Эти своеобразные магические приспособления стояли в разных частях его дома. Попав в поле действия одной из них, злоумышленник испытывал очень сильные чувства: от стыда, принуждающего его пойти к хозяевам и покаяться во всех грехах, до безотчётного ужаса.
- Не-е-ет, - с зевком протянула сианай, - не сердись, но такое не могут вызвать и все ваши штучки. Это изнутри... и спаси меня Аласаис от такого нутра!
Как и подобает городу, чьи хозяева моются по десять раз на дню, Бриаэллар просто блестел чистотой. Несколько раз в сутки по его улицам, газонам и даже крышам, словно кошачий язык по шкурке, проходила волна волшебства. Кое-где она была незаметна, местами, особенно в тех кварталах, где располагались магические лавки, превращалась в поток искристой жидкости, струящейся по мостовой и смывающей следы реактивов так же легко, как пятна от мороженого; но и там она услужливо расступалась перед запоздалыми прохожими, чтобы не попортить их обувь.
Стараясь не отстать от Селорна, Анар меньше всего думал о сапогах. Предстоящая встреча с Ирерой и её трофеем была куда интереснее, хотя мостовая, словно превратившаяся в реку из лунного света, притягивала взгляд.
- Омерзительное зрелище, - вдруг раздалось у Анара над головой.
Он посмотрел вверх и почти нос к носу столкнулся с ещё одним своим новоявленным родственником; свесившись с ветки и по-змеиному изогнув позвоночник, тот с деланной озабоченностью постукивал по стволу тонкими чёрными пальцами.
- Я думаю, наших дворников надо пороть - такой перерасход магической энергии! - важно заявил родственник и вильнул хвостом, обрушив на себя и своего собеседника целый поток дождевой воды.
Анар только улыбнулся - учитывая то, что над головой у него сидел каким-то чудом незамеченный Энаор ан Ал Эменаит собственной персоной, отделаться мокрыми ушами было невиданной удачей...
Имя Энаор, означающее «величественный», вовсе не соответствовало характеру своего хозяина. Здесь были бы более уместныпроизводные от «шутника» и «шкодливого кота» или «заразы» и «паразита» - в зависимости от степени причинённых им неприятностей. Анар, наслышанный о его «подвигах», на собственной шкуре прочувствовал это прямо в день их знакомства.
Произошло оно меньше двух недель назад, во время одного из эалийских праздников. Тогда к столу была подана традиционная светящаяся рыба из Ал Эменаит. Резать её полагалось собственноручно, специальным гибким ножом с двумя рукоятками. Анар, впервые державший в руках сей тонюсенький инструмент, справлялся с поставленной задачей весьма успешно для новичка, до тех пор пока его нож чудесным образом не свернулся в кольцо. Сначала он было подумал, что это часть церемонии: мол, такой вот кошачий нож: в нужный момент сворачивается клубком и освобождает руки владельца для... Но никакого «для», стрельнув по сторонам глазами, Анар не углядел, все ели как ели, и только он один пыхтел, безуспешно пытаясь распрямить нож.
Воспитанный в Руале, он относился ко всякого рода ритуалам с особой щепетильностью, и ему стало не по себе. Анар лихорадочно гадал, какой промах он совершил, помощи было ждать неоткуда, даже Аниаллу, словно не замечая его конфуза, поднялась из-за стола и, прихватив бокал, направилась в глубь зала - туда, где из вершины небольшой скалы, возвышающейся в середине бассейна с пенящейся влагой, бил фонтанчик. Со всего зала к нему слетались бокалы, кубки и чаши, а их хозяева бдительно следили за сидящим спиной к бассейну Селорном, чей запрет они сейчас нарушали, и стоило ему обернуться, как посуда стайкой спугнутых птиц пряталась за камень.
Разумеется, Селорну ничего не стоило вычислить, кто это безобразничает, для этого ему не надо было даже оборачиваться, не то что ловить кого-то за руку, но он почему-то принял правила игры. Алу тоже играла - в примерную дочь - и, видимо, намеревалась сама наполнить свой бокал.
Анар усмехнулся, но тут же понял, что она шла не к источнику. Быстрые ноги несли её к одному из столов. Он был ничем не примечателен, разве что под ним расселся пушистый чёрный кот. Зверь чистил усы и каждой своей шерстинкой излучал непричастность ко всему, что не касалось умывания.
Внезапно Алу развернулась и резко, от души пнула его сапогом...
Вернее, хотела пнуть. Котяра, задрав хвост трубой и разразившись мяуканьем, подозрительно смахивающим на хохот, успел вцепиться в сапог и теперь легко, словно на качелях, балансировал на ноге, с которой его безуспешно пытались стряхнуть. Но Алу явно была не новичком в таких схватках - уже через мгновение зверь был пойман за шиворот, встряхнут, доставлен к столу, брошен на стул и придавлен строгим, обличительным взглядом. Кот немного покрутился на месте, словно собирался улечься спать, а потом превратился в зеленоглазого эала.
- Рекомендую - Энаор! - уперев руку в бок, представила его Аниаллу. - Самая большая ошибка анеис Меори. Как она могла не почувствовать, что у неё родится - не знаю! Извиняйся давай, - приказала она, ухватив родственничка за ухо.
Вместо этого, бывший кот на человеческий манер протянул руку.
- Энаор, будем знакомы, - светским тоном проговорил он, но Аниаллу ударила его по чёрным пальцам до того, как растерявшийся Анар успел их пожать. И зашипела.
- Всё, всё, покоряюсь твоей священной воле, о моя высокосотворённая сестрица! - хохотнул «величественный», косясь на злосчастный нож, блестящим кольцом свернувшийся на нежных ломтиках рыбы.
Только тут до Анара наконец дошло, что было причиной такой непокорности столового прибора, и, восхитившись изяществом колдовства эалийского шутника, он сразу и думать забыл о неприятных минутах, которые оно ему доставило.
Помнится, извиниться Энаор тогда так и не успел - уставился за спину своей жертвы, откуда слышались громкие хлопки. Анар оглянулся. Патриарх поймал-таки своих подданных на неположенной в стенах его дома левитации. Их бокалы звонко лопались в полёте, сверкающая полна осколков стайкой кусачих насекомых носилась за нарушителями порядка, а Селорн от души хохотал, поддерживаемый половиной зала...
Энаор мягко спрыгнул с ветки.
- Патриарх! Вот, хотел бы тебе вернуть - я посчитал, что будет жестоко лишить нашего героя возможности разделить судьбу своего народа.
Энаор протянул Селорну маленькую сферу из зелёного стекла и оскалился в препротивной усмешке. Патриарх повертел шарик в чёрных пальцах, но ничего не сказал. Только огонь в его слегка прикрытых глазах разгорелся ярче, зелёными волнами перекатываясь по наглой Энаоровой физиономии.
Наблюдая за этой сценой, Анар гадал, что произойдёт. Сын Меори наверняка что-нибудь в очередной раз выкинул, и патриарх сейчас решал, был ли оправдан риск, на который самовольно пошёл этот шкодливый кот. Видимо, был - по лицу Селорна медленно разливалось выражение мрачного удовлетворения.
- Всё равно же его было убивать, - кокетливо заявил Энаор и улыбнулся улыбкой того, кого судить поздно... и бессмысленно. - Или ты в самом деле собирался предоставить ему уютную норку в Бриаэлларе?
Селорн промолчал. Он уже давно успел уяснить, что наказывать племянничка было без толку, впрочем, он вполне мог пренебречь этим ценным наблюдением и вздуть Энаора просто под настроение, - а настроение у патриарха было прямо-таки на лицо. Однако сейчас он почему-то решил простить сына Меори - видимо, смерть того, кого прикончил Энаор, не нарушала его планов. Он ограничился неопределённым фырканьем, после чего Энаор снова превратился для него в предмет мебели. Кивком пригласив Анара следовать за собой, Селорн спрятал шарик в карман и зашагал по улице.
Донельзя довольный своей выходкой Энаор, на радостях приняв кошачий облик, задержался поточить когти о дерево... и взвыл: затаившаяся в трещинах коры вязкая смола тут же набилась ему под когти, налипла на ухоженные лапы. Он инстинктивно нагнулся, попытался счистить её клыками, но горьковато-кислый вкус и ощущение размазавшейся по зубам клейкой массы вызвали у Энаора новый приступ брезгливости. Решив почиститься позже, он вернул себе двуногую форму и поспешил догнать своих спутников.
Приблизившись, Энаор понял, что пропустил много интересного.
- Фейн до сих пор шипит на меня за то, что я помешал осуществиться его бредовой затее - расставить телепатов на каждом наэйрианском перекрёстке, - говорил Селорн, отвечая, видимо, на какой-то вопрос.
- «Бредовой затее»? - переспросил Анар. Ему-то самому план по защите умов наэйрианцев, разработанный магами Фейнлаана после злосчастного происшествия в Канирали, не казался таким уж безнадёжным предприятием. - Но ведь Тал очень хотел, чтобы ты помешал этой затее?
- Это Фейн пусть так думает. На самом деле Талу было мало дела до «гениального проекта» наших колдунов. Зато мне дело было - воплоти они его в жизнь, нам всем пришлось бы туго.
- Но что заставляет тебя так думать? Я, признаться, не вижу очевидных недостатков в плане Фейнлаана, - сказал Анар, покосившись на ухмыляющегося Энаора, видимо, тот знал - что.
- И я не вижу, - огорошил его Селорн. - Но это не значит, что их нет.
- Я не понимаю тебя, патриарх.
- Не понимаешь... Иногда не обязательно понимать, достаточно чувствовать и доверять своим чувствам, - прикрыв глаза, проговорил патриарх и вдруг спросил: - А как, ты думаешь, я сумел обмануть Тала?
- Никак не думаю, - улыбнулся Анар (и навостривший уши Энаор про себя язвительно похвалил его за честность). - Но мне очень хотелось бы это узнать.
- Хорошо, - протянул патриарх и замолчал, следя за падающими листьями. - Хорошо. Вначале, когда он связался со мной впервые, я не знал о нём ничего. Совершенно ничего - ни о его целях, ни о том, кто он есть. Соглашаясь служить ему, я понимал не многим больше. Я действовал вслепую, но у меня был хороший поводырь, - оскалился зал, забавляясь изумлением, появившемся на лице собеседника.
- Поводырь? - нахмурился Анар.
- Да, одна из анеис. Приобщившаяся к магии Дерева.
«Тётушка Тимела», - едва слышно выдохнул Энаор; Анар заметил, как ухо Селорна чуть заметно повернулось в сторону племянника, но патриарх оставил его предположение без внимания.
- Я следовал её указаниям, без них я никогда не смог бы рассчитать, подгадать всё так, чтобы избежать жертв, - продолжал он, голос его звучал устало, словно одни воспоминания о тех днях утомляли Селорна. - Её дар Чувствующей спас и Нелу, и Аниаллу... и даже тебя. А я просто делал, что мне говорили... и не задавал вопросов не по существу, - ухмыльнулся он, глянув на Анара - большого любителя «задавать».
Анар видел: Селорн не лжёт, но отчего-то его, великого эалийского патриарха, такое положение вещей ни капли не задевает.
- Хотел бы я так же доверять своей интуиции, - покачал головой Анар.
- Давно пора бы начать. Иначе ты потеряешь всякую ценность для борьбы с Талом, - проворчал Селорн.
- Это почему же?
- Потому что он боится наших Чувствующих (да и всех нас) именно за это; боится их интуиции, того, что они могут догадаться о его истинных целях и увидеть, как можно помешать осуществить их. Для чего я, по-твоему, был нужен ему? Чтобы принести на блюдечке эту бедную Нелу? Добыть алайское тело можно десятком более простых способов, для этого не нужны эалийские патриархи. Нет, ему было нужно от меня совсем другое. Он хотел «рассорить» нас самих с нашей же кошачестью и в первую очередь - с интуицией, заставить нас пренебрегать ею, презирать её. И потому решил для начала стравить телепатов с анэис - с воплощениями нашего духа, без которого мы просто горстка смазливых, эгоистичных тварей с нелепыми кошачьими ушами. Инаан против Тимелы, я - против Меори...
Анар и Энаор молчали, обдумывая слова патриарха.
- Но вот я всё говорю «боится, боится», а ведь Тал мог бы просто смести нас своей мощью, - через несколько шагов пробормотал Селорн. - Но несмотря на всё своё могущество, а его могущество очевидно, он не желает открыто нападать. И спроси себя - почему?