Фишка медленно опустилась на стул.
- Да,- сказала Фишка. Глаза у нее сделались огромными и пустыми, такими, что в них отразились вспышки неоновой вывески соседней забегаловки.
- Эй, что с тобой?-без особого интереса спросила Тай.
- Понимание. И грустно стало,- мелодраматично, но очень верно ответила Фишка.-Тогда еще по стакану?
Из ресторанчика они ушли под утро, когда официантка, задремав на ходу, с грохотом уронила поднос. Тай расплатилась, а девушка лениво проводила их взглядом, и в голове у нее вяло текли ленивые мысли, переходящие в неторопливые сновидения, в которых ленивые нацмены с тихим упорством мешали медленному, но верному ее, девушки из ночного кафе, движению к счастью...
Холод и вода, одиночество и ночь... Кипела черная река, а по ней двумя шеренгами шли высокие святые, и сияющий дождь венчал их головы... Нэль в двадцатый раз чихнула и с надеждой посмотрела назад, высматривая огни грузовика. Фигушки. Если там что и ехало, то рассмотреть это удастся разве что уже из-под колес. Дождь заливал глаза, да и фонари слепили порядочно, за каким чертом их здесь наставили-непонятно, до ближайшего населенного пункта километров сто. Нэль злилась. Всегда так, не понос, так золотуха. Табак есть, жратва есть, даже деньги, представьте, и те есть. Попутки нет.
- Эй, Небеса, мне так и пилить до утра пешком?-громко сказала Актриса, чтобы нарушить гипнотизирующий ритм дождя.-Так и сдохнешь-не заметишь... Странная смерть-утонула на трассе... Эй! Лю-уди! Так вашу мать, где регулярные поставки сырья с Севера в столицу нашей родины?! Им по ночам дорогу освещают, электричество расходуют, а они в тепле с блядями дрыхнут!
...Сейчас услышит кто-подумает, что рехнулась. А я скажу: "Не-ет, скажу, люди, это я тут плаваю..."
Придорожные кусты с треском извергли на дорогу крупную черную собаку, мокрую и оттого совершенно бесформенную. Эту вечноголодную тварь судьба натравила на Актрису еще в лесу, да так при ней и оставила. В глазах собаки Нэль, миновав статус набора съедобных костей, приобрела статус гения-покровителя, и собака тащилась за ней неотвязно. Жрала собака больше лошади, а толку от нее не было никакого, но Нэль почему-то не находила в себе сил прогнать ее к черту и скармливала ей свои скудные припасы. Собака охотно отзывалась на кличку "собака" и "хамло деревенское" и составляла, какую ни на есть, компанию.
Впереди замаячило небольшое строение, в ближайшем рассмотрении оказавшееся простой железобетонной коробкой без окон и дверей. Видимо, когда-то это была остановка пригородного автобуса.
- Эй, собака, будем, наверное, здесь ночевать. Ничего нам сегодня не светит. Согласна?
Собака была согласна на все, лишь бы пожрать дали. Нэль брезгливо заглянула под навес. Грязь, разумеется, жуткая, слава богу, неорганического происхождения. И очень радовало наличие железной скамейки. А с другой стороны и не радовало, сданная в утиль, эта скамейка потянула бы монет на пятнадцать-двадцать, и не сперли ее только потому, что в этой глуши и переть-то некому.
Собака для порядка обнюхала углы, отряхнулась и взъерошенным комом шерсти распласталась на полу, искательно воздев треугольники бровей над жалобно-голодными глазами. На морде у нее залихватски топорщились перья недавно сожранной птахи.
- Хамло ты деревенское,- сказала Нэль, сворачивая папиросу.
Собака широко улыбнулась, яростно нахлестывая вековой мусор грязным хвостом.
Актриса достала из рюкзака банку консервов, запас которых был мудро храним еще с весны, и брусок сухого горючего, запас которого в свою очередь был мудро украден со склада. Половину содержимого банки получила собака, оставшееся мясо Нэль залила водой из фляжки, подожгла брусок и подвинула банку к нему. Чудесная вещь это сухое горючее. Один брусок давал свет и тепло около часа, и в походных условиях был просто спасением. Правда и весил он немало, несмотря на весьма скромные размеры. Вода закипела чуть ли не мгновенно, а вскоре и скамейка нагрелась так, что пришлось встать.
Нэль перемешала варево ножом и, прихватив банку рукавом, поставила остывать. Собака принюхалась.
- Ты лежи себе,- строго сказала Актриса.-Тебе уже дали. И горячего тебе нельзя. А мне можно. А то гастрит там, язва... Понимаешь? И холодно.
Нэль попробовала бульон, а затем и выпила его, с удовольствием обжигаясь и чувствуя, как становиться тепло и сытно. Она сняла насквозь мокрый жуткий мужской пиджак и положила на горячее железо. В кармане брякнул пистолет. "Выкинуть бы его пора... Места вскоре пойдут людные, заметут еще",- сонно подумала Нэль, усаживаясь на пиджак.
Задремала она моментально, а проснулась часа через два от негромкого, но тревожного гудения, источник которого помешался где-то в недрах собаки. Нет, судьба все же знала, что делала, если бы не собака, то проспала бы Нэль все на свете.
Сперва Актриса причину тревоги не уловила. Огонь погас, хлестал все тот же дождь, перемешанный с лиловыми фонарями, пустое шоссе стремительно утекало на юг; ничего не происходило. А собака гудела, как трансформатор, и это было, честно говоря, страшно. Нарочито страшно, как в кино.
- Сейчас появится мертвец,- бесстрастно сказала Нэль.-Или медведь. Или грузовик. Тихо, собака.
Актриса неторопливо натянула влажный теплый пиджак, нащупала в кармане рубчатую рукоятку.
- Ну, хамло деревенское, если тебе просто приснилось что-убью,- пообещала Нэль и нырнула в дождь.
Она долго всматривалась, но с Севера никаких огней не было, с Юга тоже. Однако теперь уже и сама Нэль почувствовала тянущую тревогу. "Все-таки покойник,- подумала она.-Или, может быть, землетрясение." Тут Актриса вспомнила, что километрах в пяти отсюда она миновала перекресток. Может, с Востока машина? Да вряд ли бы собака услышала, далековато пожалуй. Чертовщина какая-то. Нэль снова промокла и собралась уже идти убивать собаку, но вдруг за шумом дождя послышался далекий гул мотора. Машина явно приближалась, а света фар что-то было не видать, хотя трасса-как стол, что туда, что сюда.
- Псих, небось, какой-нибудь,- решила Нэль вслух.-Не буду я тебя стопить, попадешь еще с тобой...
Она вернулась под навес, забрала рюкзак, и, кликнув собаку, затаилась на обочине. Вскоре появилась и машина. Фары действительно не горели, даже габариты потушены. Самоубийца держал путь на Север, где Нэль ничего, вроде, не забыла. Ну его к черту, и да пребудет с ним Господь.
В нескольких метрах от остановки небольшой фургончик начал сбавлять скорость.
"Ах ты падла,- пронеслось в голое у Актрисы.-Ужель ты срать тут собрался? Да чтоб у тебя все пуговицы со штанов поотлетали..." К тому, похоже, и шло. Фургон затормозил, темная фигура в кабине заворочалась, пакуясь в плащ. И Нэль решила пренебречь осторожностью-подойти стрельнуть сигарету и, если дадут, встать курить под навесом. И если не дадут-все равно встать курить под навесом. И пусть под елку какать идет.
Шофер спрыгнул на дорогу, и Нэль направилась к нему.
- Здрасьте, дяденька!-издали окликнула его Актриса, чтобы не напугать человека ненароком. Однако мужик попался какой-то особо нервный. Над головой Нэль просвистела пуля, а мужик оказался совсем рядом. Пистолет лежал в руке весьма профессионально.
- Руки!-приказал мужик.
"Обалдеть,- подумала Нэль, послушно подымая руки,- По нужде с пушкой бегать. Маньяк. Пристрелит вот меня и дальше срать пойдет."
Мужик молчал. Молчала и Нэль, хотя ее уже начал душить нервный смех, и жалко было дядьку, который переминался с ноги на ногу под холодным дождем. Актрисе даже в голову не пришло, что пистолет есть и у нее, а в скорости она смело может потягаться с любым гаджо-но уж больно нелепая сложилась ситуация.
- Кто такой?-наконец нарушил молчание мужик.
- Я девочка,- хихикая сообщила Нэль и поспешно добавила:
- Дяденька, я ничего плохого! Я сигаретку попросить, вот крест святой, не убивайте, дяденька!
- Откуда?-перебил ее мужик.
- Что-откуда?
- Откуда идешь, дура!
- Я из деревни, в город иду. Еды у нас совсем нету...
- Ах, в город... Сидела б ты, дура, лучше дома...
Что-то в его голосе подсказало Нэль, что сейчас ее убьют. Но страшно не было, было любопытно, а по большому счету-наплевать. И мужик действительно выстрелил, только не в нее, а в собаку, которая подкралась к нему ползком и молча бросилась. Реакция у мужика оказалась отменная. Собака жутко взвизгнула и тяжело шлепнулась в воду. "Собаку, сволочь, грохнул. Зря это он. Собака-друг человека." Мысли Нэль текли отдельно, а тело, пользуясь моментом, действовало в рамках необходимой самообороны без всякого участия сознания. Пистолет у мужика был отобран; в последовавшей короткой возне Нэль обзавелась глубокой ссадиной на скуле, а мужик-выбитой коленной чашечкой, так что отбиваться ему стало сложно, и вскоре он уже лежал, не подавая признаков жизни.
Актриса отдышалась и от души себя обругала-это надо быть на голову больной, чтоб двести с гаком километров волочь ствол, а потом устраивать показательные выступления рукопашного боя какому-то откровенному параноику, который сам первый ее чуть не застрелил, кстати, что там с собакой? Собака призывно заскулила.
- Так ты жива, псинка! А я из-за тебя человека убила.
Нэль осмотрела собаку. Передняя лапа была безнадежно перебита. Нэль уселась прямо на дорогу, остановила кровотечение и сказала, поглаживая большую мокрую голову:
- Как представлю я, собака, как тебя еще триста километров тащить... Впрочем, зачем же тащить, когда машина есть!
Актриса оставила собаку и занялась осмотром жертвы. Жертва дышала, что доставило Актрисе мстительную радость-поскольку противник был шустрым, она не один удар пропустила, и теперь ощущала последствия. "Вот очухается-тоже жизнь малиной не покажется. Пустячок, а приятно."-подумала Нэль, предусмотрительно связывая мужику руки и приступая к обыску.
Деньги, ключи, таблетки какие-то... Это мне, это тоже мне, а это тебе... Фонарик... Странно, никаких документов. В бардачке, наверное.