Джеральд Пейдж
Счастливец
Утопия Мора была изолирована - отрезана от
мрачного внешнего мира. Все утопии таковы...
Нельсон и девушка увидели друг друга одновременно. Он только что обогнул горную жилу, выступающую на поверхности скалы, и сейчас находился в десяти милях от Мавзолея Восточного побережья. Между ним и девушкой, остановившейся напротив него, было футов двадцать; оба замерли, готовые защищаться, и внимательно следили друг за другом. Девушка была белокурая и очень худая, почти тощая, наверное от того, что жила под открытым небом. Ее нельзя было назвать красавицей, это была привлекательная молодая девушка, которой, возможно, не исполнилось и двадцати. С правильными, гладкими чертами лица, в полинявших коричневых шортах из грубого домотканого материала. Нельсон не ожидал здесь никого увидеть, она, судя по всему, тоже. Так они стояли и смотрели друг на друга довольно долго, сколько именно, Нельсон потом вспомнить не мог. И тут Нельсону пришла довольно нелепая идея что-нибудь предпринять.
- Я Хэл Нельсон, - сказал он.
Он уже давно ни с кем не разговаривал, и его голос странно прозвучал в этой глуши. Девушка сделала нервное движение, но к Нельсону не приблизилась. Она не спускала с него глаз, и он чувствовал, что она готова отреагировать на малейший шорох, который предупредил бы ее о ловушке.
Нельсон шагнул было к ней, но сразу же остановился, ругая себя за совершенную от нетерпения ошибку. Девушка быстро отошла назад, как зверек, который еще не знает, угрожают ему или нет.
- Я такой же, как ты. "Неспящий". Видишь, у меня вся одежда рваная.
Нельсон сказал правду, но девушка лишь нахмурилась. И все так же была настороже.
- Я убежал десять или двенадцать лет назад. Из Таннервильской Коммуны. Я тогда был на старшем курсе. Им не удалось упрятать меня в гроб. Я уже тебе сказал - я "неспящий", - он говорил спокойно и медленно и, как ему казалось, ласково. - Не бойся меня. Скажи, кто ты.
Тыльной стороной ладони девушка откинула с глаз прядь почти выгоревших волос - и только этот жест мог свидетельствовать, что ее напряжение немного спало. Она была сильная и легкая, ростом гораздо ниже его. Вероятно, среди этой дикой природы она чувствовала себя так же уверенно, как и он. Их окружали густой кустарник, сосны и скалы. И если бы Нельсон ее напугал, а для этого было достаточно одного неосторожного движения, ей бы ничего не стоило убежать. Слишком много воды утекло, и Нельсон стал забывать тех, с кем он когда-то был вместе, и теперь ему так не хватало компании, особенно женской. Патруль, который схватил Сэмми, Джин и старину Гарднера, поймал и Эдну и чуть было не поймал его самого. Девушка была одна, а это означало, что у нее тоже нет близких. Поэтому они нужны друг другу. И Нельсон старался ее не напугать.
Он сел на землю, прислонившись к скале, и стал искать в рюкзаке консервы.
- Ты голодная? - спросил он, взглянув на девушку.
На таком расстоянии было трудно разглядеть, но ему показалось, что глаза у нее карие. Карие и большие, как у жеребенка. Нельсон поднял банку, чтобы девушке было видно. Она повторила свой жест - откинула прядь выгоревших волос, но даже на расстоянии двадцати футов было заметно, что выражение ее лица слегка изменилось, и Нельсон заметил, что в ней появилось что-то новое.
- Ты, наверное, очень голодная? - повторил он.
Он хотел кинуть ей консервы, но вовремя догадался, что девушка убежит. Тогда, подумав, протянул их ей. Она перевела на них взгляд, и в этот момент Нельсон мог бы поймать ее - она бы не успела убежать. Но у него хватило сообразительности этого не делать.
Вместо этого Нельсон продолжал наблюдать, как от противоречивых чувств меняются ее лицо и облик. Девушка едва шевельнулась, в ее движении сквозила нерешительность и растерянность. Все же она не подошла.
Но ведь и не убежала. Нельсон был уверен, что хоть в чем-то поколебал ее подозрительность. Он нащупал место, где открывается банка, и нажал на него большим пальцем. Послышался свист, банка открылась, и в воздухе запахло подогреваемой с шипением пищей. Нельсон посмотрел на девушку и улыбнулся.
Может быть, он выдавал желаемое за действительное, но, казалось, теперь она стояла на шаг или два ближе, чем когда он смотрел на нее последний раз - до того, как начал открывать банку. Точно определить он не мог. Понюхал консервы, чтобы девушка поняла, как это вкусно, и сказал:
- Свинина с фасолью, - он вновь протянул ей банку. - Я украл ее на патрульном складе несколько недель назад. Правда, вкусно пахнет? Нравится, а?
Но девушка все еще боялась, что это ловушка патрульных, что он схватит ее и отправит назад в Мавзолей. Нельзя было ее винить. Нельсон медленно встал и отошел футов на десять в сторону, но так, чтобы между ними было по-прежнему футов двадцать, и аккуратно поставил банку на землю. Потом повернулся и сел за прежнее место у скалы, предоставив девушке решать, что делать.
Ему не пришлось долго ждать. Не сводя с него глаз, она, как зверек, приблизилась к еде, медленно нагнулась, готовая отреагировать на любое резкое движение с его стороны, и взяла банку. Выпрямилась и отошла на несколько шагов.
Она ела руками, доставая из банки горячую пищу и явно не боялась обжечься. Отправляла свинину в рот и тщательно облизывала пальцы. Ела быстро, как будто впервые за несколько недель. И все время смотрела на него.
Нельсон успокоился. Теперь, даже если бы она потеряла бдительность, он уже не бросился бы к ней. Не сделал бы ничего такого, что могло ее напугать. Он подождал, пока она поест, и, встретившись с ней взглядом, улыбнулся. В одной руке она держала пустую банку, а другой вытирала рот. Около полминуты девушка смотрела на него, и он медленно сказал:
- Тебе понравилось? Да?
Девушка молчала. Посмотрела сначала на него, потом на пустую банку. Нельсон догадывался, о чем она сейчас думает, и надеялся, что она ему поверит.
- Мы оба нужны друг другу, понимаешь?
В ответ она лишь неуверенно на него посмотрела.
- Одному здесь долго не протянуть. Рано или поздно одиночество тебя доканывает. Ты или сходишь с ума, или перестаешь быть осторожным, и тебя ловит патруль.
Девушка приоткрыла рот, быстро оглянулась и снова посмотрела на Нельсона. Не отрывая от него взгляда, нагнулась и поставила банку на землю. Нащупывая под ногами дорогу с отведенной назад рукой, чтобы не наткнуться на дерево или скалу, она стала отступать к краю полянки. Подошла почти вплотную к деревьям, остановилась и снова пристально посмотрела на него. Сгущались тени, была уже почти ночь, а ночи в этом краю наступают быстро. Лица девушки не было видно. Вдруг она повернулась и скрылась за деревьями. Нельсон не пытался ни остановить, ни позвать ее. И то и другое не имело смысла и могло нарушить все его планы. Ничего подобного вовсе не требовалось.
Ночь он провел укрывшись среди валунов, хорошо выспался и на следующее утро встал отдохнувший.
Поблизости он нашел ручеек и умылся, чтобы стряхнуть остатки ночного сна. Утро было ясное, солнце припекало, дул прохладный легкий ветерок. Нельсон чувствовал себя прекрасно. Он был жив и был готов встретить наступающий день. А прежде всего позавтракать.
Из рюкзака он достал еще одну банку со свининой и фасолью и открыл ее. Консервов, как он заметил, почти не осталось. Запасы подходили к концу. Завтракая, он не торопясь обдумывал, что предпринять.
Выход, конечно, оставался только один. Добывать пищу можно охотой, но это, в лучшем случае, занятие временное, ведь охотник вынужден находиться в какой-то ограниченной местности. Того же требует и сельское хозяйство, только еще в большей степени. Ферма занимает территорию гораздо меньшую, чем охотничий участок, и с нее уж тем более никуда не уйти. Кроме того, на ферме должны быть какие-то постройки - держать запасы на зиму. А все это значит, что тебя неизбежно - и наверняка очень быстро - найдет патруль. Нет, из всех вариантов приемлем был только один, его подсказывал Нельсону многолетний опыт: найти патрульный склад и украсть еду оттуда.
Весь вопрос, конечно, сводился к тому, где и когда это сделать. Один патрульный пост был недалеко от того места, где сейчас остановился Нельсон, поэтому естественно было ограбить его. У Нельсона было несколько лучевых пистолетов - точнее, три, - а поскольку патруль может улавливать образующиеся при выстреле продукты сгорания на расстоянии мили, даже если стрелять не на полную мощность, безопаснее всего стрелять по самим патрульным. Честно говоря, ему даже нравились эти стычки. Патрульные, так же как и он, были "неспящими", они никогда не видели электронных снов, уготованных, за небольшим исключением, всем жителям Земли. Они не спали, погруженные с семнадцати лет в ванны с питательным раствором, и не жили воображаемой жизнью, созданной по потребностям каждого "спящего". Из миллиардов землян таких "неспящих" было лишь несколько сотен. В основном, конечно, патрульные, но в том числе и бунтовщики.
Бунтовщиком был Нельсон, так же как и та девушка, которую он встретил вчера. Бунтовщиками были Эдна, Сэмми, Джин, Гарднер и, может быть, десяток других, кто встречался ему с тех пор, как он, совсем мальчишкой, почувствовав опасность, бежал из коммуны.
Вот уже около двух с половиной веков почти все жители Земли воспитывались в коммунах, ничего не ведая о своих родителях. В коммунах людей растили, обрабатывали их сознание, соединяли в пары, а потом отправляли "спать". Скорее всего, родители Нельсона еще находились там, погруженные в забытье и давно позабывшие друг друга и своего сына, - все это принадлежало грубой действительности, которой они не могли управлять. Во "сне" же человек создавал себе желаемый мир. Хоть и искусственный. Да, это была утопия, в высшей степени индивидуализированная и лишенная конфликтов - она их попросту исключала. Но все-таки искусственная. А раз вселенная настоящая, думал Нельсон, значит, ничто искусственное не сможет ей долго противостоять. Поэтому он и убежал из коммуны, не дал поместить себя в питательный раствор, в котором "спящие" доживали свои бессмысленные жизни. Само существование Нельсона опровергало их псевдоутопию, и он должен был ее уничтожить. Они видели в ней индивидуальность. Он же бесхребетность.
Над его головой до самого горизонта простиралось голубое небо, уходящее к далеким голубоватым звездам. Нельсона охватила тоска, когда он, закинув голову и глядя в дневное небо, пытался разглядеть эти звезды. Ему следовало быть там, далеко-далеко, вместе с первопроходцами, преобразователями Вселенной, с теми, кто прокладывает новые пути людям развивающейся цивилизации, которым давно уже нет дела до "спящих" на родной Земле. Но нет, решил он. Находясь там, он не мог бы служить человечеству так же, как оставаясь сейчас здесь. Да, "спящие" отрешены от мира, но Нельсон помнил, что это все-таки люди. И он знал, что должен как-то победить их "сон". Пока с теми, кто лежит в своих гробах и видит бесконечные сны, не случилось несчастья, пока на них не обрушилась грубая реальность.
А что, если космические путешественники вернутся? Что, если иная цивилизация возникнет в какой-нибудь системе, подобной Солнечной, сумеет выйти в Космос и отправит своих посланцев в неизведанные миры, подобные нашему, и они обнаружат Землю и ее "спящих" в неведении жителей? Смогут ли они спасти Землю тогда?
Нельсон поежился под бременем возложенного на него долга и почувствовал, что проголодался. Он вытащил из рюкзака банку консервов и начал ее открывать, но тут вспомнил про девушку и вынул еще одну банку. Нажал на обе крышки, и они отлетели - послышался запах подогреваемой пищи.
Нельсон нагнулся вперед и, дотянувшись до плоского камня, поставил на него одну из банок, потом откинулся и стал руками есть свой завтрак. Полуобернувшись, краем глаза он заметил девушку футах в пятнадцати от него, она стояла в напряженном ожидании, готовая отскочить в сторону при малейшей опасности. Нельсон отвернулся и с увлечением принялся за еду.
- Приятно утром поесть, - сказал он немного спустя, демонстративно проглатывая большой кусок тушенки и слизывая с пальцев соус. В ее сторону он не смотрел.
- Меня зовут Глиннис, - вдруг услышал он.
Голос был неуверенный, с еле заметным оттенком враждебности, но все же он показался Нельсону нежным, мелодичным и звонким, только вряд ли он мог об этом судить, ведь ему так давно не приходилось слышать женского голоса.
- Глиннис, - медленно повторил он. - Хорошее имя. А меня Хэл Нельсон. Я вчера тебе говорил.
- Я помню. Это мне? - она, конечно, имела в виду консервы.
Хэл Нельсон повернулся и взглянул на нее. Девушка все еще стояла у дерева и пыталась казаться непринужденной, хоть это выходило довольно неловко.
- Тебе, - ответил он.