- Чудно, - махнула хвостом Алу, чувствуя, как холодок снова взбирается по её позвоночнику, и заговорила сбивчиво, хрипловато, так, будто была одна в комнате. - Чудно. Я слышала, что ты сумасшедшая, но и не подозревала, какая я сама дура. Надо было сразу понять, что у безумной кошки, самой по себе, не может быть такой силищи, чтобы обмануть видение Пути сианай. Надо было сделать из этого вывод, что за тобой просто-напросто стоит он - наш дорогой друг Тал, что ты часть какого-то его очередного плана, что хочешь и меня втянуть в этот кошмар! Понять и рассказать всё... Селорну, например.
- Тебе не идёт играть в глупость и малодушие, Тень богини, - покачала головой Фай. - Ты поняла и сделала всё правильно - насколько это было возможно при твоей осведомлённости... Я не служу никакому "ему". Он и не сунется ко мне... Что же до Селорна... Твой дорогой патриарх не поехал бы с тобой. Он подчинился бы голосу своей интуиции, созвучному голосу Аласаис, и не стал бы мешать мне. Как не стал мешать, когда выкидывали из Энхиарга друзей твоего обожаемого супруга, когда... - она сделала многозначительную паузу, но, скомкав фразу, так и не подарила собеседнице ни крупицы информации: - Когда их стало нужно выкинуть.
- Кому? Кому стало нужно? - почти простонала Аниаллу.
- Подумай и ты сама найдёшь ответ. Я дала тебе достаточно подсказок.
* * *
Анар нехотя разлепил глаза. Перед ним пестрел вышивкой всё тот же занавес, в щёлку между полотнищами была видна знакомая мозаика... Вот только прежде не было на ней следов кошачьих лап - кроваво-красных следов. Алай напрягся и, не шевелясь, едва-едва повернув голову, проследил их взглядом.
Они начинались у входа в комнату Мейва и заканчивались у ножки стола... Там кверху лапами, без движения лежал Фонарь. Белое брюхо его было испещрено алыми пятнами.
Рука Анара потянулась к висевшему в ножнах мечу, но тут послышался раздражённый топот, и в поле зрения появились сапоги Мейва.
- Вот же гадина! - крикнул он и со всего размаху приложил кота по пузу тряпкой. Фонарь взвизгнул, подпрыгнул и, упав на то же место, снова изобразил труп. На этот раз у него получилось куда натуральнее.
Анар улыбнулся и выглянул наружу. За столом, зажимая от хохота рот, сидела Аниаллу. Справа, вжавшись в каминную решетку, скрючился Брай. От него сильно пахло гарью, и Анар подумал, что тот предпочёл бы залезть в очаг целиком.
- Забыл закрыть вазочку, на минуту отвернулся - уже весь пол в лапах, вся кровать в лапах, все стены тоже в лапах! - продолжал Мейв, орудуя полотенцем.
От второго шлепка "труп" ожил, от третьего - ловко увернулся и, недовольно мявкнув, вскочил на колени к Аниаллу. Сианай обхватила его руками и смеясь наклонилась вперёд прикрывая кота сверху.
- И не стыдно тебе, ворюга? - Мейв упёр в бок кулак с зажатым в нём полотенцем.
Кот никак не среагировал, только мурлыканье его, как почудилось Алу, стало каким-то насмешливым. Тогда Аниаллу легонько куснула Фонаря за ухо. "Ворюга", немилосердно выкрутив шею, посмотрел на сианай в полном обалдении, Мейв на него - с завистью, Анар на обоих котов - с подозрением. Алу же ничего не замечала, она, словно заглаживая вину, с силой проводила ладонями по кошачьей шкурке, выжимая из Фонаря новую порцию и без того громкого мурлыканья. Выглядела Аниаллу абсолютно счастливой, но... но Анар чувствовал, что веселье её - напускное. Неужели Фай успела опутать и её?..
- О, наш соня наконец-то пробудился! - Широко улыбаясь, направилась к нему Аниаллу... Но Анар не успел обнять жену, его взгляд против воли съехал на странное одеяние сианай... окружающий мир вдруг как-то выцвел, всё вокруг стало размытым, чётко был виден только кожаный корсаж Алу...
Но вскоре и тот как бы распался на тусклые вертикальные полосы. Они извивались, теряя цвет, сливаясь в одно бесформенное пятно. Через несколько мгновений Анар сообразил, что взгляд его скользит уже по отвесной каменной стене. Всё ниже и ниже. Он слышал отдалённый рокот, какой-то лязг, но не мог понять, что его издаёт. Что-то маленькое, многоногое, живое, едва появившись в поле его зрения, стремительно исчезло. Мысленный взор алая рванулся за ним, упал на узкую трещину, заполненную красным светом, устремился туда...
Анар не сразу понял, куда попал: на поле битвы, в чудовищный зверинец, неведомый храм или... жуткую кухню. Всё вокруг тонуло в густых испарениях, исторгаемых сотнями кастрюль, вертелов, жаровен и сковород. Великое множество существ бешено носилось в этом чаду, тащило пучки каких-то трав, туши, дрова, банки и бутылки, тарелки, накрытые салфетками или стеклянными колпаками. Шум оглушал. Если бы Анара потом спросили, как выглядит самое безумное местечко в Бесконечном, он точно описал бы эту кухню. Находиться здесь даже бестелесно было невыносимо.
Алай уцепился взглядом за одного из крылатых официантов, мчащегося куда-то с подносом, полным дымящейся снедью, полагая, что тот летит обслуживать клиентов (или хозяев?) и выведет его из кухни. Надежды алая оправдалась: нырнув в какой-то узкий туннель, больше похожий на воздуховод, официант пронёсся по нему, рванул вверх, повернул направо и, отперев замочек на золотой решётке, вылетел в более просторное помещение.
Последовав за ним, Анар оказался в пещере, освещенной массивными железными лампами. Они были расставлены на верхнем ярусе какого-то сооружения, занимающего центральную часть пещеры. Только из того, что существо поставило на него поднос и ловко разметало вокруг принесённые блюда, Анар заключил, что это обеденный стол. Летун получил свою монетку и, что-то пискнув, умчался обратно. Анар же остался: он узнал того, кто сунул маленькому официанту чаевые - карг Балфишрейн собственной персоной сидел за этим внушительным столом. В видении специалист по ядам казался куда менее толстым, чем в реальной жизни. Из глаз его почти исчезли искорки торгашеской льстивой хитрости, на морде было написано искреннее благоговение. Профессиональный отравитель Балфишрейн выглядел просто-таки одухотворённым, и, ища причину этой метаморфозы, зависший над столом Анар постарался рассмотреть тех, кто делил с ним трапезу.
Справа от Балфишрейна сидел другой каргнорианец. Его чёрная, безо всяких оттенков чешуя блестела, как начищенные рыцарские доспехи, челюсти, куда более мощные, чем у Балфишрейна, едва вмещали острейшие зубы, а шипов и рогов на голове и теле чудовища было значительно больше, чем у Анарова знакомца. При этом его чешуйчатая морда обладала на удивление богатой мимикой а улыбка была не лишена жутковатого обаяния.
- Меня вызывают к Иргхантаашу, - осклабился чёрный карг, обращаясь к кому-то за спиной Анара.
Алай заставил себя обернуться и... увидел Аниаллу - так ему показалось в первое мгновение, но он тут же понял, что ошибся. Эта женщина была не Алу...
Она была спокойна, лишь лёгкая тень улыбки лежала на полных губах. В то мгновение, когда Анар увидел её, он испытал необычайное чувство, словно странный, призрачный ветер прошёл через саму его душу и... и что-то изменилось в нём - навсегда, необратимо. Она сидела за столом, среди рычащих каргов, она - самая хрупкая и самая большая драгоценность Бесконечного.
Ни одна из сианай - ни могущественная Элеа, ни прекрасная Лаонея, ни... ни даже Аниаллу - не вызывали в его сердце ничего подобного, он и названия для этого не мог найти. Анар смотрел на неё, как зачарованный, почти растворившись в её безмерном обаянии.
Не присутствуй он там бестелесно, алай бы вздрогнул, когда, заглушая дивную музыку её взгляда, заговорил чёрный каргнорианец.
- Иргхантааш никогда не остановится. Ты это знаешь, я это знаю. Говорить не о чем, - лаконично заявил он. Чёрные когти лязгнули по столу.
- Когда нельзя сражаться, приходится отступать, - кивнула Аласаис.
Анар интуитивно почувствовал, что в её словах крылась какая-то горькая для них обоих двусмысленность, но какая?.. Алай не мог оторвать от неё взгляда: то, как она брала приборы со стола, говорила и даже жевала - всё это завораживало.
- Мы поступим так, как ты говоришь, - пророкотал карг. - Я предпочитаю сражение бегству, но у меня есть разум. Я не буду, как глупый кав'зул, бросаться на...
Мягкое движение руки его собеседницы остановило карга.
- Мы обсуждали это тысячу раз, Кернигаар. Мы говорили и о судьбе твоего народа, и о моей судьбе, и о роли каждого из нас в жизни другого, но ты никак не хочешь пустить уверенность в своей правоте не только в разум, но и в сердце. Ты должен выбрать, иначе... иначе ничего не получится ни у тебя, ни у меня.
На лице её по-прежнему не было и тени тревоги. Кернигаар и Балфишрейн были озабочены будущим, а она - нет. Она знала, знала нечто такое, что само по себе ставило её выше всех волнений... выше даже собственного бытия.
- Но сейчас... - начал Кернигаар, но снова был вынужден замолчать.
- Сейчас я ничем не могу помочь ни тебе, ни твоему народу. Эту свою жизнь я прожила, - произнесла она таким будничным, ровным тоном, словно говорила "пора спать". - Я должна покинуть этот мир, пока я ещё могу сказать, что прожила её достойно. Пора двигаться дальше, - Аласаис улыбнулась и сделала движение, по которому стало понятно, что она собирается встать.
Балфишрейн зачем-то полез под стол. Анар насторожился, но карг вытащил оттуда лишь объёмистый свёрток. В глазах наэй блеснуло любопытство. Оно сменилось узнаванием сразу же, стоило каргу развернуть его. И тут Анару стала понятна причина его видения: это "одеяние" было тем самым, которое он только что видел на Аниаллу!
- Этот хр'колл оскорбил тебя, госпожа. Хитрый карг-торгаш выглядел смущённым.
- И он ответил сполна за свой поступок. Будет знать своё место.
- Значит, ты решил, что его место на моих плечах?! - Она звонко рассмеялась. - Что ж, завидная судьба - даже для приближённого Иргхантааша!
Аласаис приняла одеяние, некоторое время задумчиво перебирала кожаные складки тонкими пальцами, а потом вскинула глаза, сказала:
- Благодарю тебя, Маан'дукх Балфишрейн, но этот дар не для меня. Тебе теперь придётся искать... новую Аласаис для своего народа - ей и отдашь! - и вернула ему одеяние.
Она поднялась, карги встали следом. Их головы были почтительно склонены. Они прощались навсегда. Улыбка всё ещё цвела на алых губах Аласаис, но взгляд её стал совсем иным, задумчивым, устремлённым куда-то вдаль, в просторы, неведомые никому из живущих...
Внезапно она чуть-чуть перевела взор - за плечо Балфишрейна, туда, где незримо присутствовал Анар. И вновь, как в первую секунду, он очутился в плену магии её глаз, и ему почудилось, что каким-то неведомым образом она видит его.
Это было совсем иное чувство: болезненное, как удар кинжала, удар в самое сердце, в самую душу, но в то же время - чем-то сладостное... Что было в её глазах - надежда? боль? нежность? жалость? - он не успел разглядеть.
Видение стремительно таяло, и вот он уже в Бездне, стоит посреди комнаты. Справа пылает камин, Брай всё так же сидит возле него, впившись пальцами в решётку, слева - свечи перед настороженным лицом Мейва, а прямо перед ним - обеспокоенные глаза жены.
Словно во сне, не в силах полностью вернуться к реальности, он наблюдал, как Аниаллу протянула руку и её пальцы, показавшиеся Анару такими холодными, коснулись его щеки. Она нежно провела ими по его лицу и, перевернув руку ладонью вверх, изумлённо уставилась на их кончики, ставшие вдруг влажными. Анар тоже смотрел на первые в своей жизни слёзы и не мог вымолвить ни слова, будто кто-то плотно завязал ему рот.
Алай пытался вспомнить выражение её глаз, понять, осмыслить, что прочитало в них его сердце. Но так и не смог. Он долго не сводил взгляда с Аниаллу, словно ища в её - таком похожем! - лице ответ на вопрос, заданный глазами Аласаис...
- Анар, что произошло? Ты что-то увидел? - нарушила молчание Алу.
- Я... я не знаю, - он не нашёл в себе решимости рассказать ей. Просто не мог этого сделать, хоть и не понимал, что ему мешает. - Я не помню... не понимаю... - Ладонь в привычном нервном жесте прошлась между ушами.
- Странно, - наконец опустила руку Аниаллу (почему-то от этого Анару сразу стало легче). - Обычно ты помнишь всё, что видишь, а я вижу всё, что видишь ты... - Она помолчала, задумавшись. - Может, ты сядешь? На тебе лица нет. - И сама опустилась на его кровать.