Помните, я говорил о жирной цели для американских пикирующих бомбардировщиков. Той самой из-за которой не жалко потерять самолеты и людей. И мы такую цель нашли. И не одну, а целых две. 3 апреля 1942 года я отправил уже ставшую традиционной воздушную разведку. И она обнаружила два японских транспортных корабля в бухте Хуон возле Лаэ. И это была действительно достойная цель для американских пикировщиков из 8-й эскадрильи. Когда я сообщил об этом капитану Галушу, то тот чуть не прыгал от радости. Моральное состояние его подчиненных нуждалось в срочной встряске после первого неудачного боевого вылета. Боевой дух у американцев заметно снизился после того неприятного скандала со смертью австралийских военнослужащих. И вот теперь я предлагал 8-й эскадрилье шанс реабилитировать себя в глазах австралийцев. К вылету все наши и американские самолеты были готовы заранее. Только бомбы на «Баньши» надо было подвесить и можно было вылетать. Американцы в этот вылет брали с собой осколочно-фугасные авиабомбы AN-M-57 массой в сто тринадцать килограмм. Нет, у них были бомбочки и побольше на двести двадцать семь килограмм. Бронебойные, между прочим. Но капитан Галуша логично посчитал, что их применение будет в этой операции избыточным. Они же предназначаются для уничтожения легкобронированных кораблей и легких железобетонных укрытий. А у тех японских транспортов нет никакой брони. Поэтому командир 8-й эскадрильи решил, что бомбы в сто тринадцать килограмм будут в самый раз для уничтожения этих кораблей противника. Кстати, из можно было подвесить аж по две штуки под крыльями на каждый А-24.
Лететь от нашей авиабазы до Лаэ меньше часа. Вражеская авиация нам никак не препятствует. Видимо, японцы еще не оправились после нашего рейда на Рабаул? Но расслабляться нельзя. Поэтому я взял с собой одну эскадрилью «Динго» в этот вылет. Будем прикрывать американцев на случай появления японских истребителей. А на войне только так. Нельзя недооценивать противника. Над линией фронта пролетаем тоже без всяких проблем. Капитан Галуша прислушивается к моим советам. И его самолеты теперь тоже летят повыше. Чтобы зенитки противника на переднем крае их не достали.
Наконец, подлетаем к Лаэ. Бухта Хуон прямо под нами. А вот и японские транспортные корабли. Один уже стоит возле пристани Лаэ. Видно даже отсюда, что с него разгружают какие-то ящики. Наверное, боеприпасы или запчасти для самолетов? Второй японский корабль стоит на якоре посреди бухты. Ждет своей очереди к разгрузке. Пристань то в Лаэ не очень большая. Там два морских транспорта не поместятся. Наши воздушные разведчики внимательно осматривали окрестности и даже фотографировали их. Поэтому мы знаем, где в Лаэ у японцев стоят зенитные орудия. И сейчас эскадрилья «Динго» заходит на них в атаку, разбиваясь на группы по моей команде. Мы пригасим зенитки, пока американцы будут бомбить японские корабли. Японцы наше появление и в этот раз благополучно прохлопали ушами. Впрочем, мы их за эти дни приучили не волноваться. Каждое утро в Лаэ прилетала наша воздушная разведка. И… ничего потом не происходило. Вот японцы к этому привыкли и расслабились. А мы нагрянули внезапно.
Поэтому сейчас в сторону наших истребителей начала стрелять только одна вражеская зенитка. И та слишком поздно очнулась. Когда к ней уже подлетели четыре «Динго» и открыли огонь на поражение. В общем, они ее быстро загасили своими пушками и пулеметами. Остальные зенитки, стоявшие в порту тоже были уничтожены довольно быстро. Так и не успев ни разу выстрелить по нам. Правда, на японских транспортах тоже стояли зенитки. По одной на судно. И они открыли огонь по американским пикирующим бомбардировщикам, которые начали на них пикировать. Однако, стреляли зенитчики этих транспортных кораблей очень плохо. Мазали безбожно и никак не могли попасть по «Баньши». Не то что зенитчики противника на переднем крае. Помнится, те стреляли очень точно. А тут А-24 подходили к цели по очереди и ныряли вниз. А потом спокойно сбрасывали свои бомбы. Прямо как на полигоне. Четыре бомбы попали в транспорт, стоявший на якоре посреди бухты. Он запылал и начал опрокидываться на левый борт. Второму японскому кораблю досталось больше. В него попало не меньше семи американских авиабомб. После чего там начали рваться боеприпасы, разнося корпус корабля на куски. Увидев это, я приказал отступать. Все! Нам здесь больше делать нечего. Возвращаемся на базу. Свое дело мы сделали. Обеим японским транспортам конец. Никуда они больше не поплывут. Здесь будет место их последней стоянки. А их останки так и будут ржаветь на дне этой бухты.
Назад летим в приподнятом настроении. Сегодня все отличились. Американцы, наконец-то, получили свою минуту славы. И теперь у них пропали все сомнения в своей крутизне. Я включил канал 8-й эскадрильи и послушал их радостные переговоры. Люди воспрянули духом. И доказали самим себе, что они могут эффективно воевать и наносить существенный урон противнику. Мои пилоты тоже сегодня постарались. Технично сработали, подавив вражеские зенитки. И они это прекрасно понимают. Тем более, что я сам их похвалил за четкие действия. В общем, никто не ушел обиженным.
Все самолеты, участвующие в этом боевом вылете, вернулись на наш аэродром и благополучно приземлились. Никто не погиб и не был ранен. Хотя два А-24 и имели несколько пробоин в крыльях. Но тому виной были не прямые попадания вражеских зениток, а лишь мелкие осколки от их снарядов. Поэтому и повреждения вышли такими незначительными. Авиатехники их быстро подлатают. Когда я вылез из самолета, то меня вместе с техником встречал и Крокодил. Рядом с рыжим псом лежала крупная змея без головы. И Крокодил с гордостью продемонстрировал мне свой охотничий трофей. Пришлось похвалить наш живой талисман и потрепать по холке. Все же этот собакен полезное дело делает, отлавливая ядовитых змей на нашем взлетном поле. За такое надо поощрять.
За потопление тех двух транспортных кораблей Японской Империи на нас пролился дождь правительственных наград. Еще бы. Сейчас у Союзников на Тихом океане очень мало побед в активе. Конечно, особо отметили личный состав 8-й эскадрильи. Но и нам кое-что перепало с этого. Мне также дали очередную планку ордена «За выдающиеся заслуги». В принципе, нормально слетали. Поохотились на японские морские транспорты. Последствия этого нашего рейда еще больше затормозили восстановление японского аэродрома в Лаэ. Ведь эти два корабля привезли из Японии припасы для авиабазы. Которые мы благополучно уничтожили. Вот и теперь весь график восстановления базы в Лаэ был сорван. Теперь японцам надо было ждать следующие транспортные корабли. Нет, они пробовали транспортными самолетами туда припасы и топливо завозить в течении недели. Но мы это дело быстро засекли. И начали сбивать летающие транспортники японцев. Сбили двенадцать штук. А потом как отрезало. Японцы перестали летать. Может быть, у них там транспортные самолеты закончились? Не знаю. Но скорее всего, японское командование не захотело больше терять транспортные самолеты. Ведь в последнем вылете их прикрывали десять «Зеро». Но и это не помогло самураям. Одна эскадрилья «Динго» легко сбила семь японских истребителей и четыре транспортных самолета. После чего полеты транспортной авиации противника в Лаэ прекратились. Кстати, из тех двенадцати сбитых нами японских транспортных самолетов три были мои. И теперь мой боевой счет вырос до ста двадцати сбитых самолетов противника.