— Будешь болтать, я прирежу тебя как скотину, — До-Ка-Ри понизила голос до ядовитого шепота, прижимаясь так близко, словно планировала использовать меня в качестве живого щита.
Звучало убедительно. Я замерла, затаив дыхание. Даже малейшее неповиновение или попытка подать голос, любое действие могло оказаться фатальной. До-Ка-Ри одной рукой обхватила меня за талию, словно стискивая в объятиях, а другой — плотнее прижала нож к моему горлу. Она была вся пронизана импульсами нервного возбуждения, отчего клинок в руке дрожал, задевая нежную кожу. На шее оставались мелкие, но болезненные порезы, которые, к моему огромному облегчению, не кровоточили. Птица-кровопийца высунула свой любопытный клюв из ветвей, попеременно моргая, будто учуяла запах свежей раны.
— Рада, что ты жива, — прошептала я, надеясь, что смогу сгладить острые углы, но мои слова Пожирательницу Духов только разозлили. Она презрительно выдохнула, уместив в один звук всю ненависть, которая булькала и клокотала в груди.
Занавесь защиты, наложенной Айденом, наконец, растаяла, но воздух искрился и хрустел. Ледяная корка змеилась по пожухлой от жара траве, захватывая территории. Я смотрела, как она подползает к моим кедам, а затем устремляется вверх, снова отрезая нас с До-Ка-Ри от остального мира. Холод заключал нас в идеальную сферу, плавно приподнимая метр за метром над землей. Я с надеждой смотрела на Айден и Виллана, которые беседовали с солдатами, раздавая указания, но они ничего не замечали. Кричать я боялась — ледяное лезвие скребло кожу, намекая, что действовать необдуманно будет равносильно подписи под смертным приговором.
— Ты не разбудишь Талла, нечего надеяться! Вилф единственный, кто сможет навести порядок, а ты всего лишь прошла чуть дальше, чем остальные, — До-Ка-Ри глотала слова и окончания, торопясь высказать мне всю свою ненависть. Я молчала, впитывая ее негативные эмоции как губка. Отчего-то даже не хотелось бороться, ведь даже вырвавшись из ледяной сферы, я бы грохнулась на землю. Сфера поднималась все выше и выше, возносясь над руинами и замирая над местом, где еще недавно устремлялся ввысь шпиль Костяной башни.
— Ты умрешь, — доверительно проговорила До-Ка-Ри, отнимая нож от моей шеи, но не торопясь отстраняться, — и очень скоро. С меткой Белой Головы долго не живут.
Словно отзываясь на ее ненависть, небо окрасилось алым. Рваные облака завертелись, образуя воронку, сквозь которую сочился бледно-розовый свет, от которого на душе становилось жутко. Я облизала пересохшие губы, отлично понимая, что грядет.
Айден и рыцари ничего не замечали, беспечно обмениваясь пустыми фразами, похлопывая друг друга по плечам и радуясь тому, что смогли раскрыть заговор раньше, чем он смог повредить чему-либо. Их окружал ореол, мутное полотно магии, пришедшей извне. Холод становился все сильнее, на одежде колко хрустел иней.
До-Ка-Ри оттолкнула меня, уже не беспокоясь о том, что я сбегу. Рискни я пробить тонкую стенку мыльного пузыря и прыгнуть, то переломала бы себе ноги, ведь сфера плыла в воздухе на уровне пятого этажа, поднимаясь все выше и выше.
Пожирательница дрожала от предвкушения, заглядывая в воронку, которая разинула свою беззубую пасть в паре метров от нас. Пронизывающий ветер трепал ее рыжие волосы, девушка кривила губы как от невыносимой боли, но глаза ее горели.
— Он идет! — она запрокинула голову, жадно глотая воздух, поднимая вверх нож. Лезвие сверкнуло, на мгновение ослепив. Первым же инстинктом было заслонить лицо руками, и я почти успела это сделать. Нож опустился со свистящим звуком распоротого воздуха, а боль запоздала, отчего я не сразу поняла, что произошло. Я в замедленном действии увидела, как сталь разрубает пополам метку Мертвой Головы, а кровь заливает рукав. Ткань стала липкой и тяжелой, кровавые разводы остались на лезвии, которое До-Ка-Ри поднесла к губам. Она задумчиво лизнула нож и улыбнулась:
— Восхитительно!
Хлопок, еще один! Уши заложило плотным звоном, от которого в голове моментально вспыхнула мигрень. Водоворот облаков заходил ходуном, выплевывая в пространство комок огня. Оглушенная болью, я зажимала рану ладонью и безучастно наблюдала, как Айден вскидывает голову, заходясь отчаянным криком.
— Привет, цветочек, — огонь потух, являя врага. Вилф Красноглазый обожал эффектные появления и театральные ужимки. — Пора умирать, красавица.
Я издала сдавленный стон: только колдун мог раздражать так сильно, что инстинкт самосохранения летел ко всем чертям.
— Проваливай, Вилф.
Колдун восхищенно свистнул, поплотнее запахивая широкополый плащ:
— Я тоже рад тебя видеть!
***
— Ты опоздал! — До-Ка-Ри обвиняюще выставила перед собой нож и подбоченилась.
Вилф фыркнул в ответ, поправляя сбившуюся маску на место: я смогла увидеть острый подбородок и мертвенно-бледную кожу, которая выглядела совсем нездорово. И только алые глаза колдуна были все такими же колючими и холодными, способными остудить кровь мимолетным взглядом из-под узких прорезей аляповатой маски.
— Я никогда не опаздываю. Следи за языком, девчонка, или я тебя на ленты порежу.
До-Ка-Ри дернулась, будто слова Вилфа ударили ее по лицу, но промолчала. Я опустила взгляд вниз, оценивая обстановку. На дворе Костяной заставы царила паника. Айден и Виллан обнажили мечи, выкрикивая в воздух беспомощные угрозы. Нас достигали только обрывки фраз, но даже по ним становилось понятно, что рыцари не собирались относиться к Вилфу с должным почтением. Особенно меня заинтересовал речевой оборот, в котором Виллан советовал колдуну совершить интересный туристический маршрут с последующим возвращением, но лет через двести как минимум. Красноглазый на все это взирал с непоколебимым спокойствием, скрестив руки на груди, будто терпеливо дожидался момента, когда угрозы иссякнут.
— Спасибо, что призвала меня, — насмешливо поблагодарил он До-Ка-Ри, которая от такого внимания вспыхнула словно фонарь в ночи, — люблю бывать в местах, где меня любят и ждут.
До-Ка-Ри нервно облизнула губы, отводя от лица спутанные пряди. Она смотрела на колдуна с плохо скрываемыми вожделением и страхом, и мне, как свидетелю, становилось дико неловко. Что в нем было такого, хотелось мне спросить, ведь я помнила, что прошлой ночью До-Ка-Ри едва ли не на шею Айдену вешалась, а теперь как влюбленная кошка жадно следит за каждым движением Вилфа?
— Вилф, спускайся! — Виллан яростно взмахнул рукой, швыряя в сторону колдуна шар из чистейшей магии. Но Вилф ловко отбил его поло й плаща, который и поглотил ослепительную вспышку огня. Деловито изучив белоснежную ткань на наличие подпалин или дырок, колдун горделиво выпрямился в воздухе. Для него не составляло труда левитировать свое тело так высоко как только могло заблагорассудиться, продолжая дразнить рыцарей недостижостью.
— Твои заклинания — детские игрушки для меня, — Красноглазый вперился взглядом в рыцаря, и Виллан застыл на месте. Воздух заискрился от силы, которая изливалась из Вилфа в пространство. Магия вцепилась в тело Виллана как оголодавший хищник, пожирая его сантиметр за сантиметром, и теперь рыцарь напоминал мраморную статую, и только дрожащий меч в его руке говорил о том, что Виллан жив. Краски покинули его тело, будто бы рыцаря припорошили пеплом.
Я сжалась в комок, ведь энергия Вилфа давила не только на Виллана, она почти сшибала с ног До-Ка-Ри, которой стоило многих усилий устоять на ногах. Она подалась вперед, делая упор на колени, будто пыталась выстоять против урагана. Вилф и был ураганом, безжалостным и жестоким. Я сражалась с дремотой, которая окутала меня, навеянная очень тяжелой и плотной магией, которая для обычного человека становилась совсем невыносимой, если ее источник находился в двух шагах и убираться куда подальше не собирался. Вилф был очень силен, настолько мощная энергия не могла взяться в поджаром и жилистом теле, мог ли колдун накапливать магию? Откуда мне вообще знать, каким образом в этом мире действует волшебство?
Пока я корчилась под ногами До-Ка-Ри, Вилф затеял перепалку с Айденом. Советник не стал даже пытаться спасти Виллана из когтей чужеродной магии, ведь пока не уберешь ее источник, все остальное — мелочи жизни.
— Отпусти Лиззет, — Айден казался спокойным, но он был напряжен как струна. На виске пульсировала синяя жилка, а руки обхватывали рукоять меча с излишним усердием. Он переводил взгляд с меня на Вилфа, и обратно, будто был не уверен, кому лучше уделить внимание.
— А то что? — Вилф согнулся, пряча руки за спину и разглядывая Айдена с ног до головы. Повеяло холодом: тонкие пальцы шевелились, выплетая заклинание, от которого кровь стыла в жилах. Айден был слишком далеко, чтобы почуять облако темной ворожбы, которое нависло над Костяной заставой.
— Все равно тебя достанем, — Айден поморщился и расправил плечи. Он не боялся Вилфа, не смотря на то, что колдун представлял из себя реальную и очень вескую угрозу. Затаив дыхание, я смотрела, как с кончиков пальцев Вилфа тянутся нити — черные клубящиеся спирали дыма, от которых за версту несло смрадом гниения.
Что-то яркое, промелькнувшее внизу, привлекло мое внимание на долю секунды: рядом с Айденом стояла девушка, обратив красивое и бесстрастное лицо в небеса. Аора, она была здесь. Зябко кутаясь в тонюсенькую накидку из шелка, она стояла босиком на холодной земле и безропотно ждала. Осознание того б что это могло бы значить, пришло не сразу. Оно раскололо голову на несколько кусков — леди Смерть на поле боя, ждет пока случится непоправимое. Я едва открыла рот, чтобы закричать б предупредить Айдена, но Вилф одним движением лишил меня речи.
— Детям не стоит встревать во взрослые игры, — искоса кивнув на меня пламенеющий взор, промурлыкал Красноглазый, а До-Ка-Ри вторила ему гортанным смехом. Я могла только хрипеть, кашлять и царапать поверхность сферы, надеясь, что Айден обернется, увидит Аору и все поймет без лишних слов. Но поздно…
Вилф выкинул руку вперед, как только последнее звено магической формулы стало единым целым с остальными компонентами: к земле, минуя ледяной шар-тюрьму, неслась темно-серая волна. Она поглотила двор, накрывая всех пеленой черного дыма и заглушая крики ужаса. Едва коснувшись переговаривающихся черепов, деревянной ограды, подвесного моста, черная клокочущая субстанция обернула их в прах. Он был повсюду, куда я могла дотянуться взглядом, и то, что двор был укрыт магической завесой, не оставляло веры в лучшее.
Вилф потянулся всем телом, и движение было скорее по-кошачьи изящным, нежели человеческим. Он был доволен, ведь все мешающиеся под ногами людишки испарились, стали горкой праха, а значит, ничто уже не помешает ему творить правильную историю. Все это мне шепотом подсказывала До-Ка-Ри, которая, видимо, разговаривала сама с собой, вне себя от восторга. Она едва ли не подпрыгивала на месте от счастья, когда Вилф в одно мгновение оказался внутри сферы, разбивая ее холод жаром собственной энергии. Магия, которой у колдуна было в избытке, сочилась сквозь каждую его пору, и ее прикосновения к моей собственной коже, к лицу были прикосновением ядовитого плюща. Минуя До-Ка-Ри и не обращая на нее никакого внимания, Красноглазый направился ко мне, на ходу отбирая у Пожирательницы душ клинок, который она не выпускала из рук.
— Привет, цветочек, — Вилф опустился на корточки, приближая маску к моему лицу. Мы не в первый раз оказывались так близко, но сейчас все было по-другому. Я помнила, что нельзя смотреть ему в глаза, но искушение было сильнее правил. Стоило мне вскинуть подбородок, демонстрируя, что сдаваться не собираюсь, Вилф расхохотался, запрокидывая голову. Я не могла больше ничего сделать, ведь голоса меня лишили, я сдаваться на милость победителю я не могла. Я устала бояться.
— Ты прекрасна и удивительна. Наверное, Талл был бы счастлив, стань ты его женой. Да и рыцари мечтали, чтобы на второй престол вошла именно ты.
Вилф указал острием ножа вниз, где черное облако дыма пожирало все вокруг: трава за оградой, стоило дыму ее коснуться, тут же превращалась в труху. И только болото могло остановить распространение заразы. Дым только раз коснулся безмятежной глади топей и тут же отпрянул, словно встретил достойное сопротивление.
— Многие бы не чаяли в тебе души, милая, но видишь ли, дело в том, что я мыслю иначе. Для меня ты — досадная проблема, которую необходимо решить. Тревожащая преграда, которую стоит поскорее убрать с пути.
Вилф рассказывал мне о собственной ненужности еще несколько минут. По его словам, я была ошибкой, случайностью в идеальном плане переворота, и от меня надо было избавиться как можно скорее. С каждой минутой пребывания в этом мире, я переворачивала устои, которым насчитывался не один десяток тысячелетий, с ног на голову, даже не замечая.
— Знаешь, к чему я веду? — Вилф склонил голову к плечу, но не услышал ответа. — Этому миру требуются перемены, здесь все верно. Только ты этими переменами никогда не станешь. А значит…
Нож полоснул по горлу, но я ничего не почувствовала. Во рту стало горячо и солено, я захлебывалась кровью, которая при каждом вдохе клокотала в горле и выплескивалась изо рта, мягко обволакивая подбородок. Она же хлестала из раны, заливая грудь липкой влагой.
— Пора умирать, — улыбка Вилфа была последним, что я увидела, прежде чем свет перед глазами померк.