— Да, профессор Уайт — а Драко хорош, даже тени ненависти нет, если бы он не был уверен в её наличие, мог бы и не заметить.
— Как староста, подойдите к профессору МакГонагал и попросите изменить расписание моих любимых змеек так, чтобы мы встречались два дня в неделю по шесть часов. Ой, ребят, а что у вас такие мины сразу кислые? Слабо, слабо эмоции прячем. — Гарри потянулся и забрал у ближайшего ребёнка кубок с соком — Ваш владелец не любит когда его дворняжки не могут контролировать своё лицо.
Сказано это было достаточно громко, и Уайт был готов поклясться, что слышал приглушённый стон со стороны профессора зельеварения. Все остальные профессора просто не понимали, что происходит, да и если честно, не отошли от шока.
— Замолчите! Нас весь зал слушает — не выдержал Драко
— Ну и что? Вы думаете, в этом зале есть хоть один человек, который станет вас сильнее презирать?
— Нам плевать на их мнения! — уже откровенно взбешённый Драко еле удерживал себя, чтобы не убить гада прямо в Большом Зале.
— А мне плевать на ваше, и правда, какое может быть дело до мнения тряпок? Вам очень скоро расскажут, какое у вас мнение, а про своё уже можете забывать — ухмыльнулся Уайт и после того, как осушил кубок и забрал у другой змейки второй, продолжил. — Знаете, у всех вас есть эксклюзивный шанс обеспечить победу своему владельцу. Направьте на меня палочку и произнесите "Авада Кедавра", и только при этом условии я могу вам всем гарантировать скорую победу красноглазой полукровки.
— ЗАТКНИСЬ — во всю глотку заорал Драко и направил палочку на ненавистного профессора.
— Ох, извините, мистер Малфой, я как-то даже не задумывался о том, что вы не знаете о предстоящем присмыкании перед грязнокровкой
В этот миг по залу пробежал испуганный шепот, тихий, еле слышный, каждый боялся, что странный парень говорящий ужасные вещи сейчас обратится к нему. Если бы он сейчас просто бросил взгляд в сторону первокурсников, половина бы оказалась в больничном крыле.
— Когда следующий урок по защите будет у моих любимых змеек? — обратился Уайт к Малфою.
А Драко уже понял, чем грозит слизерину этот самый «урок». В отличие от большинства, он знал историю Риддла. Но сделать ничего не мог, а потому покорно ответил.
— Через двадцать минут, профессор Уайт.
— Замечательно, ещё увидимся. Альбус, можно вас на пару минут? — обратился уже к директору профессор Уайт. А затем, уже из дверей бросил на весь зал — Через двадцать минут всем МОИМ змейкам быть у МОЕЙ аудитории, я вам устрою урок истории.
— Но профессор, у пятого курса слизерина мой урок первым — начала было полную гнева речь профессор МакГонагал.
— Минерва, пусть профессор Уайт проведёт свой урок, я думаю, он хочет им дать ценный материал — прервал только начавшуюся гневную тираду директор.
В этот момент все слизеринцы, которые были на уроке Уайта, поняли, что только что всеми фибрами души жаждали оказаться на уроке у декана краснознамённого факультета. В зале повисла мёртвая тишина, каждый боялся даже вздохнуть слишком громко и тем самым привлечь внимание этого парня к своей шкуре. На самом деле никто, кроме слизерина не знал, на что способен этот человек, но подсознательно его боялись уже сейчас.
Альбус мрачный как целый грозовой фронт вышел из главного зала и направился к своему кабинету, а молодой профессор последовал за ним.
— Гарри, вы считаете, что это правильная модель поведения с ними? — не выдержал старый директор.
— Это единственная возможная, но никак не правильная. Мне необходимо чтобы им самим стало противно от того, кем они являются. И я этого добьюсь. Они скоро будут мыться, пряча метки от собственных глаз — и снова уже привычная тишина и неловкое молчание, которое, как и полагается, нарушается «Главным» — на самом деле я это делаю для себя, а не для них.
Директор сразу насторожился.
— Что вы имеете в виду, профессор?
— Я имею ввиду то, что из этих тридцати пожирателей я убью минимум десятерых и ни один из принявших метку не переживёт падение своего Лорда.
— Вы говорите о том, что в случае падения Тёмного Лорда не будете даже пытаться брать пленных? — с искренним ужасом заговорил Альбус.
— Я говорю о том, что Воландеморт слишком живуч и те, кто остаются с ним до конца либо фанатики, либо идиоты. Ни тем, ни другим не место на этом свете.
До кабинета директора дошли в полном молчании. Уайт думал о том, что будет рассказывать о прошлом Риддла, а Дамблдор размышлял о войне и том, что она делает с людьми. Он смотрел на странного молодого человека и видел в нём весёлого парня с ярко зелёнными глазами. Беззаботного, красивого, живого. А тот, кого видят все остальные, появился не так давно, и причиной для этого было нечто ужасное. Сам Альбус совсем недавно ушёл от той же участи. "Зёрна зла" ещё пятнадцать лет назад начали поедать и уничтожать всегда жизнерадостного директора, он становился циничным и способным жертвовать несколькими ради других. И, если честно, он был счастлив оттого, что сейчас эта война ляжет на чужие плечи. Старик ненавидел и призирал себя, но не мог ничего с собой поделать. Во время первой войны его душу спасло падение лорда, а сейчас этот странный парень, который уже пережил больше чем сам Великий Белый Чародей.
С этими мыслями профессора поднялись в кабинет директора.
— Альбус, я к вам по-поводу Оливандера — заговорил Уайт, удобно расположившийся первым в директорском кресле. — Где он?
— Нравится? — улыбнулся ему сам директор.
— Да, только для завершения образа кое-чего не хватает — искренне улыбнулся Гарри.
— И чего же?
В ответ улыбка парня стала ещё шире и, достав из ящика стола знаменитую вазу, он заговорил.
— Не желаете лимонную дольку? — при этом посмотрел на директора его уже давно привычным взглядом "Аля Дедушка Дамби". Сам дедушка Дамби такого не выдержал и по кабинету раздался громкий, искренний смех.
— Но всё же. Оливандер — подождав, пока директор немного успокоится, заговорил Уайт.
— Мистер Оливандер находится в хорошо охраняемом месте, в Ордене знают, где он. Как много людей у вас нуждаются в волшебных палочках? — директор очень быстро стал снова серьёзным.
— Четверо.
— Профессор, скажите, это вы спасли мистера Блэка?
— Он невиновен — несколько насторожился Гарри.
А директор даже не думал продолжать расспрашивать. Он снова погрузился в свои мысли.
— Значит всё-таки Питер. В верхнем ящике стола находится шарф. Код активации портала "перо феникса".
— Благодарю — Уайт достал шарф и направился на предстоящий ему урок, оставив директора наедине с его мыслями. Перед уходом Гарри достал из привычного ящика такой же привычный каменный кубок. Омут Памяти ему понадобится для этого урока.
Уайт размышлял над тем, что стоит рассказывать слизеринцам о прошлом их лорда. Сложная тема. Он мог рассказать всё, что знал, но они ему просто не поверят. Показывать всё подряд будет просто долго. Но иначе ему ОБЯЗАТЕЛЬНО надо быть честным со змеями. Гарри может их оскорблять, пытать, унижать, но врать — нельзя.
Вырвало из раздумий Уайта уже давно знакомое чувство приближения сгустка магической энергии. Думать долго не было возможности, и Гарри сделал кувырок вперёд, попутно ставя кубок на пол и доставая палочку. Пока он делал эту нехитрую, но очень ловкую манипуляцию, следом полетело ещё два заклинания. Кого-то он очень разозлил. Уворачиваясь от первого и подныривая под второе он заметил, кто же его сегодняшний доброжелатель и ничуть не удивился, увидав чёрную от гнева Тонкс. Ещё два красных луча и снова мимо, разоружающее и опять два красных.
— Золотце, чем я вызвал твой гнев? — продолжая уворачиваться от лучей сказал Уайт. Затем поймал момент между очередной парой оглушающих вставил свой очень точный и сильный экспеллиармус и поставив блок от последнего луча мастерски поймал палочку разъярённого профессора по ЗОТИ.
— Успокойся! — крикнул Гарри, отбиваясь от бросившейся в рукопашную Погремушки. Когда ему это надоело, он схватил руку, которая неслась к его лицу, и одним быстрым жестом развернул Тонкс вокруг оси. После этого была схвачена и вторая рука, в результате чего не добрая метоморфша была полностью лишена способности нападать. Разве что стукнуть затылком в нос или же каблуком по ноге, но и честь же знать надо!
— Всё? Успокоилась? А теперь слушай. Это мой спектакль и если он тебе не нравится, не смотри — понять, что именно вызвало ярость Тонкс было не сложно. Очевидно, она посчитала, что такое обращение со слизеринцами обеспечит ряды тёмного лорда дополнительными тремя десятками бойцов. Гарри наклонился к столь притягательному ушку Нимфодоры, которое было заострено на эльфийский манер, и тихонько прошептал. — Сейчас ты пойдёшь к себе, подождёшь, пока я проведу воспитательную беседу со своими змеями, а через 15 минут после начала занятия зайдёшь в класс и посмотришь, что происходит уже там. Если после этого попросишь меня отдать змей тебе, я это сделаю.
После этого Уайт отпустил свою прекрасную пленницу, поднял Омут и покинул коридор ещё до того, как она смогла понять, что же произошло. Как только она отошла, нашла свою волшебную палочку, спрятанную в её же чехле на запястье. А тем временем Уайт уже пропустил змей в свой кабинет и наложил все заглушающие чары, но вместо запирающих сегодня были простые чары слежения, чтобы знать, кто подошёл к кабинету. Затем Гарри подошёл и поставил Омут на стол, а затем и сам сел рядом.
— Здравствуйте, класс.
— Здравствуйте, профессор, — всё так же синхронно ответили ученики, вот только в голосах чувствовалась целая гамма чувств. От призрения до панического страха.