— Знаю, Иван Ильич, что нехорошо получилось, да кабы знать… Эх!
— А вы случайно сами не стреляли там? — спросил комиссар.
— Ну что вы, Иван Ильич! Можно хоть кого спросить, коли мне не верите. Для меня приказ… да разве я сам не понимаю… Эх!..
— Ну верю, верю! Экая ты красная девица, уже и обиделся. Что же это за убитый был?
— Затащили мы его в дом. Осмотрели, ну, я для порядка обыскал его. Мужчина молодой, одет чисто. Пуля попала ему в горло, кровь булькает. Дернулся раз-другой и затих. В карманах никаких документов. Только «Смит» без патронов да вот эта вещичка… — Юнг положил на стол небольшой, плотно обвязанный, пакетик.
— Что в нем — не знаю, только дюже тяжел.
Широких повертел в руках сверток.
— Собрал я все, что можно, да только пустяки.
По мере того, как Юнг выкладывал содержимое карманов, на столе росла кучка разного хлама.
Широких с любопытством все осматривал. Это были обрывки телеграмм, бумажки. В руки попался окурок.
— А это что?
— Эта папироска дымилась на полу, когда мы вошли в комнату.
— Знаешь, Семен! Из тебя может получиться неплохой следователь, хватка у тебя есть. Как ты думаешь, кто курил эту папироску?
— Это надо подумать.
— А вот видишь это красное пятно.
Юнг хлопнул себя по лбу.
— Ее курила женщина!
— Правильно! Женщина с крашеными губами.
Юнг озабоченно почесал за ухом.
— Выходит, она удрала. Шалыгин видел, как в одну сторону драпали те трое, а в другую один человек. Он-то и сел в пролетку.
Широких открыл складной нож и порезал шпагат, которым был связан пакет. Под тройным слоем темной плотной бумаги показалась металлическая коробочка.
Крышка, плотно пригнанная, долго не открывалась, но все-таки поддалась. Оба с любопытством наклонились. На дне коробки в мягком темном бархате лежал камень черного цвета.
— Тебе не кажется, Семен, что такая маленькая коробка слишком тяжела?
— Она мне весь карман оттянула, — подтвердил Юнг.
Широких водворил крышку на место и сунул странную находку к себе в карман.
— Семен, ты не сказал, куда вы девали убитого.
— Во дворе был сарай, я его оставил там.
Широких взглянул на часы.
— Сиди здесь и жди меня, — приказал он.
— Куда же вы, Иван Ильич? Неужто туда?
— Обязательно, Семен, туда. Очень жалею, что вчера не принял участия в вашем походе. А ты посмотри за мальцом. О нем еще поговорим.
Юнг вошел в комнату, где находился мальчик.
Петька скинул сорочку и остался в холщовой рубашонке, опорки поставил у дверей.
Юнг присел на табуретку.
— Родители у тебя есть? — спросил он.
В глазах Петьки мелькнула тень.
— Папаня был, а мамки вовсе не было.
— Как это вовсе?
— Не было да и все.
— Ну, а папаня где?
— Нету.
— Убили, что ли?
Петька кивнул головой и отвернулся.
— Дядя Семен, а сколько стоит билет до Москвы?
— До Москвы? А зачем тебе, уехать хочешь?
Петька снова кивнул головой.
— Мне в Питере никак нельзя.
— Куда же ты поедешь, голова бедовая, ведь ты еще пацан? Да и деньги нужны.
Петька улыбнулся.