Я растерянно заглянул под стол — его размеры явно не позволяли уместить там такое дерево. Тем временем уже откуда-то появилось ведро с песком и новогодний символ был прочно установлен в углу помещения. Причем, похоже, что Афанасий даже не вставал с табурета...
— Есть еще сомнения? Ну ладно... — быстрым движением рук Афанасий собрал свои длинные волосы в подобие хвоста, открыв большие заостренные уши, покрытые мелкой серой шерсткой, — ну как, убедился?
Он встряхнул головой, рассыпая прическу по плечам, и с веселым вызовом уставился на меня.
Почему-то я ему сразу поверил. Конечно, какой-нибудь Копперфильд еще и не такие фокусы показывает, да и за уши эти я не дергал, но что-то в его облике и поведении было настолько убедительным, что все сомнения отпали, осталось только любопытство.
— А что же ты такой..., — я нарисовал рукой в воздухе неясную кривую, пытаясь передать несоответствие облика собеседника картинкам из детских сказок.
— Ищешь лапти, зипун и броду веником? И размерчик великоват? За печку не пролезу? — Так я, в общем, как хочу, так и выгляжу. — Афанасий вдруг стремительно уменьшился, превратившись в нечто карикатурно-мохнатое, размером с два моих кулака, и так же быстро вернулся к прежнему облику. Я только глазами захлопал.
Домовой стремительно разлил по рюмкам водку.
— Скоро часы бить будут, а мы так и не проводили толком — Прозит!
Выпили. Мое любопытство не унималось.
— Так ты, выходит, местный домовой, этого дома?
— Да нет, я, в общем, приезжий. Только сегодня из Москвы прибыл.
— В лапоточке? — не удержался я.
— Зачем? — обиделся он, — на самолете прилетел, вечерним рейсом. Я вполне современный домовой, в главном корпусе МГУ работал. В самой башне.
Разлили остаток из бутылки. Выпили. Я с сожалением убрал со стола пустую тару.
— Да, надо бы добавить, — поддержал мои размышления Афанасий, — подожди, я сейчас.
Встав с табуретки он подошел к стене и с видимым усилием просунул в нее руку. Сосредоточенно пошарив там, потянулся обратно. Рука не выходила.
— Вот ведь, пьян уже... Молодой я еще домовой, неопытный. И ста лет не исполнилось. Старики у нас знаешь как пьют? Сейчас, сейчас...
Рука выскочила из стены с ясно слышимым треском. В ней была зажата бутылка местной водки. Афанасий с сомнением поглядел на этикетку:
— Ничего, вроде пить можно... Эх, разливай!
— Послушай, — заинтересовался я, — а что же ты из Москвы-то сюда?
— Да понимаешь, в столице конечно хорошо, спору нет: работа престижная, культура, уровень жизни... МГУ опять же, главный корпус — лекции, библиотека, студенты веселые, музыку слушают... Вот только перспектив никаких, все места еще двести лет назад заняты. А здесь — поле непаханое, только работай. Вот и пригласили: «Нам очень нужны специалисты вашего уровня!». Дом предоставили новенький — живи, не хочу. Правда на Новый Год никто не пригласил — традиции, видишь ли, семейный праздник...
У меня появилось легкое ощущение дежа-вю.
— А в чем же ты специалист?
— Я, как бы это сказать, менеджер по развитию. Рушим устои, ломаем традиции, учим провинцию работать по новому.
Я просто подскочил на табурете:
— Надо же, я тоже! Ну и как ты оцениваешь перспективы в этом городе?
— В целом неплохо — строят много, дома неплохие, есть где развернуться. Кадры неплохие, из молодых, готовы работать по новому. Хотя, проблемы конечно есть...
— Вот-вот, — подхватил я, — у меня та же картина. Город развивается динамично, перспективы для бизнеса отличные, только людей не хватает. Не привыкли еще местные руководители к новым темпам, сидят сиднем в кресле, ждут, что им деньги сами в карман посыплются...
— Именно так! Вот и у нас людей, тьфу ты, домовых не хватает — старикам бы все за печкой шуршать и в дымоходе гудеть! А ведь в новых домах кабельные сети, оптоволокно, интернет там всякий, телевидение — кто всем этим заниматься будет?
Афанасий явно загрустил. Я решил сменить тему.
— Кстати о телевидении. Через пару минут куранты бить будут. Ты не мог бы это, ну, телевизор, что ли сообразить? — я выразительно глянул под стол.
— Телевизор? Нет, не принято это у нас... Хотя... Доедай грибы! — и подал пример, подхватив вилкой предпоследний грибок.
Я последовал его примеру. Афанасий подхватил опустевшую миску и повернув ее в воздухе сложным движением поставил на ребро. Корявая глиняная плошка осталась стоять в положении исключающем всякую возможность равновесия. Домовой постучал по ее краю длинным пальцем, подул внутрь и из глубины посуды послышалось потрескивание, а затем торжественно вступил мелодический перезвон курантов.
— Ну, с Новым Годом! Эх, шампанского нет...
— С Новым Годом! Ничего, не маленькие, и водки выпьем...
На последнем ударе башенных часов мы встали, звякнули хрусталем рюмок и торжественно выпили.
— Концерт слушать не будем, ладно? — улыбнулся Афанасий, — закуска для здоровья полезней!
Он ловко подхватил говорящую миску, молниеносным движением убрал ее под стол и достал уже молчащей, но полной квашеной капусты.
— Грибы кончились, ничего?
— Плевать, а вот водка...
— Сейчас сделаем!
На столе появилась очередная бутылка и дальнейший разговор стал весьма сумбурен и эмоционален:
— А у нас...
— Нет, вот у нас...
— Ты только послушай, это же такой пассаж...
— Эти тупоголовые европейские менеджеры, не зная броду... Ни черта в России не понимают... А туда же — учить нас...
— Эти надутые шотландские брауни... В тряпки клетчатые одеты, зато — Итон, Кэмбридж... Замки средневековые — можно подумать у нас тут одни хрущевки...
— Нет, ты послушай, вот если компания имеет корпоративный сайт...
— А вот если, скажем, коттеджи новые взять...