И был Танец. В умирающем испуганном городе, в ужасе горожан. И паника, и город, и рвущиеся бомбы вошли в этот Танец. Еще был ветер, снег и ожидание рассвета, три взъерошенные девчонки и маленький рыжий кот. Все пришло в движение, отчего мир немного изменился, а бомбы перестали падать с воем и грохотом. Они, конечно, никуда не делись, просто теперь эти тупые черные болванки, плавно кружась, неторопливо оседали в снег.
- Ну, вот так,- сказала Тай.
- Красиво сделано. Устала?-спросила Нэль.
Тай покачала головой. Она все еще не могла отделаться от ощущения чужого присутствия в голове. Фишка поглядывала на Танцовщицу ревниво и с завистью. Но как умный тринадцатилетний человек понимала-наследие Хозяев передано тому, кто сможет им владеть, родственные связи тут ни при чем.
- Ну, че, братки, пошли спать?-предложила Фишка.
- Вряд ли ты сегодня поспишь,- возразила Тай.-Полгорода все равно сгорит.
- Тогда пойдем дальше, отыщем наш крысиный подвал,- сказала Нэль.-Только свечки у меня сегодня нет.
- У меня есть,- отозвалась Фишка.-А что за подвал?
Тай объяснила ей про подвал, и они пошли к пустырю. Однако вскоре дорогу им перегородили обломки рухнувшего дома. В развалинах бессистемно перемещались несуразно одетые фигуры, скудно освещаемые газетными факелами.
- Люди,- обратилась Нэль к подругам при виде этой картины.-А чего мы, собственно говоря, будем на свалке делать? Пока дойдем, уже утро настанет. Может, лучше откапывать поможем?
- Это гаджей-то откапывать?-возмутилась Фишка.-По-моему, лучше их закапывать. А так чего бы и не помочь.
Часа через полтора сквозь жирный удушливый дым в город заглянул рассвет. С уходом темноты паника поутихла, сменилась тупой усталостью. На улицах появилась техника. Дрожащие на утреннем ветру обыватели смотрели друг на друга и видели копоть на лицах, круги под глазами, израненные руки и опаленные волосы. Смотрели на свой дом и видели каменное крошево и оголенные кости стен. Но жители гниющих империй и больных городов быстро привыкают крепко держаться на поворотах-никто не сошел с ума, никто не призывал к бунту. Потерявшие своих близких рыдали, остальные негромко переговаривались, обмениваясь полезной информацией: какие нынче стоит покупать продукты, где раздобыть детский бронежилет и куда в итоге уезжать из Столицы.
А Приют Бродячей Собаки сгорел в эту ночь. И что сталось с его обитателями-старой лали, хиппи, мышастиками, собаками и прочими-кто знает...
- Только бы нам повезло,- сказала Фишка, распечатала пачку, закурила и погрузилась в молчание.
Они шли по обгоревшему городу, основательно продрогшие и невыспавшиеся, на поиски нелегальной конторы знакомого Тай.
- В принципе, таких деятелей в Столице должно быть много,- заметила Танцовщица.
- Ага, только можно нарваться на такого, что сначала с тебя лавешки возьмет, а потом сторожам заложит,- пессимистично уточнила Нэль.
Фишка промолчала, суеверная, как все подростки. Начав новую пачку, она загадала желание, теперь надо было молчать и ждать, пока с сигареты не упадет первый пепел. Если обломиться остро, то желание сбудется.
- Коли-ежели на то пошло,- сказала Тай,- Мы ведь и в этом деятеле не уверены.
- Зато точно знаем, что он такой на свете есть,- возразила Нэль и незаметно стянула сигареты из кармана задумавшейся Фишки.
Пепел изогнулся дугой и отвалился. Кончик оказался острым. Фишка радостно подпрыгнула, потревоженный Аль недовольно завозился.
- У тебя хвост,- заметила Нэль, показывая на выбившийся из-под куртки рыжий мотающийся хвост.
- А ты сигареты сперла,- сказала Фишка.
- Сам дурак,- хихикнула Тай.
Нэль предложила ей закурить и вернула пачку хозяйке.
- Долго еще пилить?-поинтересовалась Фишка, запихивая хвост под куртку, а сигареты в карман.
- Да вроде как здесь где-то... Ищите серое здание, двенадцать этажей, номер шестнадцать.
- Может это?-подала голос Нэль, имея в виду показавшийся за крышами пятиэтажек дом.
- Весьма даже вероятно. Пошли, посмотрим.
Они прошли дворами и обнаружили, что явились по адресу. Заведение располагалось в подвале, куда вела аккуратная лесенка, а над лесенкой пристроилась скромная вывеска: "Срочный ремонт обуви. Изготовление ключей. Металлоремонт". Сразу за дверью находилась низкая железная стойка с расставленной разнообразной обувью, за стойкой обнаружился бородатый дядька, который приветливо обнажил платиновые коронки и басом произнес:
- Добрый день, девушки. К вашим услугам.
- Мы к хозяину,- сказала Тай.
- Добрый день,- слегка поклонилась Нэль.
- Здрасьте,- буркнула Фишка.
Дядька подмигнул, еще раз блеснул дорогими зубами и спросил:
- Вы в гости, или с жалобой какой?
- Я танцовщица из Кабаре. В свое время ваш хозяин предложил мне свои профессиональные услуги, теперь я решила воспользоваться его любезным предложением,- объяснила Тай.
Бородач тяжело приподнял со стула свой центнер, приоткрыл небольшую железную дверь и заорал:
- Шеф! К тебе посетители!
Не дожидаясь ответной реакции, он взмахнул рукой, приглашая лали проследовать за дверь.
- Идите. Там за трубами комната.
Он задумчиво оглядел Тай и почесал бороду. Из бороды выпал сапожный гвоздь.
- Вот это да! Я его не съел, оказывается...- пробормотал дядька и вернулся на свое место.
Лали вышли из мастерской и оказались в сухом чистом подвале, тускло освещенным желтыми лампочками. Они пробрались между теплыми, сыто урчащими трубами, знать не знающими о войне, и постучались.
- Входите,- послышалось из-за двери.
К удивлению Тай, начальник этого подпольного паспортного стола узнал ее сразу. Это с учетом того, что при первой и последней встрече он был в состоянии воспламенить потухающие угли одним выдохом. Очевидно, профессия требовала феноменальной памяти.
- Всем троим ксивы?-поинтересовался он.
- Им,- ответила Фишка,- мне еще тринадцать.
- Вам, милая барышня, рекомендую свидетельство. Без хороших документов нынче нельзя. Очень разумно с вашей стороны, что пришли... Как с деньгами-то у вас? Впрочем, черт с ними. Сделаю вам троим, а возьму за один. Это будет с одной стороны доброе дело, а с другой-протест анархиста и пацифиста против режима и войны. Верно?