Что ни говори, а Пожирательница, ну, или Повелительница Духов устроилась на поляне со всем комфортом. На безопасном расстоянии от костра она разбила палатку, вместительную и просторная. Где-то там же валялся устрашающих размеров походный мешок из плотного материала. Наверняка, припасы или скарб для путешествий. Девица пригласила нас присоединиться, присесть к огню. Даже поделилась едой — мне достался увесистый оковалок вяленого мяса таинственного происхождения, но и на том спасибо. Я отщипнула себе кусочек поменьше, передав еду дальше, Руцу.
Пока я жевала, пытаясь понять, нравится ли мне вкус, До-Ка-Ри щебетала. Ее звонкий голос и заливистый смех блуждали по лесу, привлекая незваных гостей. Никто из них еще не показался из чащи, но светящиеся глаза мерцали за кустами, напоминая о том, что самое безопасное место — у костра.
— Забрела недавно в гости к Синему хитрецу, — До-Ка-Ри улыбалась во весь рот, вдохновленная приключениями, которыми ей нетерпелось поделиться.
— Как поживает старик? — Айден даже не повернулся в ее сторону. Он рассматривал руки в неверном свете огня, будто никогда не видел ничего интереснее.
— Прекрасно. Весь в делах и заботах. Много чего интересного поведал.
Голос До-Ка-Ри вильнул, лукаво завибрировал. Она явно намекала на что-то, донося до Советника только отголоски правды. Но Айден остался безразличным к ее намекам. Он только приподнял голову, кидая на меня озабоченный взгляд. Я поняла все без слов, мотнув головой. Боль исчезла, сменившись покалыванием, как будто кто-то очень жестокий впивался россыпью раскаленных игл в кожу. До-Ка-Ри еще что-то говорила, и Айден перебрасывался с ней колкими фразами и полунамеками с жирным подтекстом общего прошлого.
Языки пламени облизывали основание шеста Пожирательницы, но дерево даже не потемнело. Я придвинулась ближе к огню, всматриваясь пристальнее. Сухой жар с запахом хвои, был настоящим, но вокруг пламени не было марева, в котором обычно дрожит и расплывается картинка по ту сторону костра. Пламя, понимая, что его раскусили, посветлело, выгорело, и теперь было полупрозрачным.
— Магия? — шепнула я, подталкивая Руца локтем. Рыцарь отвлекся от еды и несколько минут, щурясь, созерцал костер. Гримаса отвращения промелькнула на его лице, сменившись нейтральной маской равнодушия:
— Можно и так сказать.
Расплывчатый ответ, но мне было достаточно. До-Ка-Ри следила за мной исподтишка, продолжая неспешно беседовать с Айденом и игнорируя напряжение, проступившее после ухода Виллана. Она ненавидела меня и не собиралась скрывать чувства. Только присутствие Советника, я полагаю, сдерживало ее порывы расквитаться. Но за что?
Иногда в пламени виднелись смутные очертания лиц, фигур животных и людей, но они силуэты быстро таяли, превращаясь в жидкий дым. Иллюзия? Волшебство? Все в мире Талла было пронизано магией, и даже если ты не замечаешь этого, суть не поменяется.
Трапеза затягивалась. Мясо, оказавшееся пряным и сытным, утолило мучительный голод, и теперь меня клонило в сон. Засыпать на мокрой и холодной земле, — удовольствие ниже среднего, а потому, я невольно привалилась к Руцу, едва разлепляя глаза. Искры и языки пламени сплетались друг с другом, организовывали для меня целое представление, которое все дальше уносило меня в царство сна.
Заметив, что я задремала, Руц махнул Айдену, и тот мигом подставил свое плечо, позволив Руцу подняться на ноги. Я сонно заморгала, разбуженная чужими движениями рядом, и успела заметить, как Руц, стряхнув с колен крошки, отсалютовал Айдену.
— Я останусь в карауле, — рыцарь поспешил скрыться в кустах, окружавших поляну. Периметр охранялся Вилланом, и я в нем не сомневалась. Теперь и Руц встал в караул, чтобы дать нам немного времени на отдых. Самоотверженность рыцарей Талла стала для меня знаком чужого мужества и отваги. Они ведь тоже устали, подумала я, провожая Руца глазами.
Плечо Айдена было невероятно удобным, но усталость делала свое дело — я могла бы прилечь на земле, укрывшись собственным плащом, который до сих пор был измазан в глине и яде паунов, и тоже отлично бы выспалась. Прикрыв глаза, я постаралась уснуть, но шепот До-Ка-Ри, как змеиное шипение, вплеталось в сон.
— Какой ты добренький, Айден, — До-Ка-Ри засмеялась, и от ее визгливого смеха волосы могли встать дыбом. — Неужели, все дело в девчонке?
— Заткнись.
Но Пожирательница Духов и не думала молчать. Слова она выплевывала, как кислоту, стараясь ужалить как можно больнее. Каждая реплика била прямо в цель. Считая, что я уже сплю, она не постеснялась и прошлась по моей внешности и моей бесполезности. В словах До-Ка-Ри сквозила обида, что-то личное, будто я ее давненько обидела и дала повод расквитаться вот так, устно, в лицо другому человеку.
— Мне надоело.
Айден слушал Пожирательницу молча, но и его терпение было не бесконечно. Девица только ярилась, и пару раз ее занесло на поворотах. Стоило Айдену подать голос, как она осеклась, растерянно хлопая ресницами.
— Лиззет будет спать в твоей палатке.
Возразить До-Ка-Ри не успела, Айден подхватил меня на руки, занося в палатку. Сквозь прикрытые веки я могла различить пряди волос, нависающие надо мной и щекочущие шею и лицо, и шрам. Шрам отчетливо белел в окружающей темноте, почти светился. Каким оружием нанесена эта рана? Что ты скрываешь в своем прошлом, Айден?
Уложив меня на постель, Айден задержался на секунду. Приоткрыв один глаз, я смогла уловить, с каким раздражением и мрачной решимостью Советник смотрит на выход из палатки. Через ткань виднелся силуэт До-Ка-Ри, которая снова ворошила угли. Тяжко вздохнув, Айден вышел. Нехорошее предчувствие тронуло когтистой лапкой сердце в груди, и стало тяжело дышать.
***
Из палатки голоса были не так слышны, если не считать всплесков звука, когда кто-то из собеседников забывался и начинал вещать на повышенных тонах. Слов разобрать было невозможно, а монотонное бормотание рядом убаюкивало. Я то и дело проваливалась в дрему, а затем резко выныривала, приподнимаясь на кровати и вглядываясь в силуэты, дрожащие на ткани палатки. Айден и До-Ка-Ри сидели рядышком, склонившись головами друг к другу. Тонкая рука девушки по-хозяйски зарылась в черные волосы, перебирая пальцами шелковистые пряди. Прикосновения, слишком интимные, не могли принадлежать просто знакомым; а вот давним любовникам — вполне. Я замерла, чувствуя, как в груди гулко стучит сердце.
Какие отношения связывали этих двоих? Вопрос оставался без ответа, и я уже начинала сомневаться, что мне он интересен. Проснувшись в очередной раз, я осмотрелась. Палатка была совсем крошечной, но высокой — купол уходил вверх и терялся в темноте. Рядом с постелью валялся разворошенный рюкзак. Нехорошо было ковыряться в чужих вещах, но любопытство пересилило. Ничего примечательного, однако, обнаружить не удалось: аляповатые тряпки и книги вперемешку, и массивная дубинка в локоть длиной. Я прикоснулась к деревянной, чуть шершавой поверхности дубинки, и тут же отдернула руку: между пальцами мелькнуло колкая искра статического электричества. Я отодвинулась, от греха подальше.
Успокоившись, я вновь легла, поудобнее устраиваясь на жесткой колючей подушке. Легла, чтобы через четверть часа снова подскочить. Предчувствие беды не давало мне окончательно заснуть, мучительно скреблось в груди, и я не знала, с чем оно было связано. Ну, не с Айденом же, правда?
Тихое шипение, как от боли, разорвало тишину. Я подскочила на кровати, протирая глаза. Передо мной дергались и прыгали тени, сплетаясь между собой и превращаясь в чудовище. Происходит что-то не то! Когда я поняла, что, все-таки, случилось, я похолодела. Зашарив руками рядом с собой в инстинктивном жесте, я вновь нашарила дубинку. Раздумывать времени не было, я схватила ее и прокралась к выходу из палатки.
Откинув полог, я замерла. Я ожидала чего угодно: До-Ка-Ри, которая могла бы отравить Айдена; рыцарей, сражающихся с монстрами из чащобы. Чего угодно…
Айден сжимал пальцы на горле До-Ка-Ри, и девчонка дергалась смертельных объятиях как рыбка на крючке. Ногами она едва доставала до земли, болтала ими в воздухе, надеясь найти опору, вырваться из рук Советника. Она задыхалась — я видела, как она разевала рот в бесполезной попытке глотнуть воздуха. Шипение, которое доносилось до меня, было звуком ее медленной, мучительной смерти.
Но Айден… он испугал меня куда сильнее. По красивому лицу бродили багровые блики от пламени затухающего костра, вырисовывая ужасающую маску. Он с вежливым любопытством наблюдал, как дергается До-Ка-Ри в предсмертной конвульсии в его руках, и только сильнее сжимал пальцы, оставляя на нежной коже фиолетовые кляксы.
— Что ты здесь забыла, тварь? — тихий, ласковый шепот коснулся меня, и я содрогнулась. Айден обращался не ко мне, меня надежно укрывала густая тень. Он разговаривал с До-Ка-Ри, чье лицо начинало синеть. Разговаривал так нежно, как воркуют с возлюбленной глубокой ночью. Романтика и страсть в одном флаконе. Все бы хорошо, вот только… он ее убивал.
— Наконец-то! — захрипела До-Ка-Ри, забившись в руках Айдена в последней вспышке отчаянного сопротивления. — Ты показал. свое…истиное лицо!
Она ликовала, скаля зубы, пускай и задыхалась, хрипела от удушья.
Можно долго рассуждать о том, достоин ли каждый собственной судьбы, стоит ли вмешиваться в чужие дела, но в тот момент я боялась только одного — увидеть, как Айден хладнокровно прикончит свою подругу. Да, До-Ка-Ри меня ненавидела, и может быть, я даже заслужила подобное отношение. Да, она была не самым приятным персонажем, встретившимся мне на пути. Но кто сказал, что она заслужила умереть здесь, в глуши? Решение было принято быстро, и я не сомневалась в том, что оно единственно правильное.
— Что здесь происходит?! — голос дрогнул, когда я шагнула из тени, сжимая в руке дубинку. Опасения, что Айден сначала прикончит До-Ка-Ри, а затем возьмется за меня как за свидетеля, пришло слишком поздно. Но затем на смену страха пришло ожесточение — пускай попробует!
Кадр за кадром, словно в немом кино, я наблюдала, как Айден поворачивает ко мне лицо. Блики слепили из него чудовищную маску демона, и иллюзия не собиралась исчезать. До-Ка-Ри схватилась за руки, пытаясь разжать пальцы, вдохнуть немного кислорода. Но увидев свое оружие в чужих руках, она моргнула и просипела:
— Тебе не больно?
Айден застыл, разжимая руку. До-Ка-Ри кулем упала на землю, ошарашено хватаясь за горло, не веря, что спасена. Она шустро отползла в сторону, а пушистые хвосты волочились за ней по земле. Айден же устало опустился на землю, зарываясь руками в волосы. Он представлял собой образец полнейшего отчания и усталости. Но так просто меня не провести. По блеску глаз, по упрямо сомкнутым губам, я поняла — он злится. Злится, что его остановили на полпути и дали закончить начатое. «Ты будешь жалеть, что остановила меня» — читалось в ледяных синих глазах, и не могла ручаться, что он заблуждался.
— Она смогла взять ее в руки, — бормотала Пожирательница себе под нос, с потрясенным видом созерцая дубинку в моих руках. Я бы не ждала от нее чего-то здравого, ведь она была на волосок от гибели. Подняла дубинку вверх: у рукояти умелый мастер врезал два драгоценных камня, и теперь они светились в темноте, напоминая совиные глаза в ночной чаще.
— Что здесь происходит? — терпение подходило к концу. Я была готова огреть по голове Айдена разок-другой, лишь бы он не сидел с таким таинственным видом оскорбленного в своих лучших побуждениях самаритянина.
— А ты как думаешь? — До-Ка-Ри пришла в себя и даже нашла силы, чтобы выдавить издевательскую улыбку. Синеватый цвет лица выцветал, на щеках даже проступил румянец, но руки Пожирательницы дрожали. Не только я испытывала страх, пускай некоторые и не собирались признаваться в слабостях.
— Да в ваших отношениях сам черт ногу сломит! Кто здесь кому брат, сват и любовница! — взорвалась я, чувствуя, что снова начинают злиться. На Айдена, на До-Ка-Ри, на весь мир Талла. На все секреты, которые от меня старательно оберегали, и которые весели надо мной безжалостной гильотиной. Лучше я узнаю все здесь, на берегу. Ну, ладно, не на берегу, я слишком далеко зашла, чтобы отречься от происходящего. Лучше я все узнаю до момента, пока события захлестнут меня с головой, и я не смогу сказать «идите лесом».
— Ты что, думала, в сказку попала? — До-Ка-Ри щурилась, глядя на меня через огонь. Голос ее тоже дрожал, но не от страха, а от ненависти. О, как она меня ненавидела! Какие страдания ей причиняла мысль, что именно я спасла ее от лап неминуемой гибели!
— Про вас сочинили достаточно сказок, действительно. Но каламбур смешной вышел, признаю. Говори давай.
Айден издал непонятный звук, поджимая губы. Он намеревался молчать, как бы я не уговаривала, и не угрожал. Из него я бы не выбила ни слова. Но До-Ка-Ри… Пожирательница колебалась, то и дело кидая опасливые взгляды на Советника.
— Он тебя не тронет, — я перехватила дубинку поудобнее, присаживаясь у огня. Моя фигура возвышалась между ними, как водораздел, но вряд ли Айден боялся дубинки. В моих руках даже самое смертоносное оружие превратилось бы в кусок жести или дерева. — Рассказывай.
Глаза До-Ка-Ри блеснули знакомым алым цветом. Она медленно облизала губы и уставилась на меня алчным взглядом:
— Ты уверена, что готова услышать правду?