Некроскоп стоял там, где начинались сады. Он положил руки на невысокую каменную изгородь и смотрел вниз на открывающуюся перед ним панораму. Где-то посередине между этим местом и бывшими владениями Вамфири, где лежат в руинах их родовые замки, расположены Врата (конец "рычага" пространства-времени, деформация измерения, противоположный которому конец находится в Печорске), освещая каменистую равнину ярким до боли белым сиянием. Гарри показалось, что он видит этот свет даже отсюда, призрачный отблеск там, внизу, в далеких серых предгорьях.
Он и бестелесный Пит появились из Врат на мотоцикле - проникли сквозь пепельное сияние "серой дыры" из Печорска сюда, на эту каменистую равнину, но Гарри почти ничего этого не помнил. Он помнил те времена, когда еще жил здесь. Как ни странно, но он лучше помнил то, что было давно, чем недавно. А может, так было потому, что ему хотелось забыть то, что случилось недавно?
Он повернул голову к северу, вгляделся в просторы Темной стороны, не знающей горизонта. Темно-синие и изумрудно-зеленые земли лежали под плывущей над ними луной, сверкающими звездами и заливающим их чарующим светом северного сияния. Там были Ледники. Земли, где никогда не бывает солнца, и куда в незапамятные времена были изгнаны обреченные, забытые и одинокие Вамфири. В том числе и Шайтис бежал туда после разгрома Вамфири и разрушения их замков в битве за сад Обитателя. Он помнил, как Шайтис спешил верхом на огромной перепончатой твари на север, когда все окончилось и наступили мир и покой.
Гарри и леди Карен имели разговор с Шайтисом еще до того, как он выбрал изгнание, и даже тогда Шайтис не раскаивался в своих деяниях. Лорд Вамфири, он открыто вожделел тела Карен. А еще он хотел вырвать сердца у Обитателя и его отца. Его постигла неудача. По крайней мере, тогда.
А некроскоп? Ему тоже была нужна леди Карен, но по другой, очень важной для него причине. Как и его сын, она носила в себе вампира. Если бы он смог заколдовать кошмарную тварь в Карен, тогда может быть, он смог бы исцелить и Обитателя.
Он заставил Карен голодать там, в ее замке, а потом с помощью свиной крови выманил ее вампира наружу и сжег тварь, не успевшую спастись бегством. Но потом... То, что произошло потом, он не забудет никогда.
Она пришла к нему во сне, в своем открытом белом платье, и его победа обернулась поражением.
- Видишь, что ты сделал со мной? - сказала она. - Я была Вамфири, а теперь от меня осталась лишь оболочка! Я познала силу Вамфира, свободу Вамфира, страсть Вамфира! И что же теперь мне осталось? Я знаю, почему ты это сделал. Но мне жаль тебя, потому что ты ошибся.
И она исчезла.
Он проснулся, бросился искать ее по всем комнатам многоэтажного замка, но не нашел. Наконец, он вышел на высокий костяной балкон, посмотрел вниз и увидел там, далеко внизу, белое платье Карен, усеянное брызгами красного, он уже не было таким белоснежным.
Гарри встряхнулся, выводя себя из задумчивости, намеренно повернулся спиной к Темной стороне, к тем шрамам, которые она оставила в его душе, и посмотрел в сад, который теперь, как он успел заметить, не был похож на тот, что он помнил. Где теплицы? И где теперь жилища Странников? А пруды, рябые от игр резвящейся форели, и темные источники?
Пруды поросли зеленой тиной, стекла теплиц разбились, а дверцы хлопают на холодном ветру, дующем с Темной стороны; дома несли на себе печать разрушения: с крыш была сорвана черепица, окна вылетели, трубы, несущие горячую воду от гейзеров, были сломаны, их содержимое выливалось на землю, и радиаторы были пусты.
- Да, теперь не то, что было, а, Гарри из Адских Краев? - произнес низкий, печальный, рычащий голос совсем рядом.
Слова могли быть и другими. Будучи телепатом, некроскоп составил фразу из тех обрывков, которые сумел разобрать: легко быть лингвистом, если ты к тому же еще и телепат. Гарри повернулся к человеку, который приближался к нему под прикрытием стены, потряхивая оружием. Он отметил его худобу и красноватые глаза.
- Приветствую тебя, Лардис, - кивнул некроскоп. Его голос был еще ниже, чем у Лардиса. - Надеюсь, ружье ты приготовил не для меня? - Вопрос прозвучал отнюдь не шутливо.
- Для отца Обитателя? - Лардис удивленно посмотрел на оружие в своих руках, как если бы видел его впервые. Он переминался с ноги на ногу, словно мальчишка, которого застали за совершением неблаговидного проступка. - Что ты, нет! Но... - Предводитель Странников сузил глаза и пристально посмотрел на Гарри. - Где ты был, и что делал все это время, пока тебя не было здесь, Гарри из Адских Краев? Я вижу, тебе пришлось нелегко. - Он отвел взгляд и посмотрел по сторонам. Сперва в сад, потом вниз, на Темную сторону. - Да, и здесь тоже беда. И боюсь, что будет еще хуже.
- Беда? Может, объяснишь, в чем дело? Лардис Лидешци был цыган. В этом мире, на Земле и вообще где бы то ни было легко можно было догадаться, что в его жилах течет цыганская кровь. Невысокий - ростом около 5 футов 6 дюймов, он был крепок, как утес, и выглядел примерно одних лет с некроскопом. (На самом деле он был намного моложе, просто жители Темной стороны и Вамфири выглядели моложе своих лет.) Несмотря на плотное телосложение он был очень подвижен. Но главное - в каждой морщинке его выразительного лица светился ум. Открытое лицо Лардиса было обрамлено темными вьющимися волосами, седина в которых была почти незаметна; у него были низкие густые брови, приплюснутый нос и широкий рот, полный крепких, неровных зубов. В карих глазах не было злобы, они были внимательны, в них светилась мысль, и они пронизывали насквозь.
- Объяснить? - сказал Лардис, придвигаясь ближе. - Но неужели нужно что-то объяснять? - И он широким движением руки обвел сад.
- Меня не было четыре года, Лардис, - напомнил Гарри, но употребил не совсем эти слова. Он автоматически сделал необходимые преобразования; время на Темной и Светлой сторонах измерялось не годами, а зорями, периодами между восходом солнца, когда вершины горной гряды становились золотыми, и закатами, когда северное небо озарялось пляшущим светом северного сияния. Когда я покинул эти места и вернулся в Адские Края, - он не сказал "после того как мой сын искалечил меня и изгнал", так как прочитал в мыслях Лардиса, что тому ничего не известно об этом, - мы одержали громкую победу над Вамфири. Солнце очень сильно обожгло Обитателя, но он сумел быстро восстановить себя. Твое будущее, будущее племени Странников и трогов Обитателя было обеспечено. Так что же произошло потом? Где все? И где сам Пришелец?
- Верно, - медленно проговорил Лардис. - Все верно. - И, немного помедлив, сдвинул брови. - Когда я увидел, что кто-то объявился, казалось, он хотел переменить тему разговора, - когда ты появился таким же образом, как появлялся и Обитатель, - Гарри непроизвольно вздрогнул, услышав, что Лардис говорит в прошедшем времени об Обитателе, - я сразу понял, что это ты. Я помню тебя, твоих Зек, Джаза, - как если бы все было вчера. И я еще помню те дни, когда все было хорошо, дни сразу же после битвы за сады. Тогда я подошел к тебе, увидел твои глаза и понял, что ты пострадал не меньше, чем сам Обитатель. Я подошел, потому что ты, Гарри, отец волка, его родной отец и потому, что у меня есть вот это ружье, заряженное серебряными пулями против воинства твоего сына. Я не испугался тебя. В конце концов, я - Лардис Лидешци, которого уважают даже Вамфири.
- И сильно уважают, - подтвердил Гарри. - Не надо умалять свои достоинства. Так что ты хотел сказать, Лардис?
- Я хотел бы узнать... - начал тот, вздохнув. - Обитатель, когда был прозрачным, упомянул...
- Был прозрачным? Какого черта? - Гарри заглянул в мысли Лардиса, но что-то подсказывало, что сейчас не время разбираться со всем этим. - Ах, так? - выпалил он.
- Может быть, и так. - Лардис щелкнул затвором и оба ствола его ружья уставились прямо в сердце Гарри. - Ты что, их? авангард?
Некроскоп образовал дверь Мебиуса прямо под ногами и провалился в нее, а в следующее мгновение возник за спиной вождя Странников. Эхо двойного выстрела еще не затихло между высокими скалами; облачко вонючего порохового дыма еще висело в воздухе;
Лардис выругался и еще дважды выстрелил вправо и влево по дуге в 180 градусов.
Гарри тронул его за плечо и, пока Лардис поворачивался на пятках, успел выхватить оружие из его рук. Он прислонил его к стене, прищурил глаза, наклонил голову и предостерегающе прорычал:
- Пойдем и поговорим, Лардис. Но впредь будь осторожен.
Цыган был похож на быка; он замер на полусогнутых ногах, глаза сужены, руки вытянуты. Но, наконец, он одумался. Гарри был Вамфиром. Идти против него? уж лучше броситься в пропасть - это была бы более легкая и безболезненная смерть.
Теперь, когда оружие больше не угрожало ему, Гарри прочел его мысли.
- Не надо умирать, Лардис, - сказал он так мягко, как только мог. - И не надо убивать. Я ничей не авангард. А теперь скажи мне, что произошло, что было здесь? Расскажи вкратце.
- Много чего произошло, - проворчал Лардис, отдышавшись. - И еще многое может произойти. Если предчувствия Обитателя оправдаются.
- Где теперь Обитатель? - требовательно спросил Гарри, пристально посмотрев на Лардиса. - Ты назвал его сыном волка? И где его мать?
- Его мать? - Лардис поднял брови и быстро опустил. - А, его мать! Твоя жена, добрая леди Бренда?
- Она была когда-то моей женой, - кивнул Гарри.
- Пойдем со мной, - сказал Лардис. Он повел некроскопа сквозь сад, и Гарри сам увидел, как все здесь изменилось. Все было пусто и заброшено. Вода в прудах застоялась, теплицы были пусты, в них было холодно, дул резкий ветер, гоняя семена сорняков по голой, когда-то плодородной земле. И там, где уровень земли чуть поднимался, как предгорья поднимаются к вершинам, там была могила леди Бренды - пирамида из камней.
Гарри почувствовал всю важность момента и пустил в ход свою мертворечь. Чисто инстинктивно.., как биение сердца.., как дыхание.., но в следующее же мгновение, вспомнив, какой она была, он захлопнулся. Она не знала его, и, даже если бы и вспомнила, это только потревожило бы ее. Лардису же он сказал, что она умерла без страданий.
- Да, - ответил цыган. - Восход солнца, тихий дождь и цветы. Хорошее время для ухода.
- Она была больна? Лардис покачал головой.
- Только слабость. Просто пришло ее время. Гарри повернул назад.
- Но одна, здесь...
- Она не была одинока! - запротестовал Лардис. - Троги любили ее. И мои Странники тоже. И ее сын. Он оставался с ней до конца. Это помогало ему сдерживать свою беду.
- Его беду? - повторил за ним Гарри. - Ты хочешь сказать, что он иногда не был самим собой, не был "прозрачным"? И ты назвал его сыном Волка. Я последний раз спрашиваю тебя, Лардис Лидешци, где Обитатель?
Цыган посмотрел на него, потом на полную луну, оседлавшую вершины гор, и задрожал.
- Он там, наверху, - сказал он. - Что тебе еще нужно? Дикий, как и его братья, да. И он их вожак, там, в горных лесах, бегает вместе с ними. Или лежит в уютной пещере со своей сукой, когда солнце высоко, или охотится на лис на дальнем западе. Его видят иногда вместе со стаей.., его узнают по рукам, которые у него остались вместо передних лап, и, конечно, по красным глазам.
Гарри больше не о чем было спрашивать, он все понял. Случилось то, чего он так боялся. Он тихо заговорил, казалось, обращаясь к самому себе.
- Раз Обитатель.., изменился, а Вамфири разбиты, значит, угроза исчезла, и ничто уже не удерживало здесь людей, ничто не заставляло их быть вместе с подобными себе. Может быть, вы их просто напугали. Поэтому Странники вернулись на Светлую сторону, троги - в свои пещеры, а сад.., саду скоро придет конец. Если только я снова не приведу его в порядок.
- Ты?
- Почему бы и нет? Когда-то и я сражался за него.