Когда я поднималась наверх, гнилые ступеньки под ногами чавкали, и мои следы быстро наполнялись водой. Корабль Мирошника был посудиной, которая держалась на крепком словце и нашей плате за проезд.
Меня штормило, и если бы не Айден, мягко поддерживающий меня за талию, то непременно бы рухнула, обдирая коленки.
Слабость поселилась в ногах, локтях и спине, я сама себе напоминала безвольную медузу, выброшенную безжалостным прибоем на берег, где ее ждет неминуемая гибель.
Мирошник, сидя на бочке, подкидывал в воздух серьгу, грани рубина тускло блестели в жидких сумерках. Вода у борта корабля призрачно светилась, как будто на дне поселилась колония светлячков, и от этого потустороннего света туман, скрывающий за собой остров кордов, принимал бледно-зеленой оттенок, становясь похожим на переход в царство мертвых.
«Поздно беспокоишься, девочка,» — забормотал в голове голос, очень сильно похожий на
дедушку, — «ты уже там».
— Нехило тебя полоскало, да? — Мирошник не удержался от подначки, и даже тяжелый вздох Айдена, предупреждающий не лезть на рожон, не смог с него спесь. Мирошник самозабвенно заигрывал с опасностью, жонглировал ей, наслаждаясь бегом по самому лезвию ножа. Он с нетерпением ждал, когда «гости дорогие» выметутся на берег острова, чтобы никогда больше нас не встречать.
Дожидаться нас, чтобы вернуть обратно на континент, он не собирался, пускай Айден всеми силами настаивал на этом. Мирошник ускользал от прямого разговора, рассуждал об отвлеченных вещах, делал вид, что не слышит. Я едва стояла на ногах, мутным взглядом обводя команду, которая столпилась на палубе. Драные лохмотья, гнилые зубы, потухшие, запавшие глаза. Они не выглядели счастливыми, никто из них, кроме Мирошника, который упивался близостью с морем, втягивал соленый воздух носом и счастливо вздыхал.
Наконец, Айден не выдержал.
— Отвезешь нас назад, — он не спрашивал, а утверждал, — нам нужно совсем немного времени. Вы же все равно будете возвращаться в порт.
Мирошник опять попытался улизнуть, изобретая все новые и новые отговорки: команда устала, спать хотят, ведь столько времени находиться в спячке — вызывает привыкание. Тебе ли не знать, господин Советник? Да и море не спокойно.
Я сделала несколько неуверенных шагов, хватаясь за борт для равновесия. Волны упрямо бились в деревянную плоть корабля, как будто надеялись, что он вот-вот снимется с места и умчится на всех парусах вдаль, оставив одинокий остров проживать свои печальные, наполненные одиночеством, дни. Никаких предвестников бури, на которую намекал Мирошник, даже ветер теплый и соленый, обнимал меня, стоящую на самом краю.
— Отвезешь, иначе…
— Я не согласен, — пропел Мирошник, и ветер унес его низкий, мелодичный голос к дальним
берегам, — к тому же, у вас нет средств, чтобы оплатить дорогу назад.
— Сочтемся, — тихо произнес Айден, делая рукой замысловатый жест, который можно было
толковать как душе вздумается. Капитан подумал минуту, поднес к лицу серьгу и вздохнул, как будто сделал нам величайшее одолжение.
— Я даю тебе и человеческой девчонке час. Успеете — молодцы, нет — останетесь на острове, пока корды не изобретут что-нибудь, что сможет доставить вас на континент.
— То есть, навечно, — Айден кивнул, обращая взгляд на остров, который тонул в плотном, сизом тумане, — договорились.
— Один час, — прокричал нам в спину Мирошник, когда мы усаживались в маленькую лодку,
которую с жутким скрипом спустили на воду трое из команды. Они в глубокой, почти похоронной тишине выкинули за борт веревочную лестницу и отошли в сторону, не оборачиваясь. Айден шел первый, ловко спрыгивая с лестницы в суденышко, которым играли волны. От зыби, которая пробегала по водной глади, меня вновь замутило, но на свежем воздухе морская болезнь переносилась гораздо легче. Было ли то последствиями воздействия магии Айдена, то ли организм обнаружил дополнительные ресурсы? Неизвестно, но даже проведя всю ночь в приступе лихорадки, я чувствовала себя куда лучше.
Следом за Айденом в лодку шмыгнул Вальд — он принюхивался, скреб когтями дерево, чуть ли не сваливался за борт, стремясь как можно быстрее добраться до родного дома. На предупреждающие окрики со стороны Советника корд реагировал предсказуемо — огрызался и продолжал раскачивать лодку, нетерпеливо перебирая ногами.
Я аккуратно спускалась по веревочной лестнице — широкие рукава хлопали на ветру, волосы, сбившиеся в колтуны, лезли в глаза. Я знала, что не похожа на невесту Талла, скорее — на бродяжку, которая скиталась по улице несколько недель. О душе я только мечтала, на голове — воронье гнездо, под ногтями грязь. Скажи мне кто-нибудь, что я буду ходить в грязной, местами порванной одежде и с плотными колтунами в волосах, я бы послала подальше шутника. Сейчас же я смирилась, но все бы отдала за куцый хвостик, с которым ходила несколько лет.
Айден помог спуститься, бережно обхватив талию и опуская меня в лодку. Он вел себя слегка отстраненно и не смотрел в глаза, как будто всеми силами не замечать моего присутствия.
— Северный остров, — еле слышно выдохнула я, глядя на заволоченное туманом побережье. Корабль плавно покачивался на волнах, поражая пустотой: никто не подошел к борту, чтобы проводить нас, никто не выглядывал в круглые, разбитые окошки трюма, чтобы удостовериться, что «дорогие гости» точно отбыли.
Не сошли ли мы с ума? Плыть на остров, населенный кровожадными тварями, с риском остаться там навсегда — без оружия, теплой одежды, припасов. Со стороны вылазка на северный остров смотрелась форменной попыткой самоубийства. Будь здесь остальные рыцари, было бы проще. Но реальность всегда куда более жестокой, чем все домыслы.
Айден взялся за весла, заскрипели уключины, давным-давно заржавевшие за ненадобностью. Без слез на это средство передвижения, которое и лодкой-то назвать было сложно, смотреть не получалось: если корабль был наполовину гнилой, то здесь дно было покрыто глубокими трещинами, через которые сочилась вода.
Лодку сносило течением, а плотный туман, до которого было рукой подать, смещал ориентиры, и берег, казавшийся таким близким, только отдалялся. Время утекало быстрее, чем мы предполагали. Айден налегал на весла, но на каждый рывок вперед, течение сносило нас в сторону на два таких же. Вода под ногами все прибывала, и уже доставала до щиколотки, с каждым мгновением поднимаясь все выше и выше.
Вальд самый первый осознал, что барахтаться по волнам на лодке, которая медленно идет ко дну, можно до бесконечности, и я, словно в замедленной съемке, наблюдала как он перегнулся через борт судна и рыбкой скользнул в объятия моря.
— Вальд! — я рванулась вперед, забывая обо всем. Если погибнет он, тогда зачем все это?! Рука по локоть вошла в воду, мертвящий холод мгновенно обжег кожу, словно я сунулась в кастрюлю с жидким азотом.
Черная тень, почти неразличимая на фоне остальных, стремительно плыла к берегу. Айден со спины шипел что-то невнятное, но совершенно точно предупреждающее. Лодка ходила ходуном, подчиняясь движениям бутылочного цвета волн, которые стали только выше и жестче. Предрекаемая Мирошником буря все-таки начиналась.
— Не смей! — грохот волн заглушил крик Айдена, но я ощутила его коже. Колкие брызги били в лицо, волны поднимались выше бортика, и в холодной воде руки быстро деревенели и соскальзывали с влажного дерева.
— Надо! — я пыталась перекричать бурю, которая мотала лодку из стороны в сторону. Один из толчков едва не перевернул ее кверху дном, что поставило бы жирную точку в моем
приключении. Айден бы вновь оказался в Хранилище Сердец, в ожидании воскрешения. Мне бы пришлось не так сладко.
— Нет, Лиззет! Не смей! — закричал Айден, надрывая связки, когда увидел, что я, скользя и
срываясь, перегибаюсь через борт. Он потянулся за мной — потоком воды весла были выдернуты из креплений и поглощены жадными волнами. Я поднялась на ноги, чувствуя, как под ступнями волнуется море и дрожит утлая лодчонка, постепенно уходящая на дно, и без страха шагнула вперед.
Зеленая бездна с радость встретила меня и поглотила с головой.
***
Вода моментально заполнила легкие. Я бултыхалась в зеленой, мутной воде, пытаясь выбраться на поверхность. Но едва я поднимала голову над водой, как меня накрывало с головой волной с пенным гребнем, которая затягивала меня на бездонную глубину.
Преодолевая боль в мышцах, которые моментально сковало холодом, напрягаясь изо всех сил, я рванулась вперед, туда, где за толщей воды, больше похожей на стекло, я смогла различить темный силуэт Варда, выходящего на берег.
Море поддалось, расходясь под мощными гребками, выпуская меня на волю. А затем и чужие руки вздернули меня вверх, выкидывая на берег.
— С ума сошла?! — вне себя от бешенства, Айден встряхнул меня за плечи, словно тряпичную куклу. Темные волосы прилипли, заслоняя лицо, рубаха промокла насквозь и облепила тело. Айден был в бешенстве и не собирался скрывать своих чувств.
— Что бы я делал, если бы ты утонула?! — проорал мне в лицо Советник и внезапно осекся, как человек, сболтнувший лишнего в приступе злости. Отшатнувшись, он с усилием расцепил руки, не зная куда их деть. Откинул волосы со лба и мутным взглядом нашарил Вальда, который застыл на берегу.
— Что?…
Маленькая фигурка, в мокром плаще, стояла сгорбившись и дрожа. До меня доносились горестные всхлипы. Хрупкая спина содрогалась от рыданий, колени подкосились и ребенок упал на колени, загребая ладонями мокрый песок.
Деревня кордов, если те руины, что покрывали побережье, можно было назвать деревней, была разрушена. Смертоносная разрушительная сила прошла здесь ураганом и не оставила камня на камне. Смрад гари перебивался ароматом соли, а великодушные волны погасили огонь, утащили на глубину и похоронили невинных жертв, но не смогли никого спасти. Все, от морского берега до серых, плоских скал, было сожрано огнем и сверхъестественной жестокостью. Везде только пепел и засохшая кровь.
Я уже видела подобную картину, и от воспоминаний к горлу подступила тошнота, не имеющая ничего общего с морской болезнью. Деревня каритидов была вырезана тем же безжалостным образом.
— Здесь никого нет, — с горечью констатировала я факт, и Айден покачал головой, не в силах опровергнуть мои слова. Вальд замотал головой, разбрызгивая в сторону крупные соленые капли. Слезы или морская вода?
Мы вернули Вальда на родный остров, но у него больше не было никого, к кому он мог бы вернуться. Северный остров был совершенно необитаем и мертв.
— Нет! — воскликнул корд, вскакивая и хватая меня за руку. Острые когти впились в нежную кожу, там, где еще не прошел ожог от Звезды. — Она там!
Ребенок указывал на серые, пустые скалы на горизонте, до которых было далеко. Они стояли особняком и смотрелись нелепо рядом с песчаной пустошью, припорошенной пеплом.
— Там? — я с сомнением взглянула на черный провал пещеры, на которую указывал Вальд. Я не была уверена, что он не повредился умом, обнаружив, что его дом превратился в развалины, залитые кровью. В ответ Вальд оскалил клыки, в отчаянной попытке убедить меня, и я почти поддалась, но между мной и пещерой ледяной стеной встал тихий, серьезный голос Айдена:
— Время истекает, мы не успеем вернуться.
— Я не могу оставить его здесь! Пройти столько, чтобы бросить его на могиле его семьи?
Эти слова я почти выплюнула в лицо Советнику, от чего тот поморщился, как будто я отвесила ему звонкую пощечину.
— Что ты предлагаешь?
Столько неприязни во взгляде Айдена я не видела еще ни разу. В груди появилась ужасная тяжесть, которая пульсировала, обдавая меня изнутри жаром подавляемой боли.
— Пойти туда, — я указала рукой в сторону пещеры, которая неприветливо ощерилась каменными зубьями, напоминающими челюсть доисторического животного. Вальд в благодарность сжал мою ладонь, тихонько подталкивая меня в сторону скал. Шаг за шагом, я приближалась к входу в подземелья, ведомая лишь чувством долга перед крохотным существом, которое хотело найти свою маму. А разве я отличалась от него? Я тоже хотела вернуться домой, обнять дедушку и понять, что все злоключения, которым не было числа, закончились. Тепло дома, запах лимонов и старой полироли в дедушкиной лавке, милая и привычная обыденность. И никакой магии, никаких испытаний. Никакого Айдена, который так глубоко запал в душу. Он был занозой, которую надо было вытащить с мясом и не бояться, что рана будет болеть и кровить.
— Ты уверена? — поджав губы, Айден кинул взгляд на корабль, который покачивался на волнах. Время истекало, он был прав, но я не могла оставить Вальда в одиночестве.
— На все сто процентов.
— Я запрещаю тебе туда идти.
— Тогда я сделаю как и всегда, — шальная мысль вызвала у меня смутную улыбку, в ответ на которую глаза синие глаза Айдена стали холоднее арктических льдов, — нарушу твой приказ.