Проводила драную парочку до дверей и, после недолгого раздумья, убрала ключ.
- Ну спровадила ты их, а дальше что?
Тай повернулась на голос. Эльха сидела на ступеньках лестницы и пила воду из носика антикварного медного чайника.
- Очухалась, никак?
- Ты хочешь со мной поссориться? Если нет, то измени, пожалуйста, тон.
- Извините, хозяйка, я полагала, что вы все еще находитесь под воздействием употребленного наркотика.
Эльха криво улыбнулась.
- Так тоже лучше не надо. Я дура, Тай, мне это известно... Ты ведь не останешься со мной? Догадываюсь, что не останешься. Жаль. Я еще не успела тебя разлюбить... Ну вот ты уйдешь. И все вернется на круги своя. Так что зря ты гнала этих подонков.
Тай пожала плечами, подошла к лестнице и уселась пониже Эльхи.
- Это шантаж?
- Это месть.
- Не совсем поняла...
- А чего тут понимать. Ты ведь все равно уйдешь.
- Вообще-то я хотела тебе предложить поехать на материк вместе,- неожиданно для себя соврала Тай.
- А ты что, на материк собралась? Зачем?
- На островах оставаться опасно. Не стану объяснять откуда, но я знаю, что Архипелаг скоро окажется под водой. Надо ехать на большую землю.
- Спасибо,- меланхолично сказала Эльха.
Она допила последний глоток, поставила пустой чайник и закурила.
- За что?-спросила Тай и протянула руку назад.
Эльха отдала ей прикуренную сигарету.
- Спасибо за то, что ты подтвердила мои догадки и связанные с ними планы. Я хочу напоследок порадовать предков Джеки, продам им свои побрякушки...
Они помолчали.
- Довольно пошлый вариант, ты не находишь?-сказала наконец Тай.
- Вариант чего?
- Красивой смерти. Или я тебя неправильно поняла?
- Ты меня правильно поняла... Может и пошлый. Но приятный. Умные люди уходят вовремя, чтоб не суетиться в последнюю минуту.
- Н-да... Вот уж точно-у каждого своя беда: у кого суп горький, а у кого жемчуг мелкий... То, что ты говоришь, я все сплошь где-то читала.
- Вот тоже причина...
- Ладно, иди спать. Завтра, надеюсь, поймешь, что обдолбалась до галлюцинаций.
- Да я и сейчас в этом уверена!
Эльха весело засмеялась, потушила окурок о дорогие перила и ушла в свою спальню.
Тай призадумалась. Ситуация: дом пустой, хозяйка обкуренная, где золото лежит-известно... Взять-не взять? Между прочим, взять-доброе дело сделать... Тай вздохнула, вкрутила в каблук скуренную до фильтра сигарету, приладила на плечи рюкзак и навсегда покинула этот дом.
- Внимание прибывших на теплоходе в восемнадцать сорок!-невнятно объявила неведомая женщина, гулкое городское эхо, неожиданно получившее свободу.-Дополнительные автобусы до центра города и вокзала прибудут в двадцать один час! Повторяю!
Танцовщица поморщилась: мало того, что эти вопли нарушают гармонию природы, так еще и сообщаемая ими информация не радует. Хотя, ей-то что...
Тай смотрела, как солнце медленно спускается к морю, и кормила чаек белым хлебом. Чайки орали голодно и зло, ловко хватали куски и дрались за них. А Тай швыряла им хлеб и каждый раз ужасалась своему кощунственному поступку. Раньше она никогда не кормила птиц.
Тай стояла у самой кромки воды, подальше от толпы своих попутчиков, которые держались стайкой и все кого-то ругали-новое правительство, старое правительство, войну, мир, дефицит... Кораблей в порту, кроме теплохода и двух буксиров, не было, вид на заходящее солнце открывался прекрасный, стой да радуйся, чего галдеть...
В девять часов женщина-эхо сообщила, что автобусы, вероятно, задержатся еще на час. Толпа пришла в негодование. Эти люди в своей жизни ни разу не ждали автобуса и не знали, что здесь и как.
Потихоньку смеркалось. Тай любовалась закатными красками. А за ее спиной в толпе нарастала перебранка и стихать, похоже, не собиралась, наоборот-ширилась и крепла. Тай с брезгливым любопытством повернулась. Оказывается, незаметно для нее к ожидающим автобус присоединились еще две женщины с детьми. Они тоже намеревались ждать здесь автобус, вот только на свою беду уродились они некогда цыганками, и общество никак не желало примириться с их присутствием.
Тай весьма удивилась. Когда она уезжала с Эльхой, был такой геноцид, и вообще... Чего же эти-то? Надо быть, нравы Востока смягчились. Она подошла поближе.
Обе цыганки были солидными, явно не бедными тетками средних лет, они спокойно отвечали на советы убираться улыбками и резонным вопросом об основании. Народ постепенно успокаивался. Тетки, в принципе, производили вполне благоприятное впечатление.
Главной противницей дружбы народов выступала молодая дама, крупная, холеная, в ушах бриллианты, на плечах шиншилловое манто. Она не собиралась стоять рядом с ворьем, а уж тем более ехать с ними в автобусе. У нее драгоценности, у нее сумочка, у нее еще что-то... Цыганки же отвечали, что предупрежденный-вооружен, так что если госпожа будет следить за своими вещами, то они при всем желании ничего не смогут украсть. Госпожа гнула свое.
- Тетенька,- неожиданно подала голос молчаливая цыганская девочка.-Ваши украшения-ужас какая безвкусица. Ни один перекупщик вязаться не станет. Так что стойте себе спокойненько.
Тай насторожилась. Голос был ей определенно знаком, но плохо верилось в такие совпадения.
- А ты заткнись, шавка цыганская! Хамка!-обиженно закричала дама.-Что ты можешь в таких вещах понимать!
- Лучше быть цыганской шавкой, чем столичной коровой-это раз. А если я в таких вещах не понимаю, так ведь и красть не стану-это два.
Крикливую женщину начали успокаивать уставшие от скандала пассажиры. У Тай не осталось никаких сомнений.
- Хилихай!-громко воскликнула она, наплевав на то, что могут подумать окружающие.
Подумали они, понятно, то самое, что проворчала неугомонная дамочка, наблюдая за тем, как Фишка с радостными воплями виснет на шее у Тай:
- Да их тут целая банда! Эта, небось, наводчица, которая с нами ехала... Да Господи, дадут сегодня автобус, или нет?!