Водитель чертыхнулся, тормознул и подал машину назад.
- А вообще слушай, не надо сворачивать. Постой тут, я за ней схожу,- предложила Эльха.
Хирург кивнул.
- Пойдем, охрана.
Она вышла, и Тай послушно направилась за ней, пристраиваясь по ходу сзади и слева.
- Сто-ой! Привал!
Нэль натянула повод и спешилась. Кобыла понуро встряхнула мокрой челкой и с видом покорного отвращения потянулась к редкой и неаппетитной лесной растительности.
Нэль ослабила подпруги, застегнула повод на ближайшем дереве и прошла чуть вперед, надеясь разглядеть за пеленой дождя начальство или, хотя бы, услышать дальнейшие распоряжения. Ничего такого, однако, не предвиделось. Актриса пожала плечами и пошла обратно.
Завидев свою всадницу, кобыла вопросительно подняла голову и приглушенными гортанными возгласами потребовала более адекватной пищи.
- Ну, заклекотала, орлица недоделанная. Где крылья потеряла? Сейчас, подожди.
Нэль принялась распускать ремни на седельном вьюке.
- Слышь, Артистка!
- Чего, браток?
Непривычный к седлу свежеиспеченный боец кавалерии подковылял поближе и просительно посмотрел на Нэль.
- Слушай, отсыпь сухариков, а?
Нэль презрительно фыркнула.
- Ну отсыпь, пожалуйста. У меня скотина уже еле ноги двигает...
- Голуба, я иной раз сомневаюсь-головы у вас, или жопы с глазами? Вот почему при полном, заметь, отсутствии черного рынка у меня есть фураж, а у вас нет? Ты просишь, Пупик просит, Халдей просит... Да все, короче говоря, кроме командира.
Солдат вздохнул и попробовал следующий вариант атаки.
- А на табак махнешь?
Нэль задумалась.
- Уговорил. На, сыпь сюда. И я еще погляжу, что ты там за дрянь припас.
Солдат шикарным жестом протянул на освидетельствование жестянку фирменного трубочного табака.
- Устроит?
Нэль присвистнула.
- Командора ограбил, мародер несчастный? Молчи, молчи, не знаю и знать не хочу. Шныра ты и есть Шныра...
Солдат самодовольно хмыкнул.
- А ты говоришь-жопа. У меня-то голова! Я лишней тяжести не вожу, это ты у нас запасливая...
Актриса улыбнулась и, развязав тюк, отсыпала галет Шныре и своей лошади.
Небеса потихонечку прояснялись. Дождя, собственно, уже не было, капало с веток. Кобыла торопливо хрустела сухарями.. Нэль наблюдала за ее трапезой, прикидывая, стоит ли выделить галет себе самой. Вообще-то, она ела вчера, можно и потерпеть, тем более, на Шныру разорилась. Актриса со вздохом запаковала тюк, развязала соседний, на ощупь вытерла руки и принялась сворачивать папиросу. Озябшие пальцы слушались плохо. Но Нэль была терпелива. Зажав в зубах продукт своих усилий, она вышла на открытое место, где капало меньше, и закурила. Теперь она хорошо видела всю группу. Конников у Кэдда получилось немного. Табунщики продали пятнадцать лошадей, годных под седло, основную часть табуна составлял незаезженный молодняк. Других возможностей приобретения так и не подвернулось.
Группа из десяти верховых, в составе которой Нэль разъезжала по лесу, гордо именовалось разведкой. Вернее было бы сказать-"наводчики"...
У Нэль с некоторых пор сложилось убеждение, что так называемая регулярная армия представляет собой крупную, хорошо организованную и вооруженную банду. Речь уже не шла о борьбе с захватчиками, банально не хватало еды, до борьбы ли тут. Да и население покоренной страны вовсе не стремилось к восстановлению суверенитета.
Волна оккупации разлилась по всему региону, как масло по воде, практически ничего не изменив для большинства граждан. Предприятия, замершие было с началом войны, возобновили работу, зачастую даже без изменений в руководстве. Уровень разрухи, царивший до войны, остался местами прежним, а местами наметились изменения к лучшему. Налоговая система постепенно менялась по восточному образцу-и тоже к лучшему. С городских улиц исчезли беспризорники и попрошайки, куда исчезли-отдельный вопрос, но не находилось желающих его задавать... По-настоящему же порадовало обывателей резкое сокращение числа черномазых, из-за которых раньше пройти спокойно было нельзя. Те, что еще оставались, вели себя тихо и скромно, поняв наконец, где их место. Так что некого и незачем освобождать армии Кэдда... Номинально же, этой армии и вовсе не существовало, существовали окончательно разгромленные войска старого коррумпированного режима во главе с инородцами, едва не приведшего страну к катастрофе. Но пропаганда пропагандой, а сотни мужчин и женщин в военной форме старого образца пока еще не сомневались в собственной реальности. Как-то надо было жить.
Тщательно изучив чудом спасенный архив, Кэдд передислоцировал свою армию в один из законсервированных городков военно-промышленного комплекса. Город, уходивший вглубь скальных пород едва ли не на километр, идеально подходил на роль убежища. Тщательно засекреченный в свое время, он и после консервации не появился на картах, оборудование находилось в рабочем состоянии, места для всех хватало с избытком. В случае нападения, город мог успешно обороняться.
Однако же нападений покуда не было. Победители, возможно и догадываясь, где скрывается разбитая армия, ничего по этому поводу не предпринимали. В конце концов, расположенный вдали от цивилизации, затерянный в лесистых просторах необитаемых земель, без продовольствия и горючего, город все равно был обречен.
Конечно, даже сознавая этот факт, обитатели города не собирались умирать в бездействии. Кое-какое производство удалось наладить в самом поселении, благо имелся автономный источник энергии. Пышно разрослась оранжерея, что позволило пустить воздух по замкнутому циклу и не опасаться более газовой атаки. Это же отчасти решило проблему питания. Были в городе и химические лаборатории, а в штате Кэдда нашлись химики. Необходимые мелочи типа очистных фильтров и удобрений у них получались вполне прилично. Время от времени химики выдавали на-гора очередную версию эрзац-горючего, отчего многострадальные грузовики и вездеходы чихали, испускали облака невообразимого цвета дыма, глохли в самый неподходящий момент, но кое-как ползали...
Однако ж, как ни крути, а всего необходимого заброшенный центр по разработке и производству вооружения произвести не мог. У изгнанников было три возможности на выбор: натуральный обмен с поселенцами при условии наличия таковых; грабительские налеты на подходящие для этой цели объекты; медленная голодная смерть.
Субкомандор (в знак уважения и для простоты именуемый не иначе как командор) поначалу стремился осуществить первый вариант, несмотря на предполагаемый им явный ущерб секретности. Огромный лесной массив, с одной стороны ограниченный морем, а с другой-горами, издавна привлекал массу разнообразной публики. В итоге же, поселенцы четко разделились на две категории: оседлых и старателей. Первые, как и их предки тысячу лет назад, выжигали в лесу участок, строили дома и службы, работали, размножались и через энное время превращались в замкнутый клан, ничего не приносящий внешнему миру и ничего от мира не желающий. Ни о какой торговле с этими людьми и речи не шло-им просто нечего было продавать, хорошо, если самим хватало. Что касается старателей, то с ними дело обстояло следующим образом. Каждый желающий попытать счастья в горах мог явиться в Министерство Освоения Природных Ресурсов и заплатить определенный взнос. Накопив известное количество желающих, Министерство формировало артель, каковую снабжали комбинированным механизмом для анализа породы, добычи и первичной обработки руды. Далее артель отвозили на закрепленный участок и предоставляли судьбе, изредка подвозя необходимые припасы в общий для всех групп базовый лагерь. Жизнь старателей была сурова, но заработки того стоили, поскольку добываемые ими цветные металлы ценились чрезвычайно. Для артельщиков никакой выгоды в торговле с солдатами не существовало, особых излишков продовольствия у них тоже не скапливалось.
Вариант же номер два-грабеж-после долгих прений также был отвергнут. В принципе, реально пару раз отбить у старателей предназначенный им груз. Но это привело бы к вступлению в серьезный конфликт с пострадавшей стороной, а воевать с суровыми покорителями Севера Кэдд не решился, тем более, что это уж точно завершило бы временное перемирие с новой властью.
И совсем было встал перед армией командора вариант номер три, да великий Случай, что правит миром, своевременно вмешался. В тот день доблестная кавалерия, терзаемая голодом и мрачными предчувствиями, отправилась на побережье, где уже не первый раз занималась выуживанием из зараженной воды разнообразных тварей морских. Несмотря на преимущественно жуткий вид, некоторые из них годились в пищу. Собрав приличную коллекцию монстров, рыбаки собрались было обратно, но тут остроглазый Пупик узрел на горизонте небольшое судно.
Осторожность заставляла признать кораблик вражеским, в контакт не вступать и побыстрее убираться в лес. Отче поступил по-другому. Он отослал Нэль с докладом к Кэдду, а оставшиеся принялись изображать аборигенов в естественных условиях. Решение оказалось спасительным. Вскоре бросивший у берега якорь быстроходный катер принадлежал контрабандистам, которые прибыли сюда выяснить обстановку. Интересующим их объектом был добываемый старателями металл. Производство принадлежало государству, которое всячески старалось не допустить утечки ценного продукта на черный рынок, поэтому ушлые дельцы были готовы скупать металл у кого угодно, совершенно не интересуясь, каким образом товар у этого кого-то оказался. До войны подпольная торговля процветала. Металл иной раз сбывали артельщики, которым удавалось скрыть свои делишки от бригадира. А старатели не столь ловкие, бывало, объединялись с себе подобными, и, в результате, один из увозящих продукцию караванов безвестно исчезал на опасных горных дорогах, а корабль контрабандистов отплывал неведомо куда с грузом на борту. С началом войны стало потрудней, а после воцарения новой власти малина кончилась совсем. Ценный груз отныне везли самые надежные вездеходы в сопровождении многочисленного и отлично вооруженного конвоя-лихим старателям не по зубам. Разумеется, отдельные караваны все-таки гибли-горы есть горы-но уже исключительно по божьей воле.
После встречи с теневиками, Кэдд и компания уже трижды успешно сыграли роль божьего промысла...
Нэль отвлеклась от размышлений, почувствовав чей-то взгляд. Она обернулась.
- Что так смотришь, Отче наш?-осведомилась Актриса у начальника группы.
- Да уж больно ты, старуха, страшна. Когда ела в последний раз?
- Не скажу,- надулась Нэль.-Надо же-"страшна"! Обидно, между прочим! Кипит мой разум возмущенный.
Она яростно пыхнула самокруткой и, ловко выпустив дым, весьма реалистично оформила кипящий разум.
- Дурацкие фокусы,- давясь хихиканьем, заметил оберлейтенант.
- Все, каюсь. Больше не буду. Ты пришел проверить, как я скушала манную кашку?