Радость, захлестнувшая дворец, была подобна волне шампанского — искристые пузырьки всеобщего ликования наполнили каждого его обитателя, и только меня они обошли стороной. Меня раздражали и заразительный смех, звучащий за каждым углом, и веселые песни оставляли меня равнодушной. Самой себе я казалась отшельником, который украдкой подглядывает за остальными, не испытывая при этом ничего, что могло бы волновать душу.
Справедливость восстановлена, Мориус пробудился ото сна, а звезда Его Мрачнейшего Величества Талла вновь воссияла на престоле. Повелитель сна и смерти Мориус, а рядом — его верный Советник. Две половины единого целого, кажется, так Айден говорил? Сколько я не вертела в голове эту мысль, пытаясь сложить кусочки пазла верно. Почему Талл, если их двое? Почему старший из братьев избрал себе скромную роль советника при правящем младшем? Осколки пазла ни в какую не хотели складываться в единую картину. Вопросов, которые терзали меня, был целый рой, злой и кусачий. А ответов найти не получалось. От постоянных размышлений начинала невыносимо болеть голова, а вместе с головной болью приходили душные, тягучие кошмары, совершенно неотличимые от реальности.
Во сне я снова и снова убегала от Вилфа, петляя между гигантскими корнями векового дуба, постоянно спотыкаясь и падая. Колени разбивались в кровь, и при пробуждении тело откликалось тупой болью, от которой хотелось выть, уткнувшись лицом в подушку. Каждый раз, проснувшись, я давала себе слово, что больше никогда не сомкну век. Пускай погибну, пускай сойду с ума, но терпеть эту медленную пытку ужасом, — нет уж, увольте. Однако, надолго решимости не хватало.
Разбитое тело напоминало, что следует отдохнуть и набраться сил. Но стоило прикрыть глаза, поддаться соблазну и уснуть, как темные объятия кошмарных сновидений окутывали меня неразрывными цепями. И так по кругу.
В какой-то момент я стала бояться, что это месть Айдена. Ну, или Мориуса. Да кого угодно, на самом деле, я была готова даже предположить, что Вилф пытается зачаровать меня через сон, чтобы использовать в своих подковерных играх. Я хотела только одного — чтобы все это прекратилось. Я хотела вернуться домой.
После битвы, сумбурной и нелогичной, дворец на несколько часов погрузился в тишину. Стихли стоны раненых и смех Шартиар, который сменился тихим шепотом. Их с Мориусом фигуры, посеребренные лунным светом, очень четко выделялись на фоне разрушенных стен и треснувших гранитных плит. А затем пришли слуги, прятавшиеся до этого момента — мужчины, женщины, дети. Они с трогательной улыбкой оглядывали нас, пряча глаза, сверкавшие радостью, и кланялись, приветствуя своих повелителей.
Айден не отпускал моей руки, не позволяя отойти в сторону. А я слишком устала, чтобы
качать права. Слабость прокралась незаметно, превращая колени в кисель, и Айден легко
подхватил меня на руки.
— Подготовьте спальню для моей невесты, — бросил он короткий приказ, направляясь к лестнице, которая едва-едва устояла при нападении Вилфа Красноглазого. Некоторые ступеньки оказались выщербленными, но Айден с легкостью преодолевал их прыжком. Обессилено прислонив голову к твердому плечу, я считала секунды, которые превращались в минуты. Меня грызла злая тоска, которой не было причины. Или все же была?
Айден торжественно нес меня на руках по коридору, тихо мурлыкая под нос давно забытую песенку. От звучания этой мелодии хотелось разреветься — я ужасно соскучилась по дедушке.
«Белый-белый снег,
Алая водица.
Что же, девочка моя,
Все тебе не спится?»
Дворец лишился трех башен и большей части крыши в длинных переходах, как будто здесь прошел жестокий ураган. Но трепетный звездный свет, падающий на лицо сквозь прорехи в крыше, делал все вокруг таинственным и полным волшебства.
— Тебе надо поспать, — мягко произнес Айден, бережно опуская меня на свежие, прохладные простыни. Он помедлил с секунду, а затем поцеловал меня в лоб. И отступил назад, как будто не уверенный, что имел на это право.
— Прости меня, — эхом воспоминаний прозвучал тихий голос, полный вины. Я закрыла глаза, лишь бы не отвечать. Сон накрыл меня трепещущим пологом, преисполненным шумом луговых трав и щебетанием птиц.
Спальня, в которой я обитала, была украшена с поистине королевским шиком. Громоздкая кровать с изголовьем из красного дерева, была обтянута атласом. Шелковые простыни приятно холодили кожу — то и дело у меня поднималась температура. Жар и лихорадка мучили меня не хуже кошмаров. Стены были покрыты рисунками, изображающими подвиги Талла, и я не могла понять, кого именно — Мориуса или Айдена. Иногда сюжеты менялись, и вот на стенах история восхождения Вифла Красноглазого, от юного мальчишки до злобного колдуна, жаждущего власти.
Вырезанные из камня черепа и кости венчали столбики кровати, не забывая напоминать мне, в чьих именно владениях я нахожусь.
Несколько дней мой распорядок дня составлял лишь сон, тревожный и мучительный,
прерывающийся на прием пищи. Иногда, в полудреме, я переживала — не ужалил ли меня Вилф каким-нибудь заклятием, под воздействием которого я медленно превращалась в героиню сказки о Спящей Красавице?
Но нет, целая толпа хмурых лекарей, сгрудившаяся над моей кроватью по приказу Айдена, единогласно постановили, что мое апатичное состояние всего лишь реакция на стресс. От их терпких, травяных настоев я наотрез отказывалась, один только их аромат вызывал у меня мрачные, пугающие видения, так не похожие на обыкновенные кошмары. Точь-в-точь как те, что преследовали меня во время выздоровления в хижине Даной. Мне показалось, что я видела ее силуэт в толпе лекарей, но чуть позже поняла, что ее здесь быть не могло. Все лишь причудливые игры сонного разума.
Айден не появлялся у моей кровати в редкие часы бодрствования — справлялся о моем
самочувствии у Руца или Шартиар. Виллану же был предписан постельный режим, и, будучи прикованным к кровати, он слал мне короткие записки, передавая их через Наставницу или слуг. Одна из них гласила, что мы непременно отправимся на охоту, как только ему разрешат встать на ноги. Я благоразумно промолчала, посылая в ответ пожелания скорейшего выздоровления. Я точно знала, что не задержусь здесь дольше, чем потребуется мне для восстановления сил. Дедушка уже заждался меня.
Но порой мне чудилось, что Айден после полуночи проскальзывает в мою спальню и сидит у постели, нежно поглаживая мои руки. Я сквозь сон ощущала тепло его ладоней, слышала тихий шепот, который твердил о любви. Ближе к утру призрак Айдена растворялся в тишине дворца, чтобы вернуться снова ночью.
Требовательный стук в дверь согнал с меня дрему. Я затаилась — быть может пронесет? Но нет. Стук в дверь повторился, на этот раз гораздо настойчивее. Посетитель начинал терять терпение, а войти без разрешения в мои покои никто бы не посмел.
— Войдите, — простонала я, надеясь, что визитер сам поймет, что я не хочу никого видеть и тихонько удалится. К несчастью, Шартиар пренебрегла подобными условностями.
— Сколько можно валяться в кровати? Вставай!
Комната заполнилась головокружительным запахом свежесрезанных роз, которые Наставница держала в руках. Ежедневно она приносила свежие цветы, украшая ими комнату, как будто мне было какое-то дело до ее убранства. Даже посели меня Айден в каморке под лестницей, я не увидела бы разницы. То же самое касалось еды — она вся имела для меня вкус размокшего картона, вне зависимости от того, какие деликатесы мне предлагались.
Я молча накрылась одеялом с головой. После всех приключений, что выпали на мою долю, единственным желанием было остаться в кровати на ближайшее столетие.
Но у Шартиар были другие планы.
— Сколько можно унывать?
— И вовсе я не унываю, — ворчливо отозвалась я из-под одеяла, но мысленно признала ее правоту. Она видела меня насквозь, так же как и Айден, и я не могла отделаться от ощущения, что она видит во мне не меня. Каждый угол во дворце, каждый квадратный метр земли в этом мире были пропитаны скорбью по Верелл. На фоне всеобщей любви к почившей Невесте, я чувствовала себя некачественной, бракованной заменой. И хандрила.
— Я хочу домой, — глухо пробурчала я из импровизированного укрытия, — дедушка…
-..давно пришел в себя, — весело закончила за меня фразу Шартиар, усаживаясь на кровать и настойчиво оттягивая одеяло на себя. Я боролась до последнего, не готовая показать в самом неприглядном свете, но в итоге Шартиар оказалась сильнее. Она скептически оглядела мои всклокоченные волосы, сбившиеся в колтуны от того, что я в бреду и кошмарах возилась на влажных простынях. Темные круги под глазами (пару раз я все-таки находила в себе силы доползти до зеркала в золоченой раме) делали меня похожей на унылую панду. А синеватый цвет лица не добавлял мне очарования.
— Заклятие, наложенное Айденом, давно уже разрушилось. В тот же миг, когда они вернули свои силы. — мягко сказала она и тут же помрачнела. Упоминание о вечном сне, в который были погружены жители моего мира, напомнила мне о том, что мной манипулировали от начала и до конца.
— Он же переживает, что я пропала! Мне надо назад! — я подскочила на кровати, готова бежать так далеко, насколько хватит сил, но осеклась, когда увидела, что Шартиар смотрит на меня ласково и спокойно.
— Он думает, что ты в отпуске. И не ждет назад в ближайшие пару недель. Айден и Мориус вернули свои силы. Теперь все в полном порядке.
Но я считала совсем иначе.
— Я не могу… — сдавленно произнесла я, с силой сглатывая ком, который встал в горле. Я боялась, что мне придется сказать больше, вывернуть душу наизнанку, но нет, Шартиар и так все знала.
— Я с самого начала знала, что мое сердце будет принадлежать самому замечательному мужчине, — тихо сказала Шартиар, грустно улыбаясь, — и я встретила его в тот самый день, когда поступила на службу к Таллу. Мориус увидел меня в стане новичков, улыбнулся и я пропала. Но мы были недолго счастливы.
От воспоминаний взгляд изумрудных глаз затуманился, я затаила дыхание.
— Когда я увидела его в хрустальном саркофаге, во мне что-то сломалось. Любовь только в сказках — чудесное чувство, которое не подчиняется ни боли, ни страху. Это ложь. Боль и любовь ходят бок о бок, рука об руку. Помни об этом, когда опять будешь жалеть себя, повторяя, что тебя предали.
Я молчала. А что я могла сказать? Она понимала меня. Как никто другой.
— Думаю, мне пора покинуть спальню, — нехотя признала я, с неожиданной робостью опуская ноги с кровати. Пушистый ковер мягко щекотал босые ступни. Тело казалось задеревеневшим от стольких дней без движения, но оно быстро вспоминало, что нужно делать. Я прошлась по комнате, раздвинула портьеры, распахнула окно. В комнату хлынул свежий воздух, с горькой ноткой цветущей сирени. Но откуда здесь сирень.
Шартиар ободряюще улыбнулась, а затем с невинным видом уточнила:
— А где Айден?
— Он не приходил, — ответила я, хмурясь. В голосе Наставницы мне почудился намек. Айдена я не видела уже очень давно.
— Как это? — Шартиар недоуменно захлопала ресницами. — Разве он ночует не здесь?
Щеки мои вспыхнули при одной только мысли о том, чтобы разделить с Айденом постель:
— С чего бы вдруг?!
Шартиар покачала головой и задумчиво почесала нос:
— Это его спальня, милая. Где же ему еще ночевать?
— Нет, его здесь не было, — кусая губы, ответила я, боясь сболтнуть лишнего. Быть может, Айден у моей постели лишь чудился мне в лихорадочном бреду.
Видя, как горит мое лицо, залившееся краской, Шартиар пожала плечами, едва сдерживая улыбку:
— Я пришлю слуг, они помогут тебе привести себя в порядок.
Все еще смущенная, я мотнула головой, позволяя ей толковать этот жест как угодно. Ветерок обдувал лицо, которое все еще пылало, а за окном, впервые за несколько столетий, вставало искристое, рыжее солнце, освещая землю, которая давно забыла, что такое солнечный свет.
***
Пол в на галерее был ужасно холодный, но отсюда прекрасно был виден восстановленный тронный зал. И Айден, который с жутко занятым видом, раздавал приказы слугам и строителям. Длинный деревянный стол у дальней стены был завален подарками — поданные слали подарки и открытки с наилучшими пожеланиями молодым. В столице, зачищенной от иллюзионщиков отрядами рыцарей Талла, каждый вечер пускали салюты, едва опускались сумерки. Жители праздновали возвращение своих повелителей и возвращение Невесты, которая должна была принести процветание и благоденствие.
А в это время Невеста украдкой подглядывала за своим суженным. Стянутые в высокий хвост волосы Айдена блестели в солнечном свете и мягко покачивались, когда он двигался, плавно и уверенно, словно танцор.
Черный мундир был небрежно брошен на стул, и я разглядывала широкие плечи, обтянутые белой рубахой, пытаясь найти в себе ответ на самый главный вопрос — почему он?
Я не исключала, что намеренно избегала встречи с Айденом. Дворец был огромен, и ускользать от нежеланных встреч было легче легкого. Но никто мне не запрещал следить за ним вот так, украдкой. Я видела из окна, когда он встречал послов с подарками. Наблюдала как он руководит восстановлением замка, где все еще не хватало двух башен.
Или же пряталась на галерее и следила за тем, как он управляет своими подданными.
Сегодня украшали тронный зал, готовя его к торжественной церемонии — моей свадьбе. Нашей свадьбе.
Конечно, мы даже не разговаривали с той ночи, когда состоялась последняя битва, но мое желание выходить замуж и его отсутствие, было лишь номинальным. Я уже дала согласие. Заключение брака, как объяснила мне позже Шартиар, произошло в тот самый момент, когда я сказала "Я согласна". Праздник и белое платье всего лишь атрибуты, да и то, совсем не обязательные.
Чувства к Айдену с каждым днем только крепли, и стоило мне подумать об этом, как он поднял глаза, безошибочно отыскивая меня на галерее. Одной его улыбки хватило, чтобы понять — то, что я слежу за ним, для Айдена не было тайной.
Я отшатнулась, прячась за массивной статуей, которая так удачно разместили на верхней галерее. Сердце билось, как сумасшедшее, заглушая шаги Шартиар, появившейся на галерее неслышной тенью.
— Хватит прятаться, принцесса, — весело заявила она, помогая мне подняться на ноги, — оглядываешь свои владения?
Я опасливо выглянула с галереи, но Айдена в тронном зале уже не было. Там сновали только слуги, словно трудолюбивые муравьи, драпировавшие стены темно-синей атласной тканью. Приближающееся торжество будоражило воображение всех обитателей замка.
Два золотых трона, установленных на возвышении, внезапно напомнили мне кое о чем. Я развернулась к Шартиар, которая мечтательно смотрела в широкое окно. Через долину Хаврингаст мчался на гнедом скакуне Мориус, и ветер трепал его распущенные волосы. От того, что Шартиар лучилась теплом и любовью, в сердце пребольно кольнула ледяная игла.
— Я уже видела это, — я указала вниз, — на стене в Хранилище Сердец. Два трона. Когда ты сбежала, я ощутила, что ты любишь Талла и то, что ты страдаешь. Тогда это имело смысл — я предназначалась ему в жены! Но Мориус и Айден…
Я задохнулась, не в силах продолжать.
Шартиар свернула стеклами очков, виновато улыбаясь:
— Да, мне было больно и страшно, но лишь по той причине, что и всем остальным. Я боялась, что ты — не та. Пойдем со мной, я кое-что покажу тебе.
В библиотеке дворца я уже бывала, но почти все книги, которые здесь хранились, были написаны на неизвестном мне языке, а потому не могли ни помочь мне, ни развеять скуку.
Мраморная шкатулка, к которой устремилась Шартиар, выглядела вполне обыкновенно. Я бы даже прошла мимо, но Наставница бережно сняла тяжелую крышку, извлекая тонкий свиток из недр шкатулки.
— Братья правили бок о бок. Айден всегда говорил, что не видит себя на троне, и Мориус взял самое главное на себя, — Шартиар усмехнулась, расправляя свиток на столе. Я наклонилась ниже, различая черные буквы, много веков назад выведенные чьим-то острым старательным пером.
Талли'Айден и Талли'Мориус.
— Это же!…
— Да, — Шартиар кивнула, бережно сворачивая свиток и укладывая на место, — родовое имя. "Талл" может подразумевать любого из богов-близнецов.
— Или обоих сразу, — проговорила я.
— Или обоих, — с легкостью согласилась Шартиар, — но тебя все равно что-то тревожит, не так ли?
Прежде чем озвучить свои мысли, я колебалась. Но если не она, то с кем мне еще поделиться сомнениями?
— Я здесь чужая. Вы с Мориусом так счастливы, а мы…
— Поговори с ним, — посоветовала Шартиар, привлекая меня к себе. От теплых объятий тревога, бушующая у меня в груди, немного улеглась.
— С Мориусом? — я недоуменно нахмурилась. — О чем мне с ним разговаривать?
Тихий смех Шартиар пушистым крылом мазнул меня по щеке:
— Да нет же, с Айденом! Будь мудрой, Лиззет, поступи правильно.
Уткнувшись лбом в ее плечо, я пыталась найти в себе храбрости пойти на такой шаг. И не находила.
***
Айден поднял глаза от бумаг, улыбкой приветствуя меня, едва я только вошла в кабинет без стука. Если бы мне пришлось стучать, я бы растеряла последние крохи уверенности и сбежала, это сто процентов. А так, я накрутила себя до того порога, когда только в омут с головой.
Он взглянул на меня поверх свитка в руках:
— Ты красивая. Рад, что ты все-таки решилась ко мне прийти.
— Нам надо поговорить, — резко оборвала я его, ощущая, как начинают дрожать руки. Айден склонил голову к плечу, даже не показывая своего разочарования. Он вел себя совершенно иначе, неужели возвращенная сила вернула ему и это спокойствие, которому бы позавидовал и айсберг?
— Кто была та девушка?
Айден нахмурился, не понимая о чем я. Пришлось напомнить:
— Там, в таверне. Я видела вас.
Начинать разговор со сцены ревности было не лучшим решением, но я вспомнила о ней, едва пересекла порог. И уже не смогла выкинуть из головы сцену, где полуголая девица прижимается к Айдену со страстью и пылом.
Он тоже вспомнил и даже смутился на какой-то миг. Прикусив губу, Айден ответил, подбирая слова:
— Она сама ко мне пришла. После того, как я потерял тебя, я часто бывал в той таверне, сдружился с хозяином. Его дочь была лишь попыткой утешиться.
И видя, как изменилось мое лицо, Айден поспешил добавить:
— Я этим не горжусь. Напротив, я бы отдал все, что угодно, лишь бы этого не было.
— Ты потерял не меня, — через силу сказала я. — а Верелл. По ней ты страдал, а не по мне.
— Я люблю тебя, — от этих слов меня бросило в жар, а затем в холод. Я так хотела их услышать, и так боялась, что они окажутся очередной ложью.
Он поднялся на ноги, в два шага оказываясь рядом со мной и беря меня за руки. Руки его тоже подрагивали, выдавая волнение.
— Я жизнь отдам за то, чтобы доказать, что это правда. Знаю, что ты хочешь вернуться в тот мир, — прошептал он, отводя выбившуюся прядь от моего лица, — но я не хочу, чтобы ты уходила.
— Я тебя совсем не знаю! Как мне жить, если..
Айден улыбнулся, нежно целуя меня в лоб, и все возражения стали каким-то беспочвенными.
— Послушай свое сердце. Разлука с тобой страшит меня куда сильнее сейчас, чем раньше. Мы только-только обрели друг друга, а ты хочешь сбежать.
Повинуясь порыву, я прижала лицо к его груди. Сильные руки мгновенно заключили меня в сладкий плен объятий.
— Я очень скучаю по дедушке Лео. И по своему миру.
Айден хмыкнул:
— Хочешь разделить время? Шесть месяцев здесь, шесть месяц там? Как в сказке?
Я отстранилась, заглядывая ему в глаза:
— Дай мне немного времени. Я вернусь, только приглашу дедушку на свадьбу.
Айден недоверчиво нахмурился, но я и не думала его обманывать. Я хотела, чтобы дедушка увидел, чем заканчивается его очередная сказка, своими глазами.
Нежный поцелуй, который коснулся моих губ, был прерван Вилланом, который ворвался в кабинет так резво, словно и забыть забыл про свои раны.
— Гости собираются! — выпалил он, вздрагивая. — Прибыла Многоликая Аора!
— Ты же должен ей танец, — не удержалась я от подкола, и выражение лица Виллана стала жалобным. шартиар, заходящая следом, невежливо подвинула рыжего рыцаря бедром.
— Может она уже и забыла! — протянул он тоскливо, закатывая глаза.
— Аора никогда ничего не забывает, — сдержанно рассеялся Айден, отказываясь выпускать меня из объятий.
— Скажите Аоре, что ей придется подождать свадебной церемонии, — с намеком произнесла я, прижимая ладонь к щеке Айдена, — мне надо отлучиться.
— Так скоро?! — Виллан распахнул глаза, словно не веря своим ушам. — А как же первая брачная ночь?
Видя, как я заливаюсь краской, Шартиар отвесила Виллану звонкую затрещину.
— Я скоро вернусь, — прошептала я, запечатлевая на губах Айдена горячий поцелуй, — мне пора.
И под оглушительный звон колоколов я вышла из кабинета, в твердой уверенности, что обернусь в мгновение ока.
***
На подушке, среди пены кружев и шелка, лежала серьга: серебро и горящий глаз рубина. Рядом лежала книга сказок, раскрытая на странице, повествующей о том, как одна очень храбрая девочка прошла через многое ради своей любви. А где-то в глубинах дворца Айден, покинутый и печальный, разглядывал долину Харвингаст и считал минуты, прошедшие с моего ухода.
— Пожалуйста, возвращайся скорее.
Больше книг на сайте - Knigoed.net