Вальд погонял меня нетерпеливым писком, тянул за руку вперед, словно боялся, что я поддамся на уговоры Айдена и оставлю его в одиночестве, сбегу на корабль и помашу издалека ручкой. Корд то и дело оглядывался на фигуру с окаменевшими плечами, которая подсвечивалась блуждающими огнями под водой. Айден был окутан дымкой, которая размывала очертания его лица, но взгляд был невыносимо тяжелым даже на отдалении. У самой пещеры я замерла, глядя на черный провал, обрамленный острыми зубами — осколками горных пород. Вальд рванулся вперед — когти вновь чиркнули по коже, испещренной множеством порезов и ссадин. На моих ладонях и предплечьях не осталось живого места, сукровицей сочились ранки, не успевая заживать.
— Пойдем! — Вальд вцепился в меня мертвой хваткой, заглядывая в лицо. Совиные глаза пылали влажным, желтым огнем, слезы лились по щекам. Он ничем не отличался от человеческого ребенка — хрупкий, беззащитный, испуганный, только оскаленные клыки напоминали, что он — порождение этого мира. И как когда-то была такой же — цеплялась за пальто дедушки, пришедшая в ужас от того, насколько мир большой и суровый, а я — маленькая букашка.
— Ты уверен, что нам надо именно туда? — сомнения, как злые насекомые, роились в моей голове, пребольно кусаясь, но я была настроена идти только вперед. Доведенная до отчаяния усталостью и тем, что сердце противно ныло, наполняясь безответной любовью, как темным ядом. Я была отравлена, больна и разочарована, не самое лучше настроение для совершения подвигов.
— Раньше здесь все было по другому, — Вальд утер нос рукавом своего безразмерного плаща, устремляя взгляд в темноту, подступающую к носкам сапогов. — Все изменилось, когда пришли они… И наша деревня пала.
При упоминании о нападавших его передернуло, и я ощутила, как его затапливает боль от страшных воспоминаний, не дающих покоя. Я бы отдала все, что угодно, лишь бы не знать — каково ему, но я знала. Шрам на горле, полустертый, скрытый воротом, кольнуло, напоминая о пережитом.
— Они?
— Да, монстры. Слепые и жестокие, — Вальд ускорил шаг, таща меня за собой как на буксире, — они выжгли все до тла. Пламя поднималось до неба…
Иллюзионщики, и здесь они. Точно так же, как они вырезали деревню каритидов, они расправились с кордами. И ничего у них не дрогнуло. Неужели магия выжигает в них все человеческое? Люди ли они вообще? Неужели у Вилфу ни стоило ничего щелкнуть пальцами и указать на беззащитных жителей отдаленного острова, приказывая его уничтожить?
— Как ты выжил?
Под ногами то и дело попадались косточки мелких грызунов, которые звонко хрустели под подошвой сапога, когда я на ощупь пробиралась вперед. На мой вопрос Вальд чересчур весело усмехнулся, показывая белоснежные, очень острые зубы:
— Я умею за себя постоять.
— Не сомневаюсь, — пробормотала я, сжимая его ладонь крепче.
— Здесь у нас гнездо, — маленький корд, способный в один укус перегрызть мне любую, даже самую твердую кость, очень обыденно рассказывал о таких страшных вещах: его родственники и остальные жители деревни скрывались в кромешной темноте от опасности, которая могла вновь обрушиться на них. — Они прячутся здесь, уже очень давно. Когда пришел корабль, весь остров захлебнулся в крови.
Вальд рассказал, что один из иллюзионщиков нашел его, забившегося под куст, так он и стал чужой игрушкой.
— Они издевались над тобой? — я содрогнулась, представляя, на что способны иллюзионщики, не имеющие никаких моральных принципов и ориентиров.
— Тот, кто попытался — лишились самого важного, — щелканье челюстей прервалось, когда со спины через плечо прыгнул огонек. Маленький сгусток света, он завис передо мной, мигая и дрожа, и его розоватый, нежный оттенок был неуловимо знакомым. Вальд зашипел, когда я протянула руку, и огонек с готовностью прыгнул ко мне в ладонь. Он был теплым и пульсирующим, словно живым. И как только огонек принял меня, Вальд утих, но смотрел неодобрительно.
— Магия, — проворчал мальчишка, отворачиваясь, как будто не желал иметь ничего общего с этим, — ненавижу магию. Я же, напротив, чувствовала, как тепло заполняет мои вены и сосуды, согревая изнутри. И я знала, чья это работа.
— Айден, — прошептала я, щурясь на пламя, которое при упоминании этого имени разгорелось чуть раньше, как будто напиталось силой. Он не смог оставить меня в темноте, даже смертельно оскорбившись.
Вальд шагнул вперед, чутко прислушиваясь к тишине, которая разбавлялась тихим щелканьем. Очень знакомым, кстати говоря.
— Они там! — издал странный звук, намереваясь рвануть вперед, но я успела ухватить его за рукав.
— Мы идем вместе.
****
Гнездо кордов напугало меня своими размерами и…заброшенностью? Под ногами клубы сухой пыли, на которой оставались четкие следы, а вытянутые, бесплотные тени жались к стенам, стараясь не попадать в полукруг света, отбрасываемый огоньком.
— Есть кто-нибудь? — робко спросила я, устремляя вопрос в темноту и удерживая на месте Вальда, который рвался вперед, как сумасшедший. Не спорю, ему было виднее, но я не могла отделаться от мысли, что это все — декорация, очередной обман, чтобы заманить меня в ловушку. Еще и Айдена рядом нет. Кто вообще даст руку на отсечение, что я прихватила с собой из замка гнильцом верного Айдена, а не ходячего мертвеца, который только и ждет, чтобы отхватить от меня кусок?
Тени зашевелились активнее, но никто не откликнулся.
— Никого, — констатировала я факт, ведь пещера выглядела, как минимум, заброшенной. Но Вальд был со мной категорически не согласен.
Ощерившись, он полоснул меня когтями по руке и скрылся в темноте, с громким криком:
— Мама, я вернулся!
Потревоженные тени замерли, а затем стали сползаться в центр, где под ногами был выложен светлым камнем широкий круг.
И тут я поняла, что это не тени вовсе, а корды. А затем — и кто такие корды.
Вампиры. И если в Вальде оставалось что-то от обыкновенного ребенка, то взрослые корды потеряли все, что могло их роднить с людьми. Вытянутые глазные зубы, достигавшие подбородка, запавшие глаза, горящие оранжевым, мерцающим светом. Их было несколько десятков — высохшие фигуры, закутанные в древние лохмотья. Они тянули ко мне руки и заслоняли чувствительные глаза от света, который при их появлении стал только ярче. Тьма рассеивалась под упрямыми лучами, которые пробивались через мои пальцы.
— Вальд… — голос был похож на шелест старой бумаги, которая вот-вот обратиться в пыль, — я думала, что никогда тебя больше не увижу…
Голос плыл из дальнего угла, где было так темно, что даже магический свет не мог разогнать тьму. Вальд, появившийся в поле зрения, остановился рядом со мной. Он таращился в тот угол, не смея сделать последний шаг.
— Мама?
Хриплый смешок разрезал тишину пополам, и тень, едва различимая на фоне холодного камня, обрела плоть и двинулась к нам.
Если бы не Вальд, издавший радостный возглас, доказывающий, что фигура, появившаяся перед нами, и есть его мать, я бы рванула назад, наружу. Но осталась на месте, с ужасом разглядывая сухую, потрескавшуюся кожу, которая обтягивала череп. Мать Вальда выглядела мумией. От человека в ней не осталось ничего, только боль в глазах, когда она увидела, что ее сын прижимается ко мне. Еще один тяжелый шаг, и я поняла, что дрожу. Воображение нарисовало картинку: она бросается вперед, вгрызаясь длинными, кривыми клыками в шею и жадно лакая кровь.
Но она лишь улыбнулась, подходя совсем близко. Высушенные тонкие руки потянулись к Вальду, и он, всхлипнув, приник к ее груди. В каждом ее движении — в том, как она обняла его, погладила по волосам, — скользила невыразимая материнская нежность.
— Ты привел человека? — в сухом шелесте не было угрозы, только обреченность. Вальд запрокинул голову, заглядывая в глаза матери.
— Она помогла мне вернуться домой, мама.
Безотрывный взгляд вампирши я вынесла с достоинством, даже не содрогаясь от ужаса, пронизывающего меня насквозь. Мне стали понятны полунамеки Айдена, который отговаривал меня от визита в гнездо кордов.
Отодвинув в сторону сына, она шагнула ко мне и властно приказала:
— Подойди, человеческая девчонка.
Помимо моей воли ноги двинулись вперед. Я пыталась остановиться, но не могла — оранжевые огонь в пустых глазницах заставлял меня делать один шаг за другим.
— Мама, не надо! Она помогла мне! Пожалуйста, мама! — Вальд сорвался на крик, зная, что сейчас произойдет, но он не мог мне помочь. Две тени, бесплотные и сухие, подхватили его под руки, оттаскивая в сторону. Его надрывный плач отражался от стен, а я даже не могла двинуться с места. Не для того, чтобы спасти себя, нет, а чтобы успокоить ребенка, который, сам того не зная, заманил меня в ловушку. Теперь я стану кормом для его оголодавших сородичей.
От нее не пахло ничем, не смотря на пугающий облик, а я почти смирилась со своей судьбой. Когда вампирша оказалась на расстоянии шепота, я закрыла глаза. Оставалось только надеяться, что все будет быстро и безболезненно. Сейчас, вот сейчас…
Сухие губы нежно коснулись моего лба, оставляя легкий поцелуй.
— Спасибо, Лиззет. Второе испытание засчитано.
Я распахнула глаза, чтобы увидеть, как черный смерч с гибкой черной ножкой проходит сквозь мать Вальда, пожирая звуки вокруг.
Холодный ветер больно ударил меня в груди, подхватил над полом и вытолкнул наружу, на сырой песок, как тряпичную куклу.
Я смотрела в небо, разглядывая тусклые звезды, и вспоминала слова, отпечатанные в голове, как выжженное клеймо: "Второе испытание засчитано".
— Лиззет!
— Сколько меня не было? — я позволила Айдену поднять меня на ноги, чувствуя, как колени все еще дрожат.
— Не знаю, — Айден поморщился, как от боли, — несколько минут, может быть? Что там было?
Я заглянула ему в лицо. Он знал, это было очевидно. Но мне не хотелось устраивать скандал — выглядел Айден откровенно плохо. Неестественно бледный, на лбу выступил холодный пот, темные круги под глазами стали почти черными. Обхватив себя руками в тщетной попытке согреться, он трясся как осиновый лист — зуб на зуб не попадал.
— Что с тобой? — я коснулась его плеча, но Айден дернулся в сторону, уворачиваясь от прикосновения.
— Немного устал, не страшно.
Я хмыкнула: не страшно, так не страшно. Это же Айден, капитан рыцарей Талла, его ближайший Советник. Что с ним могло случиться? Он на моих глазах переборол смерть!
Но вид корабля, медленно уходящего обратно в море, моя ухмылка моментально стерлась.
— Мирошник обманул нас! Они уплывают!
Айден неловко обернулся, успевая заметить, как, стоя на корме, Мирошник насмешливо помахал ладонью. Прощался с нами, оставляя на произвол судьбы на Северном Острове.