Ну вот и сбылась моя мечта. Только почему мне так плохо? Не могла же я за несколько дней, которые тут провела, влюбиться в этого светлоглазого полигама? Тем более, что бо́льшую часть этого времени я провела в беспамятстве. Или могла? Теперь, когда я знала причину их многоженства, многое стало понятным. И лояльное поведение их жён в том числе. Но смогла бы я так? Точно нет! Даже зная все причины, я не смогу делить своего мужчину с кем-то еще. А значит, пока не поздно, надо отсюда уезжать.
С этими мыслями я незаметно дошла до своей комнаты. Но не успела закрыть за собой дверь, как в неё постучали. Приоткрыла. Милвар. Смотрит на меня виноватым взглядом, и даже не пытается войти внутрь.
— Нам нужно поговорить.
— В этом нет необходимости. Твой отец мне все объяснил. Я все понимаю. Завтра утром я уеду — прикажи, пожалуйста, подать экипаж сразу после завтрака. Прощай, Милвар! — я закрыла дверь. Мы еще какое-то время стояли по обе стороны от нее (он тоже стоял — я это чувствовала кожей). Но никто из нас так и не решился сделать шаг навстречу безумным желаниям.
До глубокой ночи я занималась сбором вещей. Эльмина мне помогала. И все время причитала:
— Ну как же так мисс? Ну ведь это был самый легкий тур отбора! И принцу вы понравились — я же не слепая! Почему вас выгнали в числе первых?
Слово-то какое — «выгнали». Как будто я, и правда, в чем-то провинилась. Решила на прощание рассказать моей верной служанке правду:
— Мина, я и есть та самая иномирянка! Василиса Князева.
Она аж перестала укладывать вещи, и недоверчиво посмотрела на меня. Потом ее как будто осенило:
— А я всё думала, откуда такие странные незнакомые слова в вашей речи? Вот дура! Ведь могла и сама догадаться!
Потом немного помолчала, и изумленно спросила:
— Так вас что, выгнали из-за того, что вы иномирянка?!
— Можно сказать и так! Но правильнее будет, если я тебе поясню…
И я рассказала ей все то, что привело к моему провалу: о наших ценностях, о моих, до сих пор влюбленных друг в друга, родителях, и о том, что на фоне всего этого, я просто не готова принять местные обычаи. В частности те, что касались многожёнства.
— Вы хотите сказать, что принц принял во внимание ваши доводы?! — очень удивилась Эльмина.
— Как видишь!
Девушка задумалась, а потом принялась размышлять вслух: «Нет, принц Милвар, конечно, всегда был самым добрым. Он даже слуг наказывал очень редко, и только за серьезные проступки. Но чтобы вот так — прислушаться к мнению женщины… Да для нашего общества это просто невероятно!»
«Значит, ваши женщины не умеют быть убедительными», — подумала я. А в слух сказала:
— Давай заканчивать со сборами. Хотелось бы еще отдохнуть перед дорогой.
Когда все мои (вернее — Лисанты) вещи были уложены, Мина принялась складывать по коробкам сегодняшние подарки. Но я ее остановила:
— Не нужно. Я возьму только колье.
Девушка очень удивилась, и пока наводила порядок в комнате — после моих сборов тут был погром — все время возмущалась:
— Разве можно разбрасываться такими подарками? Все это стоит уйму денег!!! Могли бы потом выгодно продать — все-таки вещи с отбора! Хорошо хоть колье себе оставили…
«Знала бы ты по какой причине я его оставила… Даже если бы ОН подарил мне простой носовой платок, я бы все равно забрала с собой только его».
Ночью так и не удалось отдохнуть. В голову лезли невеселые мысли на тему — что ждет меня дальше. А еще из неё никак не хотел вытравливаться образ одного светлоглазого демона, вкус его мятных губ, и ощущения после его крепких, но таких уютных объятий.
Утром меня разбудила Эльмина. Встала с больной головой и отвратительным настроением. Кое-как привела себя в порядок, и съела завтрак — Мина принесла мне его в комнату. Словно знала, как мне не хотелось встречаться с некоторыми обитателями дворца. Но уехать не попрощавшись, было бы верхом неприличия. К тому же вся троица вышла меня провожать. Я тепло поблагодарила Синтара, который, уже, видимо, по привычке, выцеловывал мою руку, и повернулась к Триану. Тот не растерялся — сгреб меня в охапку, от чего со стороны Милвара заискрило, и шепнул на ухо:
— Может выйдешь за меня замуж? Тогда нам не придется прощаться!
Вот же ж … демон! Ну, зато хоть чуть-чуть настроение поднял. А то я уже была готова расплакаться от трогательности нашего расставания. К Милвару поворачиваться было страшно. Я потупилась.
— Я с тобой вчера уже простилась, поэтому просто ограничусь пожеланием: выбери достойную, с которой бы тебе хотелось прожить всю жизнь!
— Среди оставшихся участниц такой уже нет…
Ну вот зачем он это делает?!
Хотела его еще поблагодарить, но теперь, боюсь, не совладаю с голосом. Поэтому молча отвернулась и пошла к карете, возле которой меня дожидалась Эльмина. Прощаясь, она сунула мне в руку лист бумаги:
— Здесь мой домашний адрес. Если вдруг будете в нашей столице проездом, обязательно ко мне заходите!
— А ты разве не в замке живешь?
— Нет, что вы! Я вольнонаемная! И здесь только на время отбора была. Теперь, когда вы уезжаете, мне тоже тут делать нечего.
— Ну вот, еще и тебя подвела.
— Глупости! Найду другую работу.
И когда я уже почти закрыла дверь кареты, Мина, вдруг, протиснулась внутрь и крепко меня обняла, будто мы с нею были лучшими подругами. Потом так же стремительно выскочила, и побежала в сторону дворца, на ходу вытирая слезы.
Я махнула в окошко рукой все еще стоящей венценосной троице. Бросила быстрый взгляд на Милвара. Встретилась с болью в его глазах, и задернула шторку. Не хватало, чтобы они увидели мои слезы. И когда эти жуткие демоны успели стать моей семьей? Видимо, в этом виновата моя тоска по дому. Я инстинктивно пытаюсь найти ему замену.
Всю дорогу я таращилась в окошко, все больше убеждаясь, что я на своей родной планете, да еще и в той же ее части, где находилась моя родина. Отчего мне становилось только тяжелее — все напоминало о доме.
В Ухмань я приехала ближе к вечеру. По территориальной принадлежности моего мира — я была недалеко от Черного моря, которое здесь называлось Алмазным. Мелькнула шальная мысль: сейчас пойти топиться, или до утра подождать?
Ривьеры вышли меня встречать всей семьей. И что самое удивительное — первой мне на шею кинулась не Милка, а Лисанта!
Со словами: — «А я говорила Винсару, что ты быстро вернешься!» — она меня тискала так, будто я её любимая сестра, а не навязанная квартирантка. Вслед за, внезапно подобревшей ко мне, старшей дочерью, меня переобнимало все семейство. Последним был Винсар, который робко меня взял за плечи, притянул, и прошептал: «С возвращением». И зарделся, как красна девица. Вот только этого мне сейчас и не хватало.