— Ты уверена? — Айден встряхнул меня за плечи с такой силой, будто всеми правдами и неправдами хотел вытрясти из меня информацию. — Ты точно уверена, что это она?
Я слабо отбивалась, но события, предшествующие данной ситуации, полностью лишили меня сил. Их оставалось совсем чуть-чуть, на донышке, только на то, чтобы вяло отпихивать чужие руки да прислушиваться к рыданиям, которые то стихали, то усиливались.
— Да, да, я уверена! — рыкнула я, вконец обозленная тем, что Советник позволял себе трясти меня как тряпичную куклу. — Там, под землей, кто-то плачет.
Виллан и Айден переглянулись, и взаимная перестрелка взглядами не предвещала ничего хорошего. Слишком невеселыми они были.
— Земля, на которой стоит замок, принадлежит Аоре, — Айден сложил руки на груди, осматривая башню, которая возвышалась над нами символом чужой несговорчивости. — Она четко дала понять, что Шартиар в ее владениях нет.
— Но звук доносится из-под земли… Вил, здесь есть подземелья?
Рыжий рыцарь почесал затылок, ковыряя носком сапога землю:
— Возможно. Карта этой местности у меня в седельной сумке. Надо вернуться к лошадям. Да если и есть вход в подземелья, он вряд ли располагается здесь.
Он с неприязнью взглянул на башню и пошел к воротам. Возможно, показалось, но в темном провале окна на миг блеснуло что-то яркое, будто кто-то наблюдал за нами из своих покоев.
— Руц, наверное, рвет и мечет, — нервно хохотнул Виллан, выходя за ворота.
— А его там нет, — пробормотала я себе под нос, не поднимая глаз от земли, и почти тут же врезалась в спину Айдена, который медленно, как в ужастиках, повернулся ко мне:
— Ну-ка, повтори.
Но ответа Советник не дождался, меня куда сильнее тревожил ноющий нос. Спина Айдена была почти каменная, и я нехило припечаталась лицом, а воображение в голове уже дорисовало необходимые фрагменты: свернутую в сторону переносицу и фонтаны крови.
— Его там нет, — слегка гнусаво сказала я, когда градус нетерпения Айдена зашкалил. Я в ускоренном режиме пересказала события, в результате которого и оказалась в гостях у Аоры. Айден слушал молча, не перебивая и не задавая дурацких вопросов. Только в конце, когда я излила душу, попросил:
— Покажи руки!
Волдыри почти уже все сошли но Айден, с силой задрав рукава свитера вместе с пальто, водил руками по алеющей пятнами коже. Подушечки пальцев у него были шершавыми, загрубевшими от постоянных тренировок с мечом. Или не от тренировок? Но факт оставался фактом: он изучил каждый сантиметр кожи, которая была залита слизью неясного происхождения.
— Заживет, — он вынес свой вердикт, отстраняясь. — Это яд паунов. Видимо, Шартиар у них. Мохнатые твари, вечно лезут, куда не надо!
— А Руц?
Вместо ответа Айден передернул плечами, поворачиваясь к Виллану, который несся к нам во весь опор и размахивал руками, привлекая внимание.
— Кони! Руц! Пропали!
Айден сухо оборвал его:
— Уже в курсе. Не мельтеши. Надо искать вход в подземелья.
***
План был прост и непритязателен: найти путь в подземелья и спасти товарищей. Время Шартиар было на исходе, за Руца тоже следовало бы поволноваться, а потому атмосфера легкой истерии не покидала наш значительно поредевший отряд. Наибольшую лепту в нее, конечно, вносил Виллан, который носился по поляне из конца в конец, заглядывал за каждое дерево и камень, коих там было в избытке, надеясь отыскать вход в катакомбы. Помогало слабо, но рыцарь не терял надежды. Айден мало обращал внимания на его хаотичные перемещения, изучая поваленное дерево и выжженную траву там, где я дремала, прежде чем проснулась и обнаружила себя в полнейшем одиночестве.
— Неужели они и здесь себе гнездо свили?! — прикасаться к траве, на которой светящимся покрывалом все еще остались капли яда, он не рисковал. Он водил ладонью над ними, а те скатывались в мельчайшие шарики, хрустели и лопались, разлетаясь оранжевыми искрами.
— Если они похитили Руца, то почему оставили в покое меня?
— Скорее всего, просто не успели. Пауны существа медленные, обстоятельные. Каждое движение требует от них сосредоточенности величайшей силы. На спонтанные поступки они не способны.
— Но почему Аора не сказала, что Шартиар здесь, под землей? — у меня не укладывалось в голове, что Многоликая соврала. Не укладывалось, и все тут. Впечатление от общения с ней было неопределенным, но она точно не выглядела, как лгунья. Но от ответом уходила мастерски, сразу же чувствовался профессионализм.
Да, я задавала слишком много вопросов, но они толпились на языке, и я не смогла отказать себе в удовольствии расспросить Советника, пока тот в подходящем настроении.
Айден усмехнулся, похлопав меня по плечу:
— Кто знает? У Смерти свои представления о правде.
Я закашлялась, застигнутая врасплох:
— Что?… У Смерти?!
Я покрылась холодным потом, отчего моментально продрогла. Побывать в гостях у Смерти?! Ну, нет, на такое я не подписывалась.
— У Его Мрачнейшего Величества есть два сильнейших вассала, которые служат ему с незапамятных времен: Сон и Смерть. С Многоликой Аорой ты уже познакомилась. Надеюсь, господин Сон не явит себя в неподходящий момент: он не слишком приветлив, считает, что у меня дурной характер, да и с поста Советника меня надо гнать и как можно скорее. Колоритный персонаж.
Объяснения Айдена пролили свет, но не дали уверенности. Вот так просто пить чай со старухой с косой?
— Она не похожа на Смерть, — заметила я и прикусила язык. Айден скосил на меня глаза, улыбаясь куда теплее, чем несколько часов назад:
— У нее много обликов. Надеюсь, тот, что предназначен тебе, она не показала.
Я мысленно вернулась назад: вот Аора флиртует с Вилланом, получая от него обещание, станцевать на балу по случаю свадьбы. То-то он был такой несчастный!
Наш разговор прервался ликующим восклицанием Виллана где-то за рощей:
— Я нашел!
***
Вход в подземелья выглядел как провал в земной толще, наискосок ведущий вниз, в катакомбы. На свету находилась только малая часть пути, все остальное было погружено во тьму. Где-то там, вдалеке, вход расширялся, о чем свидетельствовало эхо, откликающееся на каждое слово.
— Кто пойдет первым? — не слишком-то весело уточнил Виллан, понимая, что, скорее всего, право первого шага достанется именно ему. Айден, как главный в отряде, предпочитал замыкать строй, и в случае нештатной ситуации организовать отход и прикрыть тылы. Меня, по понятным причинам, нельзя было пускать первой: если пауны опасны, то я стану легкой добычей. Рыцари мне могли допустить, чтобы меня сожрали; Талл за подобную небрежность по головке не погладит.
Не дождавшись ответа, Виллан вздохнул, выражая одним вздохом всю тяжесть собственного положения:
— Хорошо, хорошо. Я пошел.
Рыцарь схватился за край проема и рыбкой скользнул внутрь, опираясь руками на узкие края ямы. Рыжая макушка скрылась из виду, а спустя несколько тягучих мгновений в отдалении раздался грохот, повествующий, что Виллан приземлился.
— Спускайтесь, — голос рыцаря звучал приглушенно, но вполне обыденно, — здесь пусто.
Айден кивнул мне, указывая на яму:
— Ты следующая.
Воображение мигом нарисовало мне ужасающие подробности неудачного приземления: переломы, вывихи и прочие радости, после которых приключение станет еще менее веселым. Чувствуя мою нерешительность, Советник развернул меня лицом к провалу и тихо прошептал на ухо:
— Виллан поймает.
Я расслабилась, надеясь, что у меня есть минута или две на то, чтобы сосредоточиться, но Айден все решил за меня. Мощный толчок в спину (хорошо, что хотя бы не пнул), и вот я лечу вперед. Глина, в которой был прорыт ход, въедалась под ногти, когда я хваталась руками за стенки, надеясь притормозить. Пальто, и без того покрытое пятнами, превратилось в половую тряпку. Если бы я знала, что Айден способен на подобные поступки, то вряд ли стала поворачиваться к нему спиной.
Приземление оказалось не столь ужасным, как я ожидала, но и не на мягкую перину свалилась. Виллан, конечно, пытался меня поймать, даже помог каким-то образом, но я все равно ухнула на какую-то подозрительную кучу, на которую хозяева набросили, зачем-то, кусок корабельной веревки. Виллан обходительно подставил мне руку, помогая подняться, но пятая точка ныла: посадочка выдалась жестковатой.
— В норме?
Я зыркнула вверх, надеясь, что мой взгляд сможет прожечь толщу земли в несколько метров и испепелит Айдена на месте. Зачаток приятельских отношений, да и моя зарождающаяся симпатия к рыцарю вновь завяли.
— Спускайся, — мстительно проговорила я, — здесь мягко падать.
Айден спустился куда изящнее, ловко группируясь в воздухе. Только сверкнули серебряные пуговицы на кителе, и вот он уже стоит рядом, деловито изучая местность. Советник подозрительно принюхивался, рыская по углам, как заправский следопыт. Куча хлама, на которую я грохнулась, не осталась без внимания: Айден присел на корточки, оглядывая веревки, толщиной в руку, кое-как сваленные грудой.
— Паршивцы, — с искренней ненавистью выплюнул Айден, поднимаясь на ноги, и пнул кучу. Из самой середины мусора с звонким стуком выкатился череп, я замерла на месте. Втянутая форма, несколько мощных зубов на широкой челюсти. Лошадиный, поняла я. Груда мусора оказалась складом костей, принадлежавших лошадям. Больше всего я боялась, что в ней обнаружатся куда более мелкие косточки, например, Руца. Но нет, обошлось. Виллан обошел гору костей, направляясь к темному ходу, ведущему в глубины подземелий. Дорогу загораживала паутина, поражавшая размерами: полотно хитроумного плетения размером с небольшой ковер. Ее края плотно обхватывали проход, не позволяя двинуться дальше. Прорвать нити было непосильной задачей, они перекручивались между собой, создавая ловушки. Я не сомневалась, что одно неловкое движение способно загубить весь план по спасению на корню.
Я сопоставила факты и была совсем не рада выводам, которые получила. Пока Виллан изучал паутину на наличие слабых мест, я дернула Айдена на рукав, привлекая внимание.
— Скажи, — я начала издалека, чтобы не создать впечатление насмерть перепуганной девчонки, какой, собственно, и являлась, — пауны имеют отношение к паукам? Ну, восемь ног, столько же глаз, паутина и прочие радости?
Советник одарил меня взглядом, в котором читалось его мнение о моем интеллекте:
— Конечно. Только ваши пауки мелкие мошки, по сравнению с нашими.
— Подскажи, насколько большими могут вырастать пауны? — слабеющим голосом попросила я, уже догадываясь, что буду не рада ответу.
Айден на мгновение задумался, потирая подбородок:
— До одного рауля, не больше.
Я попыталась выдохнуть: паук метровой высоты тоже страшно, но я представляла себе все куда ужаснее.
— Советник, у них таблица исчислений другая, — поправил капитана Виллан, не отрываясь от дела. — Один рауль в переводе на земные величины равняется четырем метрам, кажется так.
Ой, мамочки. Ноги подкосились, я едва не осела на пол. Я не говорила, что у меня арахнофобия?