— Сколько раз повторять, Лиззет, что надо быть внимательнее? — Айден нетерпеливо выдохнул, и я проглотила болезненный укол. Он был прав, я чего-то не замечала. Но чего? Столько вопросов, а ответом как не было, так и нет.
Ну, хорошо. Я чуть пристальнее вгляделась в печальные скелеты кораблей, надеясь отыскать зацепку. Маленький ключик, который смог бы привести меня к ответу. И, кажется, нашла.
— Там кто-то стоит, — сказала я, откровенно сомневаясь. По началу я приняла фигуру, застывшую на одном из кораблей, за причудливую тень, которую откидывала мачта с изодранным в лохмотья парусом. Но нет, он определенно был живым. С места обзора я видела, как поднимается-опускается грудная клетка, когда человек дышал.
Вместо ответа Айден двинулся вперед, прямиком в кораблю. Тот выглядел чуть лучше, чем его товарищи, но тоже не казался мне подходящим для дальнего путешествия. Потрескавшаяся фигура без головы на носу корабля внушала мне суеверный ужас.
Я, робея, шагала следом, сжимая в ладони крохотную ладонь Вальда. Он был необычно молчалив, прятал лицо в глубине капюшона и дышал тяжело-тяжело, еще не оправившись от встречи с гнильцами. Я не знала, как на вардов действует магия, но, полагаю, ему пришлось нелегко.
Сердце вновь кольнуло болью жалости. Я прекрасно понимала, что он чувствует. Мне тоже хотелось домой, к родным, подальше от ужасов, через которые меня вынудили пройти.
Фигура, застывшая на корабле, оказалась мрачного вида головорезом, бритым наголо. Глаза мертвой рыбы, бугрящиеся мышцы под кожаной, потрепанной безрукавкой. Когда мы подошли, он передвинулся и теперь торчал вместо мачты на палубе, не сводя с нас тяжелого взгляда. Пустые глаза следили за каждым нашим шагом и словно предупреждали: "Никаких резких движений".
— Он мне не нравится, — прошептала я еле слышно, но шаловливый морской бриз разнес шепот по пристани, добавив звука.
— Пока ты со мной, он не сможет причинить тебе вред.
Но мне с трудом верилось, ведь головорез выглядел чересчур угрожающим, даже по меркам этого мира. В его грузной фигуре черным по белому читалась откровенная угроза.
В голове вновь зазвучали слова: «Нам нужен будет корабль, самый быстроходный из существующих. И ты даже не представляешь, с кем придется иметь дело, чтобы его заполучить». Но я, хоть, убей, не могла вспомнить, кому они принадлежали. Неужели имелся в виду он?
Пока я рассуждала про себя, Айден легко взбежал по ступеням мостика и остановился рядом с бритоголовым. Я последовала за ним, не отпуская руки Вальда. Малыш спотыкался на каждом шагу и хлюпал носом, как будто собирался разрыдаться.
— Я хочу видеть капитана, — ясный, чистый голос Советника разнесся над водой, и бриз подхватил его, играюче унося вдаль.
— Кто ты такой, чтобы что-то требовать? — разбойник был выше на полторы головы, и чтобы произвести еще большее впечатление, он наклонился вперед. Свернутый, перебитый в двух местах нос задергался, как будто великан пытался унюхать запах страха.
— Здесь наша территория, мы не подчиняемся ни Таллу, ни его собачонкам, — бритоголовый сложил руки на груди, символизируя окончание разговора, — уходи, пока цел.
В воздухе загремела неприкрытая угроза, но Айдена так просто было не пронять. С истинно нордическим спокойствием он смотрел в лицо собеседника, молчал и ждал. Чего?
— Кому сказал: проваливай! — фыркнул бритоголовый, понимая, что Советник не собирается удаляться, и сделал шаг вперед. Под его поступью прогнулись и жалобно застонали гнилые доски палубы. Я надеялась, что вот-вот под его тяжелыми сапогами они проломятся, обезоруживая противника, но не смотря на свой феноменальный рост и массу, он двигался по поверхности корабля словно танцор.
Глаза моряка медленно наливались кровью, уровень ярости поднимался, так же медленно и неотвратимо, как растет волна цунами. Из-за пазухи неуловимым движением был извлечен короткий, кривой нож, на который бритоголовый смотрел почти влюбленно.
— Моя малышка, — прошептал он, поглаживая мозолистой ладонью металл, — она
убивает совершенно безболезненно. Вы даже ничего не почувствуете!
Жуткая улыбка, блуждающая на его губах, вызвала у меня приступ паники. Я зажмурилась, вспоминая ощущения холодной стали, которая вонзается в плоть. Воспоминания были еще слишком свежи, пускай шрам на горле уже выцвел, благодаря стараниям Даной. Вальд испугался не меньше моего и захныкал, обнимая меня за пояс в попытке спрятаться от угрозы. Один только Айден нерушимой скалой стоял на месте и, казалось, даже не моргал, испытывая бритоголового на прочность.
Но тот не успел даже замахнуться. Маленькая дверь с разбитым окошком, спрятавшаяся в деревянной плоти корабля, распахнулась, повинуясь мощному пинку изнутри. Зевая и потягиваясь, из нее показался юноша, едва ли старше меня. Объемная копна кудрей на его макушке шевелилась под порывами соленого ветра, который переменными волнами доносился от водной глади.
— Кого там принесло? — реплика незнакомца оказалась невнятной, смазанной очередным зевком. Он неторопливо приблизился и, подбоченившись, встал рядом, оглядывая нас. То, как он наморщил нос, едва сдерживая смех, говорило, что незнакомца страшно веселит наш потрепанный вид. Не сомневаюсь, выглядели мы жалко: грязные, оборванные, с остатками паутины и пыли в волосах.
— Здравствуй, Мирошник. Давно не виделись. Нам нужна твоя помощь.
Капитан расхохотался, на первый взгляд очень искренне, но я никак не могла отделаться от ощущения, что он пристально наблюдает за нами через завесу кудрявой челки. Даст ли Айден слабину?
Но посмеявшись вдоволь, Мирошник вновь зевнул и покачал кудрявой головой:
— Помощь, говоришь? Увы, но ты меня разбудил. А я очень не люблю…
— Нам нужно на северный остров, — Айден беззастенчиво перебил его, и я содрогнулась, увидев, как напряглись плечи Мирошника под темно-синей рубахой. Ну вот, теперь помощи точно не видать, как своих ушей. Капитан подумал о том же. Он демонстративно переглянулся со своим головорезом, все еще держащимся в стороне, и пожал плечами.
Я считала секунды, которые утекали как песок сквозь пальцы. Каждое мгновение за спиной могли грянуть крики гнильцов, которые кинулись в погоню за добычей, но нет, вокруг слышался только вкрадчивый шорох волн.
Развернувшись на носках, Мирошник проплыл к бочкам, стоящим на палубе, и легко взлетел на самый верх. Так и смотрел на нас сверху вниз, болтая ногами и загадочно улыбаясь.
— Зачем вам на северный остров? Там только корды и живут, а у них даже мясо невкусное.
Он помедлил, безошибочно нашаривая взглядом Вальда, стоящего между нами. На реплику о невкусном мясе, Вальд отчаянно зашипел и рванулся вперед. Но был остановлен в полете Айденом, который не дал сделать ему больше, чем два шага. Эта сцена Мирошника только развеселила. Он облизнулся — язык прошелся по темным губам, коснулся зубов:
— Я так давно не ел мяса. Иди сюда, малыш, не бойся.
Вальд зашипел громче, выпуская когти, но Айден пихнул его в сторону, заслоняя от Мирошника, который продолжал показушно облизывался:
— Тронешь его хоть пальцем — останешься без рук. Я не шучу.
В голосе Советника зазвучало что-то такое, после чего ему хотелось верить, невозможно было не верить.
Мирошник покорно склонил голову к плечу и лениво вздохнул, подтягивая колени к подбородку. Он смотрелся худым подростком, которому, почему-то, дали управлять кораблем. В быстроходность корабля я тоже не сильно верила, но других обитаемых и, вроде бы, целых кораблей на заброшенной пристани не было, и выбирать не приходилось.
— Скучные вы, даже поиграть не хотите! Хорошо, я отвезу вас, но не за бесплатно.
Я встрепенулась — он требует оплаты? Я машинально потянулась к штанам, запоздало вспоминая, что кошелек остался лежать на тумбочке в прихожей. В моем мире, чей облик в памяти давно уже поблек.
— У меня нет денег, — испуганно шепнула я на ухо Айдену, но он только усмехнулся, отзеркаливая насмешливую ухмылку Мирошника:
— Деньги здесь не в ходу.
Капитан корабля улыбался со своего насеста, как будто наперед знал, что деваться нам некуда. Денег у меня с собой не было, да и Советник утверждал, что бумажные купюры и монеты нашего мира не решили бы вопроса. Он ждал, пока Айден размышлял.
Его можно было бы назвать красивым — я уже не помнила ни одного персонажа в этом мире, который бы отличался невыразительностью черт лица, или чем-то подобным. Кудрявые волосы до плеч трепал ветер, в ухе игриво блестела тяжелая серьга. Челка все так же заслоняла глаза, и как бы Мирошник не пытался смахнуть ее в сторону, она упрямо возвращалась на место. А улыбка у него была неприятная, и стоять рядом с ним мне не хотелось. Мурашки бежали. Интуиция твердила «Он опасен, пускай и прикидывается беззащитным котенком с виду». У милых котят тоже есть острые когти.
— Ну же, Айден! — когда ему надоело ждать, Мирошник насупился. Подзуживать Советника,
который колебался и не мог решиться на последний шаг, казалось ему страшно веселым. Я слышала, как Мирошник едва сдерживает смех, изо всех сил стараясь выглядеть серьезным.
Айден поднял руку, на ладони блеснула серебряная звезда, которую он сорвал с груди гнильца. Даже измазанная мутной жижей, которая напоминала разлитые чернила, она была ослепительно прекрасна: крупные ограненные камни светились в лунном свете, приковывая взгляды. Казалось, даже Мирошник перевел дыхание, когда увидел ее на ладони Айдена.
— Я отдам тебе ее, — весомо произнес Айден, протягивая капитану звезду. Тот по-птичьи склонил голову, ловко смахивая знак отличия к себе в ладонь. А затем поднес ее к глазам, которые все так же были скрыты за волосами.
— О как! Теперь я Советник Его Мрачнейшего Величества? Такой карьерный рост мне определенно нравится.
Глядя на то, как Айден самолично отдает в руки подозрительному элементу знак своего положения, я ощутила как в желудке стало холодно.
— В чужих руках она не более, чем дорогое украшение, — хмыкнул Айден, которого рассмешил энтузиазм Мирошника. Тот на замечание не обиделся, только подкинул звезду на ладони.
— Этого не хватит, — с сожалением произнес Мирошник, протягивая звезду обратно Айдену, но тот не спешил ее забирать. Наше предприятие могло оказаться под угрозой только из-за того, что мы пришли к нему с пустыми руками.
Я запустила руки в волосы, пытаясь успокоиться. Все будет хорошо, все будет хорошо. Но глядя на улыбку головореза за плечом Мирошника, в это уже слабо верилось. Скорее, нас отправят восвояси — в лучшем случае. Или на дно морское, кормить мелких юрких рыбешек, которые играли в салочки на мелководье. Пальцы нащупали что-то металлическое и легкое, скользнули по мочке уха. Вот оно, наше спасение!
— Я отдам тебе это, — рубиновая серьга, давным-давно оставшаяся без пары, казалась маленькой и тусклой по сравнению с жертвой Айдена. Украшение было единственным, что осталось у меня от дедушки, а вторая…С содроганием я вспомнила, что ее пара по-прежнему оставалась у Вилфа Красноглазого, как напоминание о моем долге.
Мирошник спрыгнул с ящиков, мягко приблизился и двумя пальцами ухватился за серьгу, поднимая ее в воздух. Рубин горел изнутри, отбрасывая на лицо капитана алые всполохи. Я затаила дыхание, с нетерпением ожидания приговора.
— Пойдет, — серьга, как и звезда, пропали из виду. Отработанным движением Мирошник спрятал драгоценности и хлопнул в ладоши. — Этого хватит на билет в один конец.
От облегчения у меня подкосились колени, и только невероятным усилием воли я устояла на ногах.
— Пошевеливайтесь, мерзавцы! — окрик Мирошника заставил меня вздрогнуть, но обращался он не к нам. Десятки теней, которые недвижимыми лежали на палубе, поднимались вверх, обретая плоть и кровь, и вот перед нами стояла целая команда, жтуко недовольная тем, что их разбудили. — Отправляемся через десять минут!
Как по щелчку пальцев паруса, висевшие грустными обрывками, преобразились. Взметнулись вверх, приникая к мачте, а игривый ветер скользнул между ними, надувая полотнища до скрежета канатов.
— Неужели в путь? Не прошло и трех сотен лет, — ворчливо пробормотал старик, стоящий ближе всего. В руках он держал целую связку просмоленных канатов и оглядывал корабль со смесью тоски и восхищения. Как давно они вот так стоят?
Пока команда суетилась, Мирошник пинком открыл дверь, ведущую во внутренности корабля.
— Добро пожаловать, гости дорогие, — он отвесил нам шутливый поклон, кривляясь и гримасничая, — позвольте мне проводить вас в апартаменты.
С лестницы, ведущей вниз, несло запахом сырости и плесени, и мне страшно не хотелось туда идти, но раз уж путешествие будет долгим, мне пришлось перебороть собственные капризы.
— Надеюсь, у тебя нет морской болезни, цветочек? — Мирошник галантно придерживал дверь, позволяя нам пройти вперед, и его шепот заставил волоски на загривке встать дыбом. Во фразе мне слышался очень четкий намек. Но было уже поздно убегать.