Марго робко вышагнула в коридор. Мсье Пулетт стоял около старого зеркала в облаке синего цвета и рассматривал свое лицо, отраженное старинной амальгамой. Увидев русскую, он стремительно отвернулся и скрылся в гостиной.
Марго замерла, размышляя — стоит ли рискнуть пойти в ванную или дождаться, когда все разойдутся. Ее только теперь обеспокоил провал в памяти, который взялся непонятно откуда. Кажется, ничего такого вчера не было. Она поужинала с семьей Пулетт и пошла к себе в комнату, а так как была умотана до крайности, то завалилась спать. И выпили-то они, как обычно французы выпивают за ужином. По стаканчику.
Так что же она забыла?
Из гостиной раздался звук телевизора, и голос диктора начал рассказывать о НАТО, о Европейском рынке, о забастовке РЭРа, о том что Европа вскоре собирается переходить на евро. Миттеран направлялся в очередную поездку, русский президент Борис Ельцин собирался получать Мальтийский крест.
«А теперь мы покажем наш эксклюзивный утренний сюжет. « — сообщил диктор.
В кадре промелькнул силуэт Сакре-Кер, донесся шум улицы, и репортер представил молоденького полицейского из альтернативщиков.
«Это Серж Кретон. — сказал диктор. — Сегодня он нес дежурство на станции Абесс, и вот что с ним приключилось.» Полицейский принялся рассказывать: «Где-то около трех ночи ко мне приблизилась почти голая девушка, она была только в футболке и трусах, будто только что встала с постели. Я думал, что у нее просто приступ лунатизма, но когда я хотел обратиться к ней, девушка поднялась вверх и стремительно понеслась в небо. Я успел сфотографировать ее несколько раз на мыльницу. Как только кончилась смена, я отдал пленку в проявку…» Марго сделала несколько шагов по коридору и увидела в зеркале отражение телевизора: на экране возник снимок — светящийся несколькими окнами дом и светлое пятно над ним. При всем желании это нельзя было принять за человека. Просто светлое пятно. Брак при проявке?
Однако, станция метро показалась Коше удивительно знакомой. Хотя она точно там не была. Может быть, они проезжали там с Жаком?
«… вот это пятно — та девушка, — сказал полицейский. — К сожалению пленка недостаточно чувствительна, чтобы разобрать детали.» Появился диктор и равнодушно добавил, что снимки полицейского сейчас исследуют и от этого зависит чем будут считать сообщение лейтенанта — галлюцинацией или научным фактом.
— Сошли с ума! — буркнул Лео. — Все сошли с ума, Марго! Я знаю, ты стоишь в коидоре. Пожалуйста, замажь мне царапины кремом.
И тут зазвонил телефон.
Катька подняла телефонную трубку и спросонья недовольно промычала:
— Ну! Слушаю!
В трубке раздался нервный хохоток и трубный голос Кабана объявил:
— Это Нарышкин! Привет!
— Ну! — недовольно протянула Катька. — Что случилось!
— Артистка Стрельцова? Хочешь во Францию? — прогудел Нарышкин-Кабан и по-дурацки хихикнул — Нарышкин! Маму трамвая кунэм! — выругалась Катька на интернациональном языке музыкальной тусы. — Дурацкие у тебя шутки! Я только с работы час назад! Позвони попозже! Вы что, бухаете там?
— Да нет! Я серьезно! Паспорт у тебя есть? Иностранный?
— Ну есть! — уже не так сердито ответила Катька и приподнялась.
— Тогда привози мне его сегодня в офис. Поедешь через неделю в Париж. Ты бэком петь умеешь? Или только соло?
— Да хоть боком! Как скажут! — ухмыльнулась Катька и свесила ноги на холодный пол. — Но ты меня не разводишь? Точно?
— Возьмешь у меня слова и кассету. Жду тебя в три часа, — Нарышкин перестал хихикать и бросил свои дурацкие ужимки.
— Ага!
— С паспортом! — повторил на всякий случай Кабан.
— А что делать-то? — спросила нервно Стрельцова, но Нарышкин уже бросил трубку.
И хотя до назначенного времени было еще достаточно, возбуждение от представившейся перспективы подняло Катьку на ноги.
В три часа Нарышкин, как штык, торчал в офисном подвале. Забрал у Катьки паспорт и выдал кассету.
— Учи! Тут немного! — сказал он. — Всего пятнадцать треков. За неделю выучишь! Слов почти нет. Все на «А-а-а». Ну иногда припевчик. Но тоже немного. Справишься.
— За неделю?!
— Ничего-ничего! — сказал Кабан и повернувшись к двум тощим отморозкам представил их. — Это клавишник Митя, Валентин — солист. У него еще есть ник Бамбук. Слушайся. Они тебя всему научат. Группа называется «Палисадник». Так что вы теперь все в палисаднике. А я — директор. Садовник.
— Привет! — Бамбук небрежно помахал ручкой, окатив Катьку таким взглядом, что она почувствовала себя априори дуаном. Клавишник Митя посмотрел на Катьку испытующе, и она поняла, что мучить ее будет он, а этот макарон с оранжевыми космами будет парить мозги, опаздывать и бухать. Но, наверное, он где-то взял денег, поэтому ему это можно. Чем он их взял — никого не…
— Кэт, — представилась Стрельцова. — А мы что? Втроем будем?
— Нет. Завтра будут остальные. Два танцора, гитараст и басюк. Ха-ха! — Кабан снова по-идиотски заржал.
«И чего он ржет все время?» — подумала Катька.
— Поставь послушать! — мрачно сказала она. — Может теситура не моя, другую будешь искать!
— Да твоя там теситура! Теситура-дура! — поморщился Кабан и добавил. — Повезло тебе! Репеич хотел какую-то свою девку сунуть, но она не потянула. Так что давай! Родина тебе доверяет!
— Блин! Нарышкин! — поморщилась Катька. — Родину отменили в девяносто первом! Забудь! А кто с нами поедет? Ты?!
— Да конечно! Поедет Репеич. Я недостоин пока. Я еще сперматазоид. А он уже оплодотворенная яйцеклетка. Так что поедете с Репеичем.
— А это кто, Репеич?
— Ну такой. Лысенький, коренастый. Да видела ты его сто раз.
— С рыжиной?
— Да не! Ну такой. Да он все время с музыкальным театром ездит.
— А! Так это «Гочподи»? — воскликнула Стрельцова. — Фу ты! Что ж ты мне рассказываешь, какой Гочподи? А то я Гочподи не знаю?
Нарышкин беззвучно засмеялся.
— Ну он. Он! — простонал администратор сквозь смех. — «Гочподи»! Надо же придумали!
На глазах Кабана заблестели слезы.
— А почему Рпеич-то? — спросила Катька.
— А вот достебется до тебя — узнаешь. — Кабан ткнул пальцем в скрипучую кнопку японской мыльницы. Магнитофон захрипел, и густой баритон выдал, кося под анекдотического эстонца или финна:
— Песня про ч`айку! Музы-ы-ы-ы-к-к-а Раймонда Паулюса… ха-ха! У меня на жопе двадцать пять прыщей, у меня неправильный обмен вещей…