая и размеренная речь дозорных. Как ни в чем не бывало они обсуждали что-то явно маловажное и изредка прерывались на смех.
Пронесло.
Стоило отдать подруге Рэйна должное — она ловко вывела меня из лагеря. Сама бы я тут не справилась.
Может, она действительно поможет? Ей явно не хочется попадаться на глаза дозорным. Она волнуется, сильно рискует. Пожалуй… Девушке выгоднее отвести меня в город, чем в лес. Оттуда я могу вернуться и всем рассказать о ее выходке. Шанс на это очень маленький. Но на ее месте, я бы учитывала даже такую крохотную вероятность.
Каменистую степь затянуло легким туманом. Воздух потяжелел, стал влажным. Ноги с трудом двигались, все мышцы ужасно болели, как от интенсивной тренировки.
Боже, неужели это все скоро закончится?..
Нет. Не стоит расслабляться. Даже когда доберусь до города — нужно как-то раздобыть телефон, позвонить кому-нибудь. Лидке. Вспомнить бы ее номер! А потом с ее помощью придумать, как вернуться домой.
Но, по крайней мере, это будет цивилизация! И нормальные люди, а не психи.
Кстати, о них точно нужно будет рассказать полиции. И о тех маньяках, которые стреляли ночью в лесу. Может, в участке заодно помогут вернуться к себе в уютную квартирку.
Впереди показался стройный ряд леса. Длинный, протяженный. Сразу видно — мы в глуши. Как?! Боже, как меня сюда занесло?!
Сердце забилось слишком быстро, отчего заболело в груди. Голова пошла кругом.
Так. Надо сохранять рассудок. Идти вперед. Не думать о всякой ерунде. И главное, ни при каких условиях, не позволить психам запудрить мне мозги! Пускай они хоть гарем Рейнов мне устроят — никаких идей про попадание в другой мир!
Провожатая уверенно двигалась в сторону леса. Это… Странно. И тревожно. Воспоминание о стрельбе и погоне было еще слишком ярким. Вероятно, оно вообще никогда не потускнеет и, тем более, не забудется.
Эти ненормальные были где-то там еще ночью! И натыкаться на них ох как не хотелось…
— Ты уверенна, что нужно идти в лес? — спросила у подруги Рейна как можно более строго.
Она быстро на меня оглянулась, сделала удивленное лицо, будто я говорила величайшие глупости в мире, и заявила:
— Конечно! В город можно добраться только так.
И что это за город такой, в который отводят не дороги, а леса? Хотя дорог я здесь вообще не видела…
Нервно прикусила нижнюю губу и убрала мешающиеся перед глазами черные пряди за уши. Так. Ладно.
Все это мне уже не нравится. Но не стоит делать резких движений. Продолжу играть по ее правилам, но теперь активирую все органы чувств на полную мощность и ожидаю подвох.
Мы добрались до леса. Ноги ужасно разболелись — ссадины от вчерашнего марафона с босыми ногами снова дали о себе знать. Наверное, снова закровоточили. Черт возьми!
Потому я ужасно обрадовалась, когда провожатая, доведя меня до старого поваленного дерева на опушке, сказала:
— Садись. Сделаем привал.
Слава тебе господи, привал!
Не скрыла своего довольства и облегчения, широко улыбнулась и уселась на дереве.
Провожатая не последовала моему примеру. Вместо того она зашла мне за спину и устремилась куда-то дальше в чащу.
— Эй! — окликнула я ее недоуменно, — куда это ты?
— Я здесь, не истери, — отмахнулась та, скрываясь за широкой могучей сосной и подходя к покрытому изумрудным мхом валуну.
Она села на корточки, внимательно осматривая камень.
Что еще за ерунда? Хотя кто знает этих сумасшедших? Они называют друг друга волками! Может, она решила пометить территорию? Нет, этого я видеть не хочу!
С другой стороны… Все, что со мной сейчас происходило, было слишком странным и непонятным. Сама же минуту назад пообещала себе держать ухо востро! А тут вдруг решила расслабиться.
«Нет, Дарина, никому не доверяй, — заявила сама себе, подождав пару минут, — особенно незнакомым девахам, которые только и мечтают о тебя избавится!».
Осторожно поднялась и попыталась подкрасться к провожатой. Когда я подошла достаточно близко, под ногой хрустнула ветка. Чтоб тебя.
Зажмурилась и напряглась, стиснула зубы с такой силой, что заболела челюсть.
Подруга Рэйна не шелохнулась.
Не услышала? Нет, она не могла не услышать!
Сейчас удалось заметить, что в руках она держит какой-то светящийся продолговатый предмет. Что это?.. Откуда?..
Хотя внутренний голос вопил со всей силы, что дело неладно, что надо бежать, я решила рискнуть и подобраться ближе.
Но стоило поднять ногу для шага, как сзади раздался громкий щелчок. Прежде чем удалось понять, откуда взялся этот звук, в спину, прямо между лопаток, уперлось нечто твердое, холодное, как металл.
— Не делай лишних движений, животное, — послышался грубый мужской голос.
Внутри все похолодело, сердце упало в пятки. Боже… Боже!
Провожатая медленно поднялась и обернулась на меня. На ее лице виднелась ехидная ухмылка.
Ах ты ж стерва проклятая! О чем я только думала, когда доверялась ей?!
— Повернись. И без фокусов, — приказал незнакомец.
Не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.
Реальность оказалась еще хуже, чем можно было себе представить… Передо мной стояло трое мужчин в длинных кожаных плащах, черных с серебристыми строчками, в темных штанах и армейских ботинках на высокой шнуровке. В руках каждый из них держал винтовку со странным светящимся дулом. Тот, что стоял ближе всех, упер оружие мне прямо в грудь.
Своими холодными серыми глазами он осмотрел меня исподлобья, и мурашки побежали по всему телу. Вдруг он наморщился недовольно, и заглянул мне за спину.
— Что это такое, Лана? Нам нужны сильные волки, а тут какая-то… Доходяга!
Спасибо большое! Мало того, что наставили на меня оружие, так теперь еще и оскорбляют! Но, может, отпустят?..
Наивно верить в это. Но очень хочется.
Невольно я выставила перед собой руки, показывая, что не собираюсь давать отпор. Нужно было что-то сказать… Боже! Тело не слушается, сердце колотится так быстро, что вот-вот пробьет грудную клетку насквозь! В горле пересохло, не могу сказать ни слова!
— Главная мать назвала ее утаенной. У нее большая сила. Поверьте, разве я когда-нибудь вас подводила? — ответила провожатая совершенно спокойно.
Супер! У нее тут все давно отработано! Интересно, Рэйн об этом догадывается? Может, они вообще сообщники? А я, дура, повелась на красивую мордашку и мускулистое тело!
Незнакомец задумался. Его лицо застыло в напряжении. Широкие брови сдвинулись, образуя над переносицей глубокую складку.
Но вдруг он качнул плечами, плюнул под ноги и отрезал:
— А, ладно. Чтоб тебя. Если обманешь — все равно не уйдешь, а самки нам так и так всегда пригодятся, — он кивнул, — давай. Действуй.
Самки? Боже, что это за люди? Что происходит?
В голове пронеслась ужасная мысль, будто лучше сейчас быть застреленной, чем позволить им увести себя…
— Постойте! Что все это значит?! — наконец, голос прорезался. Но оказался предательски тихим и дрожащим. Как у настоящей жертвы.
Нельзя выглядеть жертвой…
Не заметила как подруга Рэйна подошла ко мне сзади и прислонила к шее тот продолговатый предмет, что она держала в руках. Щелчок. Она надела на меня что-то.
Ошейник?!
Я не успела ни удивиться, ни испугаться.
Что-то вспыхнуло, резко ударило, ошпарило и колючими нитями обвило все мое тело. Мышцы свело судорогами, ноги подкосились я упала, затряслась.
Боже… Боже! Черт!
В глазах все размылось, а потом резко потемнело.
— Покажем ее Верону, — голос незнакомца раздался отдаленным эхом, — верховный любит реликтов.
И эти слова стали последним, что я услышала.