Один синоним к слову "жить" есть для поэта
Безудержно звенящее "творить".
Награда свыше или кара это?
О том каким законом бытия судить?
Когда в душе взрастает семя боли,
Вонзаясь в мозг холодною иглой.
О, никому не пожелал бы этой доли
Поэт, сраженный рифмою шальной.
Но пережитые рассудком и душой,
Создавшие гармонию сонета,
Ложатся строки стройной красотой.
И боль и радость на лице поэта.
О, как же Бога будет он благодарить
За тот единственный синоним к слову "жить"
А мы захлопнули свои сердца и души
Для всех кошмаров нездоровых мыслей.
И ничего мы не хотим о правде слышать.
Мы этой правдой лишь себя избили.
И нам все кажется теперь таким красивым.
Уже зовут домой заезженные тропы.
Залижем раны и пойдем, нам хватит силы.
Хоть полумертвыми домой притопать.
И в исступленном сладострастье общей цели,
Мы разобьем и уничтожим наши шхуны.
И на хрена нам океан с его штормами,
Мы по уюту и теплу пускаем слюни.
Мы все вернемся на мещанские перины,
И будем наслаждаться телеложью.
На четырех стенах лубочные картины.
Так жить красиво и совсем не сложно.
Нет в мире лучше удобренья, чем мещанство.
На нем росли мы для любви и для полетов.
Немного времени пройдет, мы тоже станем
Прекрасным удобреньем для кого-то.
В своих бесконечных снах,
Как океан глубоких.
Похожих на долгий пасьянс,
Где карты слагаются в строки.
И я между этих строк,
Лечу одиноким эмпатом.
По ним моих рифм ручеек,
Струится прекрасным каскадом.
Тонкой, блестящей иглой
Мысль вышивает узоры
Из добрых, возвышенных слов.
И из благородных героев.
И в каждом сне, каждый раз.
Я бесконечно наивна.
Верю вершины Парнас,
Днем, как и ночью, достигну.
Но утро сменяет ночь,
Тает в тумане Парнас.
На прощанье моим же стихом
Мне махнет крылатый Пегас.
В тот вечер ливень ко всему был беспощаден.
И ветер как огромный пес рычал.
Одна я сидела – читала.
Вдруг кто-то в окно мое постучал.
Открыла я дверь – вошел старец,
Поздоровался со мною учтиво.
Попросил погреться немного.
Я, конечно, ему разрешила.
Разговаривали мы долго.
Было с ним спокойно и весело.
И рассказывал он мне много
Чудесных, красивых сказок.
Мне показывал старец фокусы.
Он чудо творил за чудом.
И была неизменной улыбка
Во взгляде его мудром.
А потом он спросил просто:
Есть ли у тебя три желания?
Если да, то скажи мне,
А я что смогу сделаю.
Понимаешь, я хочу очень.
Я сказала первое желанье.
Заглянуть в глаза тихой ночи
И сродниться с ее дыханьем.
И еще я хочу очень
Я сказала второе желанье
Песню услышать звездную
И понять ее смысл тайный.
Понимаешь, я хочу счастья.
Вот и третье мое желание.
Мой гость помолчал немного.
А потом мне сказал негромко.
Породнишься ты с ночью тихою,
Лишь когда навек успокоишься.
И душа, поселившись в небе,
Там узнает звездную тайну.
Ну а третье…и вдруг улыбнулся.
Улыбаясь, стал таять медленно.
Я к нему: а дальше-то что же?
Но его будто вовсе не было.
А комната вдруг наполнилась
Ароматом цветов весенних.
Посмотрела в окно – там солнце
Ярко светит, и дождь перестал.
Ветер поднял перепуганных птиц,
Прочь от зимы улетали они.
Ветер трепал умирающий лист,
Как не хотелось ему умирать.
Но видели мы, как слабая жизнь,
Тихо угаснув, покинула ветку.
И почернела, согнулась от горя она.
Бились деревья в предсмертной агонии,
Думали все – это ветер их гнет до земли.
Их серебром погребальным окутав,
Вышла на свет, закружилась зима
В вальсе печальном с холодными мертвыми па.
Видели все, как прекрасны деревья
В нарядах сверкающих щедрой зимы.
Но знали мы, что под блеском ее скрыта боль.
Прошу вас, останьтесь со мной
Давайте посмотрим вместе.
Как наша смешная любовь
Тихо умрет на рассвете.
И мы попрощаемся с ней,
Такой молодой и красивой.
Прекраснейшей из смертей
Мы нежное скажем спасибо.
За то, что без слез и без боли
Мы завтра простимся с вами.
За то, что не станем неволить
Друг друга клятвы словами.
Но пока еще теплится жизнь
В угасающей нашей любви.
Исполните мой каприз,
Оторвемся от грешной земли.
Вернемся в тот яркий день
Когда счастье открылось нам.
И словно скользящая тень
Пройдем по своим следам….
Как странно, слеза за слезой.
Мне было чудесно с вами.
Вы мой опоздавший герой.
А впрочем, не надо драмы.
Пусть будет хорошим конец
В коротеньком нашем рассказе.
Сегодня чудесный рассвет.
Она умерла. Расстанемся.
Снегов холодней, на горячую голову
Ляжет рука.
И сто кораблей заблудившихся
Выйдут на свет маяка.
И мудрые совы захлопают крыльями
В темных лесах.
Печальные вдовы увидят пропавших мужей
В зеркалах.
И путник усталый вздохнет и придвинется
Ближе к костру.
Про жизнь без печали правдиво ему
Саламандры наврут.
И пригласят сильфиды прекрасные
Эльфов на вальс.
И тысячи раз умиравшая радость
Воскреснет для нас.
По ночи безлюдной пройдет одиноко
И гордо луна.
И кто-то застынет с последней надеждой
В проеме окна.
Снегов холодней, на горячую голову
Ляжет рука.
И боль отступает, любимый, иду я
На свет твоего маяка.
Тенью бесплотной, взлетая к звезде.
Я существую всегда и везде.
Мой разум летит над седыми веками,
Слегка одурманенный облаками.
Безмолвное время меня не догонит,
Я забываю, что значит «сегодня».
Я улетаю, окутана мглой,
Сгоревшие чувства стали золой.
Я забываю лица друзей,
В мире полночном смутных теней.
Память смывается звездным дождем.
Лишь ветер доносит обрывки имен.
Ночь захлебнется криком луны,
Над миром промчится час Сатаны,
В небе возникнет призрачный свет
И я возвращусь в холодный рассвет…
Черный монах
Крикнул в сердцах.
Руки простер,
Белое стер.
Людям внизу –
Слезу, как грозу.
Плакал чернец.
Это конец –
Люди шептали,
Ковчег собирали.
Путник дошел
И розовый шелк
На небо стеля,
Там где земля
С небом слилась,
От нас отдалясь.
Рассвет сотворил.
Лишь он не грешил.
Я не знаю, зачем я иду и куда.
Меня направляют земля и вода.
И огонь, полыхающий в небе ночном,
Одиноким и всеми забытым костром.
Я вечный скиталец, вечный изгой.
Время свое, разбиваю я в кровь.
Пылью дорог себя я укрыл,
От жизни своей, которой не жил.
Я бросаю камни слов в реки лет.
По узорам кругов прочитать ответ
Я хочу, но ветер поднимает волну.
Слова умирают, уходят ко дну.
Посвящается моим (и не только) детям.
Смотри, великочеловече,
Камлай шаманом жизни течи.
Крах, в край крови карета ночи.
В разрыв стреляй распады строчек.
Услышь, великочеловече!
Голимых голь горланит речи.
В эпилептическом припадке,
В бреду, в огне, на дне, в упадке.
В рывке распада рвутся тени
Бессилья бесов, зла, сомнений.
Застывших тем глухие стены,
Пробьешь, глотнув из гиппокрены.
Взорви разгон реки рутины,
Крылатых карликов картины
Святи своим свободным светом.
В спасеньи спаса суть ответа.
Я не знаю, что с тобою
Я не знаю, что со мной
Просто вдруг чужими стали
Мы друг другу в час ночной
Неприятный холодочек
Между нами пробежал
И оставив отчужденность,
Он любовь с собой забрал.
Ты меня не понимаешь,
Не хочу понять и я.
Отчего ты так страдаешь
И о чем болит душа.
Но друг к другу мы привыкли.
Так давй же мирно жить.
А любовь от нас сбежала,
Но не нам ее судить.
Я вошла в этот жуткий ноябрь,
Закружилась в его листве.
Беспощадные капли дождя
На морзянке мне дали совет.
Не мечтай, дорогая, оставь
Бесполезную эту привычку.
А реальный, холодный ноябрь
Все мечты мои взял в кавычки.
И все стало до боли смешно.
Мы смеемся над тем, что в кавычках.
И смеясь, я бросаю в окно.
Своей жизни сухие странички.