- Эй! Не туда!
Я остановился и повернул назад. Теперь Толстяку пришлось бы идти первым, а Сицилийцу за ним. Толстяк что-то пробормотал и махнул рукой над головой Сицилийца.
- Ладно, идите, - невольно перешел он на "вы" по примеру отличавшегося изысканными манерами шефа. - На втором перекрестке остановитесь.
Получив таким образом еще кое-какую полезную информацию, я послушно исполнил сказанное и другой дорогой вернулся в свою камеру. Подождав, пока Толстяк наберет на клавиатуре замка код, я напомнил:
- Сигареты и зажигалку.
- Сейчас принесу, - недовольно сказал он.
Несколько минут я просидел на стуле под бдительным оком Сицилийца. Когда вернулся Толстяк, я понял, почему он реагировал на мою просьбу именно так: сигареты он бросил на стол, а потом полез в карман и достал мою игрушку из "Эйч-Ти-Эйч". Я воздержался от язвительных замечаний, в конце концов, он мог мне дать и спички. Вообще, здесь было как-то странно. Я не мог понять, каким образом люди, позволявшие узникам подслушивать собственные разговоры, могли сохранить в тайне существование Нитлы. Оставшись в камере один, я погрузился в размышления, проанализировав возможность как исключительно изощренной игры, так и обычного непрофессионализма охраны. У меня было слишком мало данных, чтобы прийти к определенным выводам. В одном я, однако, был уверен: зажигалку никто не разбирал, а это было самое главное. Я выкурил две сигареты, но не до конца, поскольку хотел проверить, как действует мой ключ к свободе. Довольный, я улегся, как Клод, и стал ждать. Если мне попался противник, ведущий тонкую игру, следовало подождать, пока не обнаружится зацепка, если же меня опекала банда любителей... то и в этом случае немного времени у меня было. Я попытался расслабиться и в конце концов заснул.
Меня разбудило прикосновение к плечу. Я открыл глаза и сел. Дверь в камеру была открыта, и на пороге стоял человек лет сорока с моим "элефантом" в руке. Пистолет я узнал по желтой точке на конце ствола - по этому признаку я узнавал его всегда. Я перевел взгляд на Мозреда Голдлифа, опиравшегося о стол. Это лицо было мне знакомо по бесчисленному множеству фотографий и интервью, а также материалам, с которыми я имел дело, ведя свое расследование. Он выглядел несколько старше, чем на фотографиях. У него была стройная, спортивная фигура, поредевшая светлая шевелюра и такие же светлые усы. В карих глазах светился ум. Между приоткрытыми губами видны были не слишком ухоженные резцы, что отдавало определенным кокетством - у него хватало средств и на зубы получше. Я знал, что он весел, любит пошутить, умен и уверен в себе.
- Вот мы и встретились, мистер Йитс, - сказал он. Я сразу же узнал голос - голос, который слышал в коридоре его дворца во время приема.
- Случайность, - пренебрежительно бросил я.
- Зря вы ко мне прицепились, - продолжал он, словно не слыша моей ироничной реплики.
- Прицепился? - деланно удивился я. - Вы преувеличиваете. Лучшее доказательство - то, что мы впервые друг друга видим.
- Я пытался вас удержать от того, чтобы вы совали нос не в свое дело. Вы могли отказаться от своей затеи по крайней мере дюжину раз. - Казалось, будто мы общаемся с помощью ненастроенных раций.
- Особенно когда вы убили двоих моих людей. Впрочем, это вы вынудили меня начать расследование.
- Конечно, - согласился он, словно впервые услышав, что я к нему обращаюсь. - Это была ошибка. Не моя, кстати. Но что случилось - то случилось.
Он обошел стол, сел на стул и, облокотившись о крышку стола, вздохнул.
- Что вам известно? - спросил он, бросив взгляд на охранника в дверях. - Выйди. - Он потянулся к "элефанту" и, держа его дулом в мою сторону, положил руку на стол, не обращая никакого внимания на физиономию охранника. - Вы прекрасно отдаете себе отчет, что уже сейчас слишком много знаете и выйти отсюда не можете. Ваша судьба будет решена в течение нескольких дней...
- У нас должны отрасти волосы, - улыбнулся я.
- Именно, - согласился он. - Снова некомпетентность персонала. Трудно найти даже за большие деньги людей настолько тупых, чтобы они не задавали вопросов, и в то же время настолько умных, чтобы их не нужно было постоянно контролировать.
- Прошу прощения, если я буду жесток, но почему-то не могу вам посочувствовать. - Я пожал плечами и наклонился, чтобы поднять с пола сигареты. Голдлиф среагировал более резко, чем я ожидал.
- Ну? - крикнул он и дернул стволом "элефанта".
- Я хочу закурить. - Я показал на зажигалку и пачку "Голден гейта".
- Что за придурки, - спокойно сказал он и посмотрел в объектив камеры. - Ладно, курите. - Он подождал, пока я закурю, и спросил: - Вас можно купить?
Я покачал головой, одновременно выпуская дым. Тонкое облачко тумана на мгновение отделило меня от шефа ТЭК.
- Только не после такого количества убийств.
Он откинулся на стуле. "Элефант" исчез, заслоненный столом. Пустой, "широкофокусный" взгляд Голдлифа был направлен на меня и в то же время куда-то рядом. Он немного подумал.
- Ну так что вы обнаружили? Спрашиваю чисто из любопытства.
- Что ТЭК - на самом деле ПШИК. Наверное, это все объясняет. - Я стряхнул пепел на пол.
- Вы правы, остальное - детали, - согласился он. - Но это ставит вас в безнадежное положение. - На его лице появилось сочувственное выражение.
- Который час? - спросил я.
Он посмотрел на часы и на мгновение задумался.
- Почти шесть утра. Ваш вопрос что-то означает?
- Конечно.
- А что?
Я показал ему окурок и протянул руку к желобку туалета. Голдлиф кивнул. "Элефант" нацелился в область моей грудины. Я выбросил окурок и вернулся на свое место.
- Естественно, я подстраховался, - сказал я, глядя ему прямо в глаза, однако никаких признаков страха или волнения не заметил.
- И что? - спокойно спросил он. - Сюда ворвется полиция? Ну, обыщут Нитлу и вернутся ни с чем. Они ничего не найдут. Им пришлось бы копать глубже, - он показал на пол возле своих ног - а туда попасть не так-то просто. - Он снова откинулся на спинку стула и облизал губы. - Если вы не скажете всего, если я не узнаю, в каком месте система дала сбой, мне придется прибегнуть к радикальным средствам, - сообщил он. - У меня нет выбора.
- У меня тоже.
- Означает ли это...
- Это означает, что я ничего не скажу. Разве что вы прекратите забавляться со временем и поведаете миру о своих достижениях, во всех подробностях. В конце концов, это всего лишь несколько убийств и десятка полтора похищений. Штаб адвокатов обеспечит вам в худшем случае пожизненное заключение, а может, всего двадцать пять лет.
- Рон! - крикнул Голдлиф. Дверь тотчас же открылась, и в камеру вошел охранник. - Мистер Йитс нуждается в средствах, воздействующих на его упрямство. Остальных пока не трогать. Я буду у себя.
Он встал и вышел, по пути отдав "элефант" Рону, который схватил его с неприкрытой радостью. Чувствуя, что ему хочется меня ударить, я отклонился в сторону и выставил вперед ногу.
- Только тронь! - предупредил я. - Может быть, борьба и не будет долгой, но шеф не обрадуется. Он постоянно жалуется на дурной персонал.
Рон остановился, пятясь, вышел в коридор и оттуда рявкнул:
- Пошли!
Я бросил сигареты на стол и вышел в коридор. Мой конвоир показал стволом направление, куда следовало идти. Мы двинулись в противоположную от камер Клода и Ника сторону и, никуда не сворачивая, дошли до четвертой кряду двери. Возле нее стоял лениво жевавший резинку тупой детина, вооруженный лишь деревянной дубинкой. Маленькие глазки, сидящие глубоко в черепе, не были, если присмотреться, лишены хитрости. Я понял, что перемалывание резинки в зубах позволяло ему владеть собой. Пока что он был самым опасным из известных мне охранников. Рон ткнул меня дулом в позвоночник, когда я замедлил шаг перед дверью. Детина стукнул меня дубинкой по плечу, так что у меня онемела правая рука. Когда я от толчка влетел в камеру, он снова повторил удар, но уже в левое плечо, а Рон с радостью во взгляде добавил еще два раза открытой ладонью, после чего вышел. Детина показал дубинкой на огромное кресло с множеством ремней. Я сел. Он со знанием дела пристегнул мне каждую руку тремя ремнями к подлокотникам, надел ремни на туловище, бедра и голени. Я мог шевелить только пальцами ног и головой.
- Сейчас сюда придет Холм Любви, - с довольным видом бросил он.
- Я тебя ни о чем не просил, - сказал я.
- Ну и что? Я просто сообщаю тебе, чтобы ты не удивлялся. Холм Любви наш лучший специалист в области широко понимаемой медицины и отличный врач. Знаешь... - он налил себе сока из гигантской бутылки и выпил, - как-то раз он вынимал пулю из шеи одного из наших. Представь себе, что он сделал это перочинным ножом, в машине, ползущей по грунтовой дороге, и при свете зажигалки. И ты знаешь - все прошло просто великолепно! Если не считать того, что зажигалкой он сильно обжег пациенту ухо, но это уже не его вина. Да, брат, Холм Любви - это не кто-то там!