Первым побуждением было — устроить скандал, но подобное поведение только дало бы Айдену лишний повод презрительно кривить губы и называть меня капризной девчонкой. Придя к такому выводу, я с усилием подавила вспышку гнева, которая грозилась перерасти в пожарище. Было нелегко, в груди клокотал клубок невысказанных слов и беспочвенных претензий. И они изо всех сил рвались на волю.
Пока я боролась с эмоциями, которые душили меня и требовали выхода, рыцари Талла развили бурную деятельность, направленную на приведение в порядок экипажа. Айден возился с лошадьми, вполголоса уговаривая их не артачиться и вернуться в упряжь. Помимо воли, я следила, как он управляется с животными, которые всхрапывали и били копытами о землю. На губах рыцаря бродила смутная улыбка, и я с удивлением поняла, что он чем-то очень доволен. За время отсутствия он успел сменить рыцарский нагрудник на строгий форменный китель с высоким воротником. На груди, чуть выше сердца, сверкала шестиконечная звезда. Зверь, развалившийся на поляне, бил хвостом, поднимая в воздух опавшие листья и сухие травинки, и никуда не собирался уходить.
Не отдавая себе отчета, я наблюдала за Айденом, не пряча глаз и отмечая каждое движение. Вот он наклонился, поднимая поводья с земли. Вот притянул морду лошади к себе, похлопывая гривастую по крупу.
Мое пристальное внимание к черному рыцарю не осталось незамеченным. Руц нарисовался со спины, опуская тяжелые ладони на плечи мне на плечи. Я вздрогнула от неожиданности:
— Не люблю, когда ко мне подкрадываются.
Руц в ответ усмехнулся, вставая рядом. Он тоже рассматривал Айдена, да так, словно первый раз его видел, а затем сказал:
— Не обижайся на него.
Я обернулась, заглядывая Руцу в лицо:
— Обижаться?
Рыцарь усмехнулся, приглаживая белые, как снег, волосы слегка нервно, будто не был уверен в силе своих слов:
— Три испытания. Это традиция. Необходимо доказать, что ты Та Самая. Советник хочет, чтобы все прошло идеально, от этого многое зависит.
Руц произнес титул Айдена легко и непринужденно, но я ощутила, какая ответственность лежит за словами. Ближайший к Таллу, именно он отвечает, за то, чтобы я добралась до его Владыки живой и невредимой. Конечно, ответственность лежала на всех рыцарях, но Айден был их капитаном, лидером, и не мог не тревожиться за успешность миссии.
Я помолчала, наблюдая, как Виллан бережно устраивает Шартиар в карете, накрывая Наставницу плащом из добротной, тяжелой ткани. Пальцы мужчины скользнули по бледной щеке Шартиар, одаривая ее короткой лаской, а затем рыжий рыцарь отошел к Айдену, помогая запрячь лошадей и проверить крепления. Только нахмуренные брови показывали, что тяжкие мысли не дают ему покоя. Он действительно переживал за Шартиар.
— А если я не хочу доказывать? — грубо спросила я, скорее по инерции, нежели действительно злясь. Вся злость выдохлась как вчерашнее шампанское, которое забыли заткнуть пробкой. — Если мне все это ни к чему?
Руц пожал плечами, оставляя вопрос без ответа, но даже этого хватило. Я поняла все и без слов. Выбора у меня нет.
— Испытаний всего три? Значит, осталось еще два.
— Не расслабляйся. Они будут только сложнее.
Ха, да кто бы сомневался!
— Куда делся Вилф? — прищурившись, уточнила я. Этот вопрос терзал меня уже четверть часа, с момента как я выяснила, что меня обманули.
Руц в ответ пожал плечами, темнея лицом:
— Сбежал. Испарился в один миг, только его и видели.
У меня оставались вопросы, но я решила приберечь их на потом.
— Ты долго будешь придуриваться? — крикнул Айден, и я вздрогнула, принимая слова на свой счет. Но он обращался не ко мне, а к зверю, который бухнулся на спину, чтобы почесать белоснежную, искрящуюся шерсть о землю.
— Время почти истекло.
Зверь отозвался протяжным зевком, переворачиваясь на живот, припадая на все четыре лапы и размахивая хвостом, словно щенок готовый к играм. Он хитро щурился, вывалив розоватый язык, не выказывая никакого уважения самому Советнику Его Мрачнейшего Величества. Для него все увещевания были пустым звуком, а я даже не понимала, что Айден от него требует. Уйти?
Виллан выпрямился, в несколько шагов преодолевая расстояние до зверя. Животное попыталось отпрыгнуть, но рыцарь оказался проворнее. Он прыжком обхватил массивную шею зверя, притягивая вытянутую, как у волка, морду к своему лицу:
— Не дури, пора заканчивать.
Зверь лениво пошевелил ушами, распахивая светящиеся зеленые глаза. Я застыла на месте. Зеленые глаза.
— Шартиар? Это она? — я обернулась к Руцу, который прикусил нижнюю губу и не торопился отвечать. Голова шла кругом: Наставница оборотень? Да нет, не похоже. Ее тело все еще лежало в экипаже, но кто тогда Зверь?
Виллан то ласково уговаривал, то угрожал зверю, но тот игнорировал любые воззвания, воротил нос и урчал что-то неразборчивое. Человеческой речью он владел слабо. Сквозь рычание и короткие, лающие приступы воя, иногда мелькали слова, однако, разобрать ничего не выходило.
Айден устало потер глаза и сказал, поясняя:
— Чем дольше она в проекции, тем сложнее вернуться назад. Но проекция — как трясина, с каждой минутой засасывает глубже в себя. Они своевольны, их тяжело заставить исчезнуть. А без этого Шартиар не придет в себя.
Я кивнула, позволив себе подумать об этом позже. Пищи для размышления накопилось немало, и требовалось время, чтобы все обмозговать. Я бы отдала что угодно за несколько часов в тишине, я смертельно устала. Глаза сами закрывались, я бы не отказалась от пары часов сна в месте, не похожем на лес, населенный чудовищами.
— Нет, стой! — выкрикнул Виллан, нарушая благословенную тишину леса, и я мигом собралась. Распахнув глаза, я успела заметить, как серебристый хвост скрывается за ближайшим деревом. Проекция Шартиар сбежала.