Капитан разжал пальцы и скатился вниз.
Корма "Быстрого" была задрана к небу, словно моля гневных богов о милости. Рваная рана трюма — глядела в темное море. Килевая кость превратилась в щепу. Возможно, внутри трюма что-то осталось, но Тиру было не до этого. Он хотел на землю, впервые в своей жизни ему хотелось как можно скорее коснуться влажного песка.
Коснуться тверди стало навязчивой идеей капитана, он не верил в свое спасение и хотел удостовериться в реальности происходящего. До песчаного берега было недалеко, но останки корабля сидели на рифах. Внизу недобро шептало море, берег казался и близким и далеким одновременно.
Тир поднялся, перегнулся через фальшборт и вцепился в скалу, что стала последним пристанищем его корабля, попробовал добраться до воды. Страха перед ней он не испытывал, наоборот, ему хотелось доказать и себе, и морю, что Смерть в этот раз лишь задела его саваном. Тир победил, пусть его победа обошлась дорогой ценой, да и награда оказалась спорной. Капитан не помнил этого островка, хотя держал в памяти любую подходящую гавань, где можно было пополнить запасы пресной воды.
За песчаной грядой острова вздымался хвойный лес, похожий на тронутые гнильцой зубы. Если есть деревья, то будет и вода, так рассудил Тир. Но лес не казался приветливым, скорее наоборот, но молодого капитана это мало волновало. Море хорошенько потрепало его и лишило всего, а возможно, и обрекло на медленную смерть.
Тир спустился по скользкой скале к воде. Внизу плавали обломки судна и несколько трупов. Одно тело принадлежало матросу с "Быстрого", другое — нет. Оба тела были в отличном состоянии, мертвецы даже не походили на утопленников.
"Буря поймала еще один корабль?" — подумал Тир, но никто не мог ответить на этот вопрос.
Он решил нырнуть в воду дальше, просто не хотелось окунаться в одном месте с мертвецами. Им бы это не понравилось, их покой не следовало тревожить. Тир не верил, что эти тела еще способны как-то ему навредить, но ничего не мог поделать с естественным отвращением. Смелость смелостью, но работа Смерти способна сокрушить даже самую высокую башню мужества.
Спрыгнув в воду, Тир поплыл к берегу. Потомок торговцев моря плавал как дельфин, его не страшили ни подводные течения, ни ледяные поцелуи русалок. Он не обращал на это внимания и плыл дальше. Тело работало хорошо, мышцы разогревались с каждым гребком, боль отступала, а сознание прояснялось. Холодная вода даже освежила его, сняла боль. Сын торговца оказался в знакомой стихии, которая опять надела маску покоя.
Достигнув мелководья, Тир встал на ноги и оглядел остров. Все та же бесцветная стена, направленная в небо, все тот же влажный песок. Ни одной чайки, которые должны были бы слететься на пиршество — мертвецы поданы, ни одного краба, которые должны были бы обитать в песках. Пустынно. Остров, лишенный жизни, но при этом не лишенный деревьев.
— Может, шторм разогнал живность? — пробормотал Тир. — Обычное дело…
Он пожал плечами, ответить ему никто не мог.
Выбора у капитана не оставалось. Он мог либо вернуться на рифы и ждать спасения, либо искать надежду на острове. Но вот последнего эта обманчиво живая пустыня не могла предложить, опыт морехода подсказывал Тиру. Он чувствовал, что-то недоброе, неясное и сокрытое, но не мог понять, что за враг притаился среди опадающей хвои. Его спасение не могло быть случайным и тело утопленника наверняка было знаком.
Или капитан просто стукнулся головой, что вероятнее, вот и бредит наяву. Обычный лес, обычный пляж после капризов моря. Животные чувствительнее людей и уходят прочь, когда Боги гневаются.
Тир зашагал вперед, преодолевая легкое сопротивление воды.
Вот с водой как раз таки было что-то неладное. Она казалась легкой, как вуаль или паутина, никак не походила на морскую воду. Тир не мог обмануться в ощущениях, уж в чем, так в море он знал толк. Ему чудилось, что, как и остров, эта вода всего лишь играет роль воды.
Самый настоящий бред.
Солнце висело где-то за тучами, отставшими от штормового воинства, что тоже придавало мрачности.
"Неудивительно, что я не знал про эту землю" — подумалось капитану. — "Ни за что бы не сошел на эти берега!"
Выйдя на берег, Тир с удовольствием отметил, что его босые ступни касаются самого обыкновенного песка. Холодного, неприветливого, явно враждебного, но все же песка. Весточка из того мира, оставшегося за штормом.
Тир присел на корточки, погрузил ладонь в песок и тут же одернул. Нечто укололо его, капитан с удивлением уставился на капельку крови, выступившей на кончике пальца. Осторожно раскопав галькой ямку, Тир нашел остатки от морского ежа.
— Откуда он тут? — удивился капитан, но находку не выбросил.
Острые иглы могли пригодится. В его положении любая вещица становилась особо ценной. Капитан "Быстрого" обернулся и хмуро посмотрел на рифы, где плескались мертвецы. Два нашедших друг друга одиночества посреди морской пустыни. Там осталась корма его судна, на нее следует вернуться и как можно раньше. Не ровен час, как налетит новый шторм и утащит корабль обратно в пучину — море не разменивается на подарки.
Тир лишился даже ножа, ножны оказались пусты, когда он их проверил. Вся одежда единственного выжившего превратилась в лохмотья, морская вода попортила даже надежные швы туники. Тир понимал, что оказался девственно чистым пред лицом смерти, которая затаилась или на острове, или там в воде.
Вздохнув, молодой капитан побрел в сторону леса. На ходу он осматривался, ища что-нибудь полезное. Кроме песка и обкатанных волнами камней ничего не было. Он подобрал камень, расколотый пополам. Не нож, но тоже сгодится. Если идти дальше по берегу, можно было наткнуться на выброшенный плавун, если повезет, и на носовую часть корабля. Но обследование побережья Тир решил оставить на потом, сначала следовало осмотреться.
Под хвойными кронами, которые казались неуместными на этом острове, рос лишь карликовый кустарник. Этому растению ничто нипочем, ни зимы, ни шторма не могли сломить цепкую жизнь. Но на этом острове растение казалось каким-то серым, словно все его соки ушли куда-то в небытие. Возможно, дальше в чаще зелень оживет, но Тир не слишком рассчитывал на это. Скоро зима, а это не время для летней радости.
Нижние ветви деревьев были сухи и годились для растопки, Тир решил их собрать на обратном пути. Грибов или ягод не было, кое-где сквозь слои песка или опавшей хвои пробивались стебельки трав, но они не годились в пищу. Обычная сорная трава, которая не могла насытить. Тир почему-то не сомневался, что охотиться тут не на что. Единственное живое существо тут — он. Чайки, быть может, вернуться позднее, чтобы полакомиться свежей тухлятиной, рыба подойдет ближе к берегам, но ближайшие дни выжившему придется голодать.
Тир обломил сухую прочную ветвь, которую с натяжкой можно было принять за копье или гарпун. Заточив наконечник острым обломком камня, капитан почувствовал себя уверенней. Теперь у него было оружие, пусть и такое ненадежное. Если на острове есть хищники, то ужин им достанется не так-то просто. Тир усмехнулся, но улыбка вышла вялой.
У него не было никаких перспектив, никаких надежд на спасение, но опускать руки он не хотел. Это бы точно ему не помогло, тем более деятельность помогала согреться. Тир несколько часов провел в лесу, но так ничего нужного не нашел.
Песок сменился землей, на которой росли папоротники, мхи и травы. Ни цветов, ни плодоносных кустарников. С едой будут проблемы, но наверняка в этом лесу можно отыскать хотя бы корнеплоды.
На обратном пути капитан собрал валежника, за неимением веревки связал ветки туникой. Древесина казалась такой же безжизненной, как и весь остров вокруг. Прохладный ветер с жадностью набросился на обнаженное тело Тира. Капитан не обратил внимания на неудобство, туника и так не спасала от холода. Вот костер сможет его спасти, подарить лучик надежды в этом темном царстве. Нагота не смущала Тира, все равно он на этом острове один.
— Омывшись в водах забвения, предстал он девственно рожденным пред Ней, — проговорил Тир и невесело улыбнулся.
Ему не хотелось верить, что это загробный мир, но глаза видели то, что видели. Он вынужден был признать вероятность того, что это уже не его родной дом. И даже не родной мир. Если бы не боль во всем теле, боль, выворачивающая суставы, рвущая мышцы и затуманивающая разум. Видимых повреждений на теле не было, боль пряталась где-то внутри, растекалась свинцом по жилам. Она-то и доказывала, что человек еще жив.
Тир невесело улыбнулся. Его положение было незавидным, оказаться на пустынном острове, с которого ушла жизнь… Он надеялся только на то, что завтра или несколькими днями позже птицы и рыба вернутся. Когда тело окрепнет, можно будет совершить рейд в глубь острова на поиски дичи. Не может же этот лес стоять просто так, живность не упустит возможности поселиться в зеленом доме.
Капитан обернулся, выйдя на берег. Нет, эти деревья нельзя было назвать зелеными, скорее серыми, обезвоженными. Странно, что они вообще тут растут.
Тир отвернулся, море — его вторая родина, выглядело намного лучше. Вид набегающих на песок волн успокаивал, даже стоящие в пене рифы казались не такими уж страшными. Тут Тир заметил на рифах корму своего корабля и только сейчас осознал, что же произошло.
Капитан выжил, но выжил ли кто-нибудь еще? Тир не знал ответа. Тела, которые он видел в море, ничего еще не доказывали. Если волны пощадили его, то могли сохранить жизнь и кому-то из команды. Не стоило забывать об этом. Тир удивился, что эта мысль посетила его только сейчас. Он же прошел со своей командой через столько, что можно насочинять не одну байку для моряцкой братии.
И вроде память вот она, стоит только задуматься, зацепиться мыслью, как картинки в голове появляются. Но Тир и думать забыл о своих людях, пока не увидел останки своего гордого судна.
— Похоже, я ударился головой, — проговорил он и почувствовал, как сухо в глотке.
Морская соль, пропитывающая даже воздух вокруг, высасывала влагу из тела. Она действовала не хуже холода, только заходила с другого фланга. Тир оказался окруженным со всех сторон недобрыми духами. Они хотели его жизнь и теперь заявляли свои права.
Тир ругнулся, бросил связку дров на песок и задумался. Идти назад и искать источник? Он оглянулся, лес явно считал это не самой лучшей мыслью. Что может быть глупее — забраться в лес голым, с жалкой палкой, даже не согревшись после омовения в ледяных водах. Тир решил дать телу желанный отдых, жажда подождет.
Был еще голод, но капитан умел подавлять естественные желания организма. Лишь стойкость и твердость требовались от него, остальные качество отсекались с самого детства умелым семейным скульптором. Отец был суров, но его суровость подготовила Тира к жизни на волнах.
Тир прошелся по берегу в поисках подходящих камней, но не нашел ничего кроме разбитых ракушек. Глупо было надеяться, что ему посчастливиться найти кремень и железо. Нет, придется возиться с трутом и палкой, пытаться трением дозваться до духов огня.
Собирая валежник, Тир захватил небольшое бревнышко, которое стало бы основой для костра. Оно бы не горело, а медленно тлело, давая стабильное тепло и согревая кости выжившего. Осторожно подойдя к кромке леса, Тир насобирал коры, сухой травы и всего, что могло пригодиться для костра. Трава и труха послужат для розжига, кора пойдет первым блюдом в пасть пламени, затем, сучья, ветви и уже само бревнышко загорится.
С первой попытки ничего не получилось. Сколько бы Тир не тер палкой о дерево, оно не желало нагреваться. Тут бы помог лук, но у него не было вообще никаких инструментов. После череды бесплодных попыток Тир понял, что ничего не сможет сделать. Цивилизация приучила его к инструментам, без них человек не мог выжить. Железо — стало основой жизни для имперцев. С помощью него вспахивали землю, воевали и торговали. Жить без железа невозможно, но где мог взять Тир на этом брошенном в океан острове хотя бы ржавый нож?!
Тир поднял взгляд к рифам, где памятником остался его корабль. Возможно, там что-то сыщется. Груз северных металлов наверняка пропал, но любой гвоздь или веревка могли помочь. Капитан припомнил, что на трупах были пояса. Как порядочный человек он должен был распоясать их. Пояски можно будет приспособить к согнутой ветке, чтобы вышел лук — с помощью него процесс розжига пойдет быстрее.
Возвращаться на погибший корабль капитан не хотел, в этом было что-то недоброе, оскверняющее память о былом. Но это был единственный выход. Человеку даже не пришлось раздеваться, чтобы нырять в воду. Он и так был гол. А после купания даже мокрая туника сможет хоть чуточку согреть его.
Тир вошел в воду и поплыл к кораблю, который уже не принадлежал ему. Сутки, двое — и Морской Хозяин заберет то, что сумел завоевать. Тиру следовало торопиться, пока у него была возможность.
Доплыв до корабля, Тир нашел мертвецов. Он распоясал их, чтобы души смогли найти выход из тел, пробормотал молитву. Второй мертвец притягивал взгляд Тира. Первый был его собственным матросом, в этом нет ничего удивительного. Но кто этот парень? Он и на северянина не похож. Тир подумал, что на этом острове он только и думает о "недобром". Это была словно навязчивая идея, не его собственная, а внушенная кем-то иным.