Анар очень удивился бы, узнав, кто в этот момент вместе с ним беспокоился о судьбе Энаора и компании...
* * *
"Мой владыка благодарен тебе, смертный", - незнакомый, властный голос разнёсся по залу и вырвал Хозяина Шилора из тяжёлого сна. Верный слуга того, кого алаи прозвали Талом, потянулся затекшим от лежания на неудобном диване телом и попытался понять, кто бы это мог говорить.
Последним, что видел Шилор засыпая, была тощая спина Хозяина Золина: он отправлял своих подручных в храм Веиндора - донести жрецам Милосердного на кошек Аласаис. На этот раз алаям было не выкрутиться. Оставалось только гадать, как они, со всей их хвалёной интуицией, могли не понимать, что роют могильную яму не только людям Хеллина, но и себе тоже. Возможно, их ослепила ненависть. Да... Иногда быть чересчур эмоциональными - опасно для здоровья.
Шилор относился к жителям Хелраада с куда большей симпатией, но был готов с лёгкостью пожертвовать своими планами на их счёт (как, впрочем, и их жизнями), ради того чтобы настроить Веиндора против котов...
"Милосердный благодарен тебе настолько, - всё тем же ровным голосом проговорил его жрец, - что желает лично высказать свою признательность". За сим послышался короткий возглас и звук упавшего тела. Шилор насмешливо поднял бровь.
- Прислужник Смерти - с чувством юмора? Я начинаю опасаться за будущее этого мира! - с ленцой протянул он, поднимаясь с дивана; звук собственного голоса, в котором не слышалось даже удивления, доставил Хозяину большое удовольствие.
На фоне тонкой плиты из лилового камня, на какое-то время ставшей магическим окном в Энхиарг, маячила похожая на скелет фигура Хозяина Золина. Обычно спокойный, сейчас он нервно притоптывал ногой, поводил острыми лопатками под белой тканью мантии и что-то бормотал себе под нос. А перед ним по незнакомым проулкам, лестницам и галереям убегал чудом оставшийся в живых второй подручный Золина. Это был нескладный человечек с взъерошенными седоватыми волосами, одетый в кургузый, едва прикрывающий колени плащ. Видимо, его правая нога была короче левой - на ней красовался ботинок на толстенной платформе. Беглец казался ещё более жалким среди величественных зданий Элидана.
- Жалко убиенного доносчика? - совершенно спокойно осведомился Шилор, подойдя к Золину и складывая руки на груди.
- Нет, - мотнул головой тот. - Но я не понимаю! В этом мире должны же быть хоть какие-то законы... Веиндор всегда карает нарушителей своих установлений. Всегда! Это аксиома. Я слышал это на каждом углу, читал в десятках книг. А тут мы показываем ему истинного зачинщика нарушения самого священного его запрета... и ничего! Вместо лживых котов он убивает одного моего посланца... а теперь вот пытается найти нас через второго! - Возмущению Золина не было предела.
Он вытянул руку, пошевелил пальцами, и на его ладони вспыхнул маленький белый костёр. Золин собрался было бросить его в своего слугу, но Шилор остановил его.
- Ну-и-что-в-этом-такого? - раздельно проговорил он, в такт каждому слову, как по куску от булки, отщипывая от пламени по сияющему клочку и швыряя их под ноги обречённому посыльному.
- Как "что"? - выдохнул Золин, отвернувшись от меркнущего экрана, где, охваченное небесно-голубым пламенем, металось то, что минуту назад было одним из его подручных. - Я не понимаю этот проклятый Энхиарг! Я не знаю, что с ним делать, он постоянно выкидывает какие-нибудь штуки. Никакого порядка, никакого...
- У него были свои законы, Зол, были... Но мы явились как раз в то время, когда они начали меняться. Я бы даже сказал, что они стали меняться, предвосхищая наше вторжение, - усмехнулся Шилор. - Если говорить о Веиндоре, то сегодня мы наблюдали далеко не первый случай когда он сам и его служащие поступили, мягко говоря, необычно. Он чинит расправу над котами, которые - тогда, в Канирали, - ничем не погрешили против Смерти; а его бесстрастные драконы начинают влюбляться, ревновать и убивать Теней Аласаис. Законы меняются, и, сдаётся мне, этой самой сианай Эталианной Аласаис пожертвовала лишь для того, чтобы один из законов - тот, что касается... устоявшихся привычек Веиндора - поменялся в нужную ей сторону. И, как ты сам мог сегодня наблюдать, ей это удалось. Топить котов за компанию с хелраадцами Веиндор не полетел.
- Надо было убить сианай Эталианну раньше, - повесил нос Золин. - Как мне всё это надоело, ты бы знал! Мы что-то придумываем, выстраиваем и... бац! - всё идёт насмарку.
- И? Это кому-то мешает? Или Владыка не предупреждал тебя о том, что так и будет? Предупреждал, - констатировал Шилор и вкрадчиво спросил: - А скажи-ка мне, Зол, ты учёный или нет? Да-а? Вот и изучай. Ставь эксперименты, накапливай информацию, делай выводы, ошибайся. Ты всегда поражал меня своей усидчивостью и терпением. А сейчас ты дёргаешься, как кимм под колесом телеги! В чём дело? Не устраивают результаты? Да если бы Владыке нужны были другие результаты, он поставил бы на наше место других существ. И наделил бы их совсем иными способностями, совсем иной силой. Если бы он хотел добиться того, к чему ты так страстно стремишься, у него хватило бы силы уничтожить всех в этом мирке... Кроме Элаана, разумеется, - выразительно добавил Шилор. - Но не это ему нужно. Такая победа не была бы полной, и его главная цель не была бы достигнута/
- Я помню, но... - по тонким чертам Золина пробежала судорога: он боролся с собой.
- Помнишь. Но кое-что ты всё-таки упорно "забываешь". Забываешь, что наша цель не победа над народами Энхиарга, а лишь подготовка почвы для его победы. Мы им даже не враги, просто... они этого не понимают. - Шилор пожал плечами. - И наша победа над ними была бы лишь иллюзорной победой в иллюзорной войне, с бутафорскими же трофеями. Нет! Она больше походила бы на поражение, потому что, выиграв в ненужном сражении сейчас, мы могли бы лишиться гораздо большего (если не сказать - всего!) в будущем. Всё было бы проиграно ради сиюминутного удовольствия - иначе я это и назвать не могу. А ведь мы делаем важное и нужное для самих же энхиаргцев дело и рисковать им не имеем никакого права.
Так что мы с тобой лишь нанимаем актёров, - он широко улыбнулся, - раздаём им роли, создаём декорации... атмосферу, угодную нашему режиссёру. А потом... потом, стоя в кулисах и слушая их реплики, мы должны внимательно следить за залом и запоминать, какие из нихпроизводят большее впечатление на нужного зрителя. Мы, конечно, тоже можем поучаствовать, но только на вторых ролях. -Да я...
- А ты заигрался в слугу Тёмного Властелина, Золин, - прервал его Шилор, картинным жестом закинув на плечо полу угольного, богато вышитого плаща. - Появившись пару раз на сцене в качестве прихвостня злобного монстра, который одержим примитивной жаждой мирового господства, ты вдруг решил, что ты и есть слуга зла. Но это не так. Вспомни: у тебя, как и у нашего Владыки, совсем другие цели. Так стоит ли ради сомнительного триумфа персонажа, в которого ты имел несчастье так сильно вжиться (и который, как мне кажется, не слишком тебе и симпатичен), отказываться от них. И уж тем более портить всю постановку, особенно - такую гениальную, - он разулыбался, чуть кривя губы. - С каждым днём, с каждой нашей победой или неудачей я проникаюсь к нему и его замыслу всё большим уважением и благодарностью за то, что он выбрал именно нас, - прижал руку к сердцу Шилор.
- Не знаю, может быть, и вправду я заигрался. - Последние слова компаньона несколько приободрили Золина. - Только работать приходится с таким отребьем...
- Всех лучших актеров забрала Аласаис, она ведь, как-никак, ещё и "покровительница искусств", - иронично вставил Шилор.
- И Ректор ещё этот, линдоргский, нос везде суёт, - бормотал Золин, перебирая волшебные камни через расшитый атлас поясной сумочки. - Хорошо хоть его щёлкнули по носу - с этим пропавшим грузом, теперь угомонится на время... Но быть может, нам всё же стоит отнестись к своей работе серьёзнее? Вложить в неё больше сил, что-то предпринять, чтобы ускорить... процесс? - вдруг с жаром проговорил он, резко дёрнул рукой и, зацепившись о ремешок сумки, сорвал её с ремня.
Яркие кристаллы рассыпались по полу, но Золин не стал их собирать. Он застыл, зачарованный зловещей переменой в своём товарище: фигура Шилора, казалось, подёрнулась густым чёрным туманом, лицо же, наоборот, словно осветилось, черты его стали более чёткими, даже какими-то острыми, глаза налились глубоким мраком. Голос его внезапно обрёл силу, он разнёсся по комнате, заполнил её.
- Золин, сценарий написан, и если на сцену выскочит ненужная массовка, а уж тем более - мы, то представление будет безнадёжно испорчено. И мы потеряем нашего зрителя, Золин. - Шилор пристально посмотрел на потерянного учёного, словно желая выдавить из него сомнения, и когда убедился, что ему это удалось, заговорил своим прежним, чуть насмешливым тоном: - А потом наш режиссёр возьмёт и уволит нас. Скажи мне, Хозяин Золин, - язвительно осведомился он, - хочется ли тебе обратно в твою каморку? Экономить на свечах и - на чём ты там ещё экономил? - чтобы купить материалы для опытов? Тратить время на воплощение тщеславных замыслов твоего идиота-покровителя? - И сам же ответил: - Не хочется. И мне не хочется снова служить своему борову-братцу, заманивая крестьянских девок к нему в постель. - Шилора всего передёрнуло от этих воспоминаний.
- Ты прав, ты прав. Я должен пользоваться моментом, а не забивать себе голову глупостями, - тускловато улыбнулся Золин. - Я буду учиться, я смогу понять... в конце-концов, я всегда мечтал погрузиться именно в такие глубины. В последнее время мне не достаёт терпения, ты прав, друг мой, но я найду силы и для нашей работы, и для моих изысканий, - сам себе пообещал он и, благодарственно кивнув Шилору, умиротворённый, отправился препарировать трёхглавое синее чудище, убитое накануне Хозяином Раэтом где-то в подвалах.
Стоя в дверях заклинательного покоя, Шилор провожал насмешливым взглядом друга, бодро шагавшего по тонкой ленточке моста над пропастью мрака, отделяющей личные покои Хозяев от остальной части замка. Он очень хорошо понимал Золина: трудно сдерживать себя, когда постоянно ощущаешь невероятную мощь за своими плечами, готовую, словно чёрные крылья, подхватить тебя и легко донести до любой цели. И ещё труднее поверить, что есть вещи, которые нельзя получить с помощью этой силы, что для достижения некоторых целей толку от неё не больше, чем от кувалды при выдувании стекла, и потому приходится расходовать её на изготовление инструментов, более приличествующих случаю...
- А я пойду наведаюсь к нашим новым "актёрам", а то как бы они там без меня не поубивали друг друга, - Шилор небрежно одёрнул свою свободную шёлковую блузу и направился переодеваться: предстать перед чудом спасённой им хелраадскои верхушкой в столь расхристанном, "немужественном" виде - означало раз и навсегда опорочить себя в её глазах, а такой исход был бы сейчас ох как некстати...
- Хозяин Золин опять не в духе? - спросил его ввалившийся в покои Шог. Огромный слуга переминался с ноги на ногу, пытаясь изобразить на плоской морде сочувствие.
- Да, опять, - отмахнулся Шилор, проходя мимо. - Как там наши хелраадские гости? Что надумали?
- Поначалу спорили очень, - тяжело топая за ним следом, доложил Шог. - Они ждали, что вы защитите их от Веиндора. Всех их, а не только эту кучку. Теперь сомневаются и в ваших силах, и в вашей надёжности.
- Этого следовало ожидать. Но, думаю, мы сможем их переубедить.
- Это да, сможете. Я им намекнул, что вы хотите наступить на хвост котам - тут же спорить перестали. Они согласятся на все ваши условия.
А сейчас мы спускаемся с Драконьей площади, проходим мимо "Проката тел" и оказываемся на Поддельной улице. Если вам нужна имитация чего бы то ни было, будьте уверены - вы найдёте её здесь! Ювелирные лавки будут счастливы предложить вам копии самых известных драгоценностей Энхиарга, выполненные столь совершенно, что Совет Дорогих Гостей был вынужден принять закон, по которому каждую такую подделку продавец обязан снабжать специальной магической меткой, удостоверяющей её неподлинность.
А справа мы видим музей Оборотней. Его название с самого начала не вполне соответствовало представленным экспонатам, но лишь совсем недавно было наконец решено сменить его на более подходящее. Объявлен конкурс, в котором вы, кстати, тоже можете поучаствовать. В музее выставлено более двух тысяч разумных и полуразумных существ, обладающих кошачьими чертами. Одних псевдоалаев - созданий, полагающих себя детьми Аласаис, - не считая наших, бриаэлларских, здесь чуть менее трёх десятков видов.
Разумеется, подавляющее большинство экспонатов является лишь копиями реальных существ... хотя и не все, конечно.
Говорящий Путеводитель "Четырёх Т" по Бриаэллару
Невидимкой пронесшись над ночными улицами Бриаэллара, Аниаллу опустилась на щербатую дорожку посреди парка, на самой окраине города. Эта улица называлась Дикой аллеей и тянулась через давно заброшенный сад, за годы превратившийся в настоящий лабиринт - место с очень недоброй славой. Отсюда брал начало потайной путь в замок дома ан Камиан. Аниаллу узнала о нём благодаря одной своей экстравагантной выходке (которую не пристало обсуждать в приличном обществе), направленной против матриарха Аэллы. Восхищённая Эйтли Тинойа в тот же вечер рассказала сианай о тайном пути в "крепость" их общего, как она теперь думала, врага. Аниаллу, естественно,так ни разу им и не воспользовалась. Теперь же эта лазейка оказалась очень кстати.
Аниаллу стала зримой: по аллее любили прогуливаться гости из Долины Снов, которые обладали крайне неприятным даром - видеть сквозь любые иллюзии - и обожали "шутить" над разоблачёнными невидимками. Сианай вовсе не горела желанием, чтобы эти мастера иллюзий превратили её в болтливую бадью на пёсьих лапах - или чем там разродится их больное воображение. Так что пусть уж лучше они заметят её сразу, проще будет отвязаться...
Дорога перед Алу просматривалась лишь на несколько шагов, до следующего из многочисленных своих извивов. Корни деревьев плотно опутывали древние камни, между которыми кое-где уже нашла дорогу к солнцу трава. К солнцу? Алу было трудно представить себе эти густые заросли при свете дня. Казалось, их мрачная сила должна отталкивать солнечные лучи, как пузыри над домами Бриаэллара - струи сегодняшнего дождя. Даже шорох листвы над головой здесь щекотал нервы, и по спине Аниаллу непременно пошёл бы озноб... если бы она не обладала иммунитетом к чарам страха, которыми был буквально пропитан Дикий сад и которые значительно усиливали и без того не самые приятные эмоции, вызываемые этим местом.
Пока Аниаллу не заметила ничего действительно подозрительного или опасного. Но когда, через несколько сотен шагов, впереди блеснули огни, она в нерешительности остановилась: на Дикой аллее стоял один единственный дом, и его хозяйка, по расчётам Алу, никак не могла быть теперь дома. После гибели сианай Эталианны, сражённая этим матриарх Аэлла, в страхе за своих дочерей. Талию и Тэлиан (чьи имена были всего лишь созвучны с именем убитой Тени богини), заперла их во Дворце Аласаис, где они и должны были бы сидеть до сих пор. Оставлять же кого бы то ни было в своём жилище без присмотра было не в правилах Талии ан Камиан.
И, надо сказать, это была одна из немногих её... нормальных привычек. Талия находилась в том возрасте, когда "молодые коты и юные кошки мечутся, дерут мебель и мавают", как говорил патриарх Тейнлаан. Она "вроде бы бесцельно крутилась на одном месте", и ей ещё предстояло "поймать собственный хвост, то есть узнать, кто она такая и зачем родилась на свет". Сбежав от матери, чересчур настойчивопытавшейся привить ей любовь к светской жизни, Талия поселилась в Диком Саду - районе Бриаэллара, менее всего напоминающем окрестности роскошного особняка ан Камианов.
Единственной чертой, которую Талия унаследовала от прекрасной Аэллы, была страсть к собирательству. Каждое её приключение - а в разные авантюры она, как и положено ан Камианке, ввязывалась постоянно - было увековечено в какой-нибудь детали её пёстрого дома. Например, конёк крыши венчала голова чёрного дракона, чешуя на его распластанных по скатам боках служила черепицей, а перепончатые крылья прикрывали террасы и сходились на дверном козырьке. Некогда этого красавца пытались выдать (не в романтическом смысле этого слова, разумеется) за одного из друзей Талии. Дабы подставить приятеля юной госпожи ан Камиан, обвинив его во множестве разрушений и смертей, эту огнедышащую тварь (даром что она была в три раза меньше него да и разумом практически не обладала) заставили атаковать деревни на окраине Дирхдаара. Талии пришлось принять участие в ловле дракона-самозванца и притащить его тушу в столицу, к престолу самого дирха, дабы за её злосчастным приятелем прекратили охотиться многочисленные драконоборцы этой "милой" страны. Там же, в их "штаб-квартире", с поражающим оригинальностью названием "Зал Воителей", Талия наверняка и подглядела, что шкура летающего ящера может послужить отличной заменой банальному кровельному железу. Идея же - примотать устрашающие когти его крыльев по обе стороны дверного козырька в качестве крюков для фонарных цепей - принадлежала ей самой.
У тяжёлых чёрных светильников из безднианского стекла была собственная история, как и у своеобразного венка, сплетенного из тонких загнутых рогов и лихо надвинутого на один из них. Была биография и у вьюна, причудливыми, словно искусственно созданными, узорами оплетающего стены, на некоторых стебельках которого вместо листьев подрагивали лапки, наподобие лягушачьих; и у лёгких расписных штор (в прошлой жизни - явно дамских платьев), мелко трепещущих, словно от страха перед грозными шипами балконной решётки; и у каждого из грозди перезванивающихся над балконом колокольчиков и ярких стеклянных подвесок...
В общем, дом - как это там? - "производил неизгладимое впечатление и надолго приковывал к себе внимание". Даже Аниаллу, которая видела его далеко не в первый раз, нашла на что засмотреться...
Впрочем, меняться и удивлять - это вполне в традициях Бриаэллара. Он всегда был и остаётся городом, удивительным в смысле сюрпризов. Прогуливаясь по его знакомым с детства улицам, вы постоянно ловите себя на мысли (или скорее на чувстве), что... что-то не так. Да, точно - только вчера здесь этого не было, а было что-то совсем другое... или, может быть, вообще ничего не было? Вот, например, не далее как в прошлый четверг Аниаллу соблазнилась заманчивым ароматом и, поблуждав немного по незнакомым переулкам, наткнулась на небольшую площадь в тупичке, на которой возвышался огромный, в пять алайских ростов, рыбий скелет. Местами с его белоснежных рёбер на лохматых веревочках свисали вяленые рыбки. Приняв поначалу это место за своеобразный магазин, Алу, не обнаружив в нём продавца, постучала в пару соседних домов. Но их обитатели только развели руками и заявили, что знать ничего не знают. Кость видели, слюной по лакомствам исходили, но трогать боялись - мало ли что. Далёкая от подобных предрассудков, а также очень - ну просто смертельно! - голодная Аниаллу недолго думая набрала целую гроздь "плодов" с этого рыбного дерева, и у них с Анаром был бы великолепный ужин, если бы... если бы этого обормота не угораздило свалиться в бассейн, невесть когда успевший заменить ледяную крышу Зала Весенних Ливней Нель-Илейнского посольства. Там он и остался - обсыхать в компании любезного наларского дипломата и его многочисленного семейства - до утра.
Изменения, произошедшие с домом Талии, были куда менее значительными: со времени последнего визита Аниаллу на Дикую аллею под балконом появилась клетка с толстыми прутьями, в которой бесформенным пятном тепла спало что-то голокожее и, кажется, жёлтое; и некое, явно ездовое, существо - в чёрной чешуе, с устрашающе мощным шипастым хвостом и двумя шеями, причём только одна заканчивалась головой.
Эту диковинку как раз и разглядывала Аниаллу (гадая, отрубили ему вторую голову или "пустая" шея имела какое-то иное назначение), когда шторы на балконе колыхнулись и, разорвав пополам зелёного дракона, парящего над кактусовым полем, показалась тонкая, по-ан Камиански белая ручка. Ловко изогнувшись, она проскользнула между шипами решётки, на ощупь сорвала с вьюна невзрачную ягоду и снова спряталась.
Убедившись, что с хозяйкой дома ничего не случилось, Алу собралась было незаметно покинуть её владения, чтобы избежать вопросов, которые ей сейчас были совсем ни к чему, но не успела. Между половинками дракона возникло лицо жующей Талии.