Тем временем за стеклянной дверью смежной комнаты шла борьба. Свистящее дыхание запаренного трудяги и злобное молчание женщины, когда отдаются из великой ненависти. Липкий звук шлепков сталкивающихся только в собачьей позиции гениталий.
Погнало сушняк с привкусом полыни. Либидонное озеро романо-германской малофейки.
Чтобы отвлечься, забиваю косяк.
Наконец он вышел! Румынский спидрило в пиджаке мапайника, как будто специально, чтобы насрать мне в душу.
Наконец-то они ушли. Мамалыжники!
На-ко-нец-то.
Потусовавшись пару минут, я подкурил и вбежал: худенькая женщина на потной шконке показалась мне до боли симпатичной. Не похабной в своей наготе, а по-девичьи незащищенной. Проклятые румыны! Чахлые волосенки сбиты в колтун полового акта за вознаграждение. Седина на лобке и сигарета "Ив" в ее тонкой руке, как перст весталки из чумы реинкарнаций. И эти карие глаза затруханной дилетантки, готовые в любую секунду расплакаться. Серебряные рыбки шейного браслета.
Поборов припадок больного самолюбия, представляюсь:
- Моисей Зямович Винокур. Пришел помочь вам выехать из Египта.
Женщина рассмеялась и сказала:
- Света.
- А по батюшке?
- Светлана Витальевна.
- У вас грудь, как два римских волчонка - Рем и Ромул. И соски, как их бордовые носы. Честно! Я не подлизываюсь.
- Хочешь в тити?
- Ага.
- Раздевайся. Я буду называть тебя Мишенькой?
- Обязательно.
- Ну, иди, Мишенька.
Я залез и пристроился на карачках, как мусульманин.
- Тепло?
- Ох, класс!
- И ты теплый.
- Сожми плотнее.
- Да, Мишенька, да!
- Ништяк?
- Да, Мишенька, да!
- Пой!
- Что, Мишенька?
- Спит Гаолян.
- Спит Гаолян.
- Ночь коротка.
- О, господи!
- Пой, не тормози.
- У, мужичье поганое!
Опять скандал. Базедова болезнь славянского самолюбия на базе румынских эякуляций. Мстительно охладевшие сиськи. Злобная покорность давалки, готовой протереть грудную клетку до дыр, только чтобы я не ВЗЛЕТЕЛ!!! Хуюшки!
Челночу спятившим египтологом по молочным пирамидам Поволжья, и мне ее не вывести из Египта. Даже за шейный браслет связанных чередой головастиков. Ямочка под горлом... робкие ключицы... пенсы внематочных выскребонов внизу плоского живота...
Ии-ихс!
Плевки больного самолюбия летят хлопьями попкорна и виснут камеей на рыбных хвостах в ямочке под горлом... Либидонное озеро. Зелье любви, слитое в помойку. Аннигиляция...
- Давайте дружить, - сказал я уже в прикиде на выход и успокоившись.
- Но я живу с другим мужчиной. Вам не противно?
- Я жду вас по пятницам в "Аленушке".
- Я постараюсь.
Проклятый референт! Ему не противно?
МАЙ
Из-за бат-ямской трагедии полаялся с референтом вдрызг, нагнал и не желаю видеть. Скотина!
Так меня подставить. За что?
Взять и конструктивно все опошлить! Рандъебу матери и ребенка.
И еще просится на плов. Ненормальный!