Кусты зашуршали, словно невидимка заметался в поисках другого выхода, но бесполезно. Щелчок пальцами, и куст оказался окружен искрящейся сетью, похожей на ту, который Айден оберегал меня при нападении Вилфа. От количества совпадений мне стало дурно, и я беспомощно смотрела, как Айден беспрепятственно проходит сквозь барьер и скрывается в кустах. Звуки борьбы гулко раздавались вокруг, и я стала опасаться, что мы разбудим постояльцев, которые, непременно, захотят выяснить, что же здесь интересного происходит. Я услышала, как в вполголоса чертыхается Айден, вновь поминая невиданную Рикс, как и ранее. А затем, он вышел из кустов, волоча за собой упирающуюся добычу.
— Что ты пытался стащить, мелкий вредитель? — Айден грозно возвышался над нарушителем спокойствия, в котором роста было чуть больше метра.
— Это ребенок! — ахнула я, пытаясь подняться на ноги, но головная боль дала о себе знать. Покачнувшись, я упала коленями в грязь перед Айденом и ребенком, который зыркал на меня глазами, горящими желтым огнем, из-под выпуклого лба и отбивался от Советника мохнатыми лапами с цепкими пальцами.
— Ты что, не видишь, что это ребенок?! — накинулась я на Айдена, отцепляя от него малыша. Тот недоверчиво уставился на меня, но Советник казался ему куда более страшной угрозой. Так и юркнул ко мне за спину, хватаясь лапами за талию, и недобро сверкал на Айдена круглыми, как у совы, глазищами.
— Ребенок? — недоверчиво переспросил Айден, удивленный неожиданным отпором с моей стороны. — Да этот ребенок тебе шейку перекусит — даже не поморщится.
Я недоверчиво оглянулась через плечо — мальчик, вцепившись лапами в тонкую ткань юбки, остервенело замотал головой. Но клыки, торчащие на мощной челюсти, тонко намекали, что, возможно, Советник совершенно прав.
— Ты хочешь причинить мне вред? — подчиняясь интуиции, я обернулась и присела на колени перед мальчиком, похожим на помесь волчонка и человеческого детеныша. Он опасался смотреть мне в глаза — отворачивал лицо, пряча его в ладонях, и дрожал всем телом на каждое, даже самое невинное, прикосновение. Я терпеливо ждала, кидая в сторону Айдена предупреждающие взгляды: попробуй только подойди!
Советник злился, сверкая глазами ни чуть не хуже найденного мальчугана:
— Ты хоть знаешь, с кем сюсюкаешь?!
— Молчи, — отмахнулась я, отрывая от тонкой ткани юбки кусок. Юбка расползалась по швам даже от самого легкого касания, и я опасалась, что такими темпами я в скором времени буду ходить полуголая.
— Мама, — мальчишка, наконец, подал голос. — Я потерял маму. Ты поможешь мне найти маму?
Я заглянула в круглые глаза, полные слез. Ребенок выглядел таким доверчивым и несчастным, что я просто не могла ему отказать.
— Конечно, милый. Мы найдем твою матушку.
На заднем плане Айден издал звук, похожий на страдальческий стон раненного слона:
— Да что ты будешь делать. Лиззет!
***
Совещание устроили в моей комнате. Для пятерых людей и одного ребенка она оказалась слегка тесноватой, а потому Шартиар с Вилланом и Руцем чинно уселись на кровати, скрестив руки на груди и награждая меня одинаково укоризненными взорами. Айден метался по ограниченному пространству туда-сюда, напоминая мне разъяренного тигра в клетке. Мальчишку, испуганного до дрожи, оставили на попечение Вилме, дочери трактирщика, строго наказав покормить и найти свободный угол, где бы он мог отдохнуть. При взгляде на оборванный плащ не по размеру, старые прохудившиеся штанишки и босые ступни, большое сердце девушки наполнилось любовью, и даже ужасающего вида клыки и когтистые лапы не смогли ее испугать.
Я проследила, что мальчуган попал в хорошие руки, поднялась к себе. И попала на «интервенцию» как в старом сериале, где хорошие друзья устраивали друг другу собрания, где пытались научить бедолагу жить.
— Мы найдем его мать, это не обсуждается, — нападение всегда считалось лучшей защитой, и я решила начать с места в карьер. Видимо, Айден думал, что я начну канючить, уговаривая рыцарей последовать за мной в очередную передрягу. Но нет, все оказалось куда хуже.
Шартиар протянула мне руку, мягким голосом уточняя:
— Лиззет, ты же знаешь, кого ты привела на порог?
Я помотала головой: все рыцари словно сговорились, твердя об одном и том же. Лиззет, ты не знаешь, кого привела! Лиззет, он откусит тебе руку! Лиззет, не подходи близко! Умом я понимала, что есть в словах друзей здравое зерно, но сердце каждый раз сжималось, что малыш прижимался ко мне, обхватывая обеими руками. В глазах его все время стояли слезы, и я не могла позволить ему плакать.
— Нет, — признала я в конце концов, падая на колченогий стул у окна, — поведаешь?
Айден рыкнул, резко поворачиваясь ко мне. Выражение его лица не предвещало для меня ничего хорошего. Вероятнее всего, я снова напоролась на отповедь, после которой буду чувствовать себя последней идиоткой. Никак не могла этого допустить.
— Господин Советник, — мирным тоном обратилась я рыцарю, — никаких нравоучений, пожалуйста. Только факты.
При прослушивании краткой поясняющей сводки, я похолодела. Мда, так глубоко в трясину приключений я еще не заглядывала. И кто меня только за язык-то тянул?!
Мальчик, которому я легкомысленно дала обещание разыскать мать, оказался детенышем злобного и кровожадного племени, которое было знаменито только тем, что их представителя ты видишь один раз. В первый и последний раз.
— То есть, — медленно, сводя мысли друг к другу, — я подписалась помочь существу, который может на раз-два распороть грудную клетку и полакомиться моим еще бьющимся сердцем?
Виллан ухмыльнулся мне со своего насеста:
— Суть ты уловила. Ну что, еще хочешь искать его мать?
Под четырьмя парами глаз, укоризненно взирающим на меня, я задумалась. Отказаться сейчас было бы разумным решением, доказывающим, что идиотские поступки более не про меня. Но…
Влажные глаза, испуганный взгляд и надежда в голосе.
— Как он здесь оказался? — задумчиво уточнила я у Шартиар, которая выглядела наименее враждебной. Та пожала плечами:
— Корды живут далеко, на островах за морем. Возможно, кто-то из иллюзионщиков резвился и призвал мальчишку сюда, из родного селения. Но точно сказать не могу.
Айден остановился напротив, все еще в расстегнутой рубашке и распущенными волосами. Я молча проглотила все комментарии по поводу внешнего вида, пребывая в собственных мыслях. И только отметила про себя — хорош, собака, нечего сказать.
— Лиззет, подумай хорошенько. Если тебя сожрут корды, ничего хорошего не произойдет.
— Не могу ему отказать, — я с сожалением покачала головой. Какое-то сильное чувство, интуиция или что-то иное, толкало вперед, и я знала на все сто процентов, что поступаю правильно. — Я верну его в семью, даже если придется пойти одной.
Повисла гнетущая пауза. Айден утомленно прикрыл веки, массируя виски, как при мучительно терзающей головной боли.
— Будь по твоему, — надменно произнес он, все еще возвышаясь надо мной, — но это твое решение. Я его полностью не одобряю.
Пускай, подумалось мне, когда рыцари покинули комнату, чтобы собраться в дальний путь. До Замка, куда мы так стремились попасть, осталось всего ничего — полдня ходьбы. А теперь нам придется развернуться на 180 градусов. «На острова кордов так просто не попасть» — Шартиар предпочитала не смотреть мне в глаза: то ли сильно злилась, то ли чувствовала себя за что-то виноватой. «Нам нужен будет корабль, самый быстроходный из существующих. И ты даже не представляешь, с кем придется иметь дело, чтобы его заполучить».
Надевая простую белую рубаху, которой так благосклонно поделился Виллан, я ощущала себя полностью разбитой. Чужое неудовольствие больно било по самолюбию и нервам, особенно, когда Айден смотрел так…разочарованно? Сердце сжалось, и я шикнула на него, мол, заткнись, глупое. Пора было вырвать с корнем все так не кстати проклюнувшиеся чувства, пока они еще ростки. Вырастут и войдут в силу, будет непросто их убить.
— Ты готова? — хмурая Шартиар заглянула в комнату. Она вновь сменила одежду, возвращаясь к привычной форме рыцаря Талла, и ее нагрудник сиял, словно начищенное столовое серебро. За ее спиной, выглядывая украдкой, стоял кордик. Я не знала его имени, не было времени спросить, но такое соседство Шартиар совсем не тревожило. Напротив, она вполголоса обращалась к малышу, и даже получала внятные ответы.
— Да, уже иду, — торопливо кивнула я, накидывая неприметный серый плащ, которыми всю команду упаковал трактирщик.
— Подожди, — Шартиар задержала меня в дверях, протягивая маленькую кожаную сумку. Я заглянула внутрь и едва не воскликнула от радости: она была полна маленьких склянок.
— Спасибо, — улыбнулась я, прижимая сумку к груди. Шартиар возвращалась в Храм Ковру посреди ночи?
— Не благодари меня, — она пожала плечами, словно так и должно быть. В воздухе повис запах горьких трав, струящийся из сумки за моей спиной.
Я хотела сказать еще несколько слов, но Наставница уже спустилась вниз, и ничего больше не оставалось, как последовать за ней.
Вилма смотрела на меня исподлобья, не открывая глаз, пока мы спускались по лестнице и забирали сумки с провизией. Боялась, что я расскажу отцу о сцене трогательного свидания на лестничной клетушке второго этажа? Возможно, но я прошла мимо, беря ребенка за руку, больше обеспокоенная его судьбой, чем репутацией девицы из трактира. От взглядов, кипящих нежностью и тоской, которые Вилма кидала в сторону Айдена, хотелось ударить ее. Или Советника. Да хоть кого-нибудь, лишь бы не было так больно. Чувствовать себя не самым хорошим человеком было упоительно сладко.
Айден, стоя у порога, негромко беседовал с Вилланом, хмуря брови и кусая нижнюю губу. Виллан запускал пальцы в рыжие волосы, придавая им уж совсем невиданный объем. У обоих под глазами залегли синие круги, и если в случае Айдена я знала причину недосыпа, то изможденный вид его товарища вызывал у меня массу вопросов.
— Готовы? — я попыталась изобразить подобие улыбки, но не получилось. Гримаса на моем лице напоминала вымученный оскал, и Виллан ответил мне тем же.
— Руц скоро будет, — негромко сказал Айден, глядя в сторону. Он принципиально не встречался со мной взглядом, и я не собиралась молить о снисхождении. Пускай дуется, сколько влезет, если хочет.
Шартиар деликатно взяла меня за локоть, провожая к выходу.
— Мы там подождем, — она кивнула посторонившемуся Виллану, выводя меня на крыльцо. По ее серьезному тону и выражению лица я уже предвкушала разговор по душам.
На улице было свежо, и снова аромат цветов разливался по округе. Я принюхалась, закрывая глаза. Он не вызывал у меня никаких отрицательных эмоций, только
предвкушение чего-то нового.
— Я хотела тебя спросить, — начала Шартиар издалека, задумчиво меня разглядывая. Я нервно пригладила волосы, стянутые на затылке в тяжелый узел. Мне все время казалось, что в волосах застревают листики и мелкие ветки, слишком уж длинными они были. Я даже отрезала несколько прядей у лица, но и не успела отложить ножницы, как они выросли заново. Пришлось смириться.
— Только не про ребенка, умоляю, — я тяжко вздохнула, поправляя капюшон на малыше-корде. Тот слабо улыбнулся, пряча в широких свободных рукавах волосатые ладони с черными, блестящими когтями.
— Что происходит между вами? — Шартиар резко задала вопрос, не желая больше ходить вокруг да около. Она, и правда, беспокоилась, переживала. Атмосфера в коллективе всегда сказывается на успехе предприятия, а между Советником и мной сверкали угрожающие молнии и искры, которые предполагалось толковать как вздумается наблюдателю.
Я пожала плечами:
— Не сходимся во мнении. Ничего нового.
— И?
— И все! — отрезала я, не желая продолжать утомительную беседу. Еще чуть-чуть и придется расколоться, выложить Шартиар все как на духу. Интересно, как она отреагирует, если я внезапно признаюсь, что я влюблена в Айдена? Как быстро меня опустят с небес на землю?
— Нет, — Наставница покачала головой, отметая мои объяснения как не содержательные, — я же вижу.
Я вскинулась, раздосадованная тем, что Шартиар пыталась влезть мне в голову:
— Ну, что ты видишь?! Ничего ты не видишь!
Под языком стало горько. Был бы рядом дедушка, я бы рассказала все как есть. Я любила разговаривать с ним по душам, он был моим лучшим другом, и никаких секретов не было между нами во веки веков.
Шартиар отстранилась, явно обиженная. Поджав губы, она отвернулась.
На крыльцо, один за другим, вышли рыцари. Я смотрела на них и гадала: неужели они все разочарованы во мне? Спорить с Айденом, обижать Шартиар, игнорировать Виллана и Руца… Я вела себя безрассудно и глупо, но никак не могла остановиться. Если бы я могла, мы бы уже шли к Замку. Но нет, меня тянуло в другую сторону.
За Айденом на улицу вышел Миккит, отзывая Советника в сторону. Их беседа заняла не больше минуты. Поблагодарив Миккита хлопком по плечу, Айден вернулся к нам.
— Миккит решил помочь, — негромко сказал он, указывая за спину. Трактирщик держал в руках сверток, который я с самого начала не заметила, и теперь чувствовала исходящую от него силу. Она расходилась кругами с заметным синим орелом по краю, и Миккит морщился, словно держать было трудно.
— Пойдем его "тайной тропой", — решительно произнес Айден, принимая из рук трактирщика сверток. Я прикрыла глаза, боясь ослепнуть, когда он развернет бумагу, в которую предмет был аккуратно завернут. Но этого не произошло.
Советник накрыл ладонью невидимый предмет, и все вокруг засияло зеленым и салатовым. Волшебный свет струился из-под его руки, выстилая дорогу от крыльца вдаль.
Я хотела спросить Шартиар, что такое "тайная тропа", но она все еще была на меня обижена. Зеленые глаза казались печальными в полумраке, и вопрос никак не рвался с губ. Быть может, лучше и не знать? На помощь внезапно пришел Руц, кивающий на предмет в ладони Айдена:
— Ты же не знаешь о "тайных тропах"?
Я задумалась — название было знакое, что-то такое встречалось в дедушкиных сказках. Вспомнить бы только что именно!
Я нахохлилась, обнимая за плечи маленького корда и прижимая к себе ближе. Его присутствие странным образом успокаивало меня. От ребенка пахло хвоей и дымом, но запах был не отталкивающий.
Айден забормотал что-то нараспев, все громче и громче. Голос его звенел в воздухе, и мне казалось, что он вот-вот достигнет чуткого слуха иллюзионщиков, и те схватят нас. Но нет, обошлось. Сияющая дорога осталась неизменной, но подернулась дымкой.
— Я вспомнила! — мой голос звонко разнесся над головой, вспугнув стаю робких птиц с дерева. Руц приподнял брови в ожидании, мягко улыбаясь, но я сумела его удивить.
— Ими пользуются для того, чтобы быстро скрыться, да? "Тайная тропа", по сути, зачарованный ход для скорого бегства.
Виллан уважительно присвистнул, глядя как я без опаски ступаю на "тайную тропу" и помогаю спуститься ребенку:
— Храбрости тебе не занимать.
— Трусость вся с кровью вышла, — криво усмехнулась я, указывая на шрам. Виллана передернуло.
— Прекрати, — тихо сказал Айден, когда мы встретились глазами, — он ни в чем не виноват перед тобой.
Я вздернула подбородок, проходя мимо. Да, верно, вины Виллана не было. Только в душе клокотали злость и обида, крышесносный коктейль.
"Тайная тропа" при каждом шаге хрустела под ногами, словно я шагала по свежевыпавшему снегу. Миккит стоял на пороге, наблюдая, как мы скрываемся из виду. Теперь я понимала, что он пожертвовал самым дорогим, что у него было: последним шансом на спасение, если иллюзионщики нагрянут по его душу. Пожертвовал, потому что верил в меня.
Рыцари шли рядом, в двух шагах, но даже не пытались со мной заговорить. Гнетущая тишина шагала рядом с нами, тихо хихикая в кулак. Едва-едва налаженные отношения пошли прахом. Да и наплевать.
Малыш-корд хватался за мою руку, семеня рядом. Он опасался зеленого света, поднимающегося от земли, но мое присутствие рядом вселяло в него чуточку умеренности.
— Как тебя зовут? — внезапно вспомнила я. Корд доверчиво заглянул мне в лицо и робко улыбнулся:
— Вальд. Мое имя Вальд.