— Анна, вставай! — Приоткрыв один глаз, я увидела лицо батюшки Алексия. — Анечка, вставай!
— Сколько время? — сонным голосом спросила я.
— Семь утра. — Ответил батюшка. — Тебе надо отстоять утреннюю службу, причаститься и исповедоваться.
— Батюшка, мне нужно поговорить с вами. — Обратилась я к Алексию.
— Приводи себя в порядок, а потом поговорим. — Ответил он и вышел.
Я села в кровати, ничего не понимая, стараясь хоть как-то привести мысли в порядок. Опять реальность навалилась своей тяжестью, как гранитная плита на легкие. Дышать было трудно. Воздух входил и выходил рывками. Что бы хоть как-то дальше жить, мне нужно успокоительное. Хотя бы раствор валерьянки. Горькие капли, смешанные с водой притупили бы страх. Я подавила подступающие слезы, закрыв глаза. Сидя на кровати, откинувшись на стену, я затылком чувствовала холод от подвальной стены. Голову рвало и сносило. Сегодня ночью я поняла, что мимо меня эта чаша пронесена не будет. И не смогу я избежать встречи с демоном. Тоска тяжестью тянула к полу.
После кошмара, я всю ночь рылась в старых книгах, фолиантах, Интернете, пытаясь найти ответ на, ставший вдруг таким острым, вопрос: "Что делать?". Все эти дискуссии Воинов Света мне так и не внушили чувства безопасности, хотя бы относительного. Мои колени все так же тряслись, а ладони потели, когда я оставалась наедине со своими мыслями. Со своей неизбежностью. И что думать о кошмаре, что мне приснился? Насколько батюшка уверен в отце Пабло? И мог ли он действительно выдать меня демону, не важно какому? Даниил или Мишель Ревье дю Геклен — все одно, смерть. Я много чего вычитала ночью о демонах. О героях, святых, что боролись с ними. О могуществе, о коварности и о жестокости демонов. Об их устройстве и инициации. Вся информация перемешалась теперь в моей голове, как у студента перед государственным экзаменом. Но почему-то, я не нашла ничего о том, как справиться с демоном простой смертной? Нет, такой книги не было. И ссылки на сайт в Интернете не было. Не было даже намека, как простому смертному победить демона. Наверное, смертным это не дано. И, черт возьми, это чертовски успокаивало. Я сделала все, что могла.
Я нашла только одну расплывчатую заметку в толстой книге с золотыми узорами на обложке.
"…Демон — есть сила Тьмы, которая побеждает слабого Духом. Как червь сгрызает яблоко, так и демон поглощает Веру человеческую. Чем слабее Вера, тем слабее Дух. Ибо отсутствие Веры делает Дух слабым, крепите свою Веру. Вера же зиждется на Любви абсолютной, безусловной и безоговорочной. Ибо только Сила Любви может удержать Веру, только Любовь поможет смертному одолеть Демона, каким бы сильным он не был. Сила Любви абсолютное орудие Воина Света…"
Умываясь, я продолжала думать о том, что увидела и вычитала. Я пыталась делать различные выводы, старалась развить тему в разные стороны, взглянуть с разных точек зрения. Но проще, чем написано в книге с золотыми узорами, уже не скажешь, только Сила Любви побеждает темную силу демона. Но что это за Любовь? Любовь к кому? Откуда ее взять, когда оказываешься в такой дыре? И Вера? В кого верить? В Любовь? Что-то она не спасла меня от этих приключений. Перебирала все это в голове, возвращалась к кошмару. Как Пабло может быть связан с демоном Даниилом? Отец Пабло, священник из Аргентины, Воин Света мог привести ко мне демона. Я расскажу об этом батюшке, а дальше, пусть они сами думают. Вообще, это в принципе, возможно, что бы святой отец перешел на сторону демонов? Конечно же, возможно. Что тут удивительного? Он же в первую очередь человек. А более подверженного предательству существа нет в природе. Хотя, с появлением в моей жизни демонов, человечество могло быть и не на первом месте в этом хит-параде.
Холодная вода вернула мне сравнительную бодрость. Если только кислую мину на моем лице можно назвать бодрой. Отец Алексий меня ждал снаружи. Выйдя из своей подземной коморки, я последовала за ним.
— Батюшка, мне сон приснился. — Начала я, но он меня перебил.
— Ты когда-нибудь исповедовалась, дочь моя? — Спросил батюшка, пока мы поднимались в церковь.
— Нет, батюшка. — Виновато пробубнила я.
— Плохо, дочь моя. Надо исповедоваться хотя бы раз в месяц. — Поучал меня батюшка.
— Учту, если останусь жива.
На мой ответ батюшка Алексий остановился и повернулся ко мне.
— Не надо терять надежду, Аня. Всегда горит ее лучик, как бы темно вокруг не было.
Я кивнула. Ну да, на словах это очень легко. Но не о надежде я поговорить хотела, переходя к моему ночному кошмару.
— Батюшка, мне сон приснился. — Робко продолжила я. — Там отец Пабло… — Я замолчала, когда густые брови Алексия поползли вверх. Он кивнул мне, поощряя к продолжению. — Отец Пабло привел ко мне демона, которого я однажды видела.
Ой, ну, как глупо звучит! Что за косноязычие? Я боялась сделать больно батюшке, но если среди нас затесался предатель, его надо вывести на чистую воду. Ну, вот, опять глупая фраза! Лично для меня дело не в предательстве. Дело в жизни. Моей жизни.
— Хм, надо же! — Покачал головой батюшка, соглашаясь со мной и что-то обдумывая. — А не проста ты, дочь моя, не проста! — Хмыкнул он.
— Что это значит? — спросила я.
Батюшка продолжал смотреть на меня, выбирая выражения. Что он хотел сказать мне? Хотел сказать, зная, что это мне не понравиться. И мне это уже не нравилось, чтобы это не было.
— Иногда помощь приходит оттуда, откуда и не ждешь, Аня. Веры, только сила Веры и Любовь спасет человека. — Выкрутился он из щекотливого положения, так ничего и не пояснив.
— Но что это значит, батюшка? — Увязалась я за ним.
— Через Любовь и Веру мы все приходим к Отцу нашему небесному. — Батюшка продолжал поучать меня, отвлекая от таинственного предмета разговора, направляясь вперед. Но вдруг резко обернулся. — И еще, Анна, надо уметь прощать. Раз уж Господь наш, Иисус Христос простил нам, то и мы должны следовать примеру его.
Окончательно запутавшись в ответах батюшки, я поняла только одно — после утреней службы меня ждет разговор. И ждут меня новости, которые мне по сердцу не придутся. Неужели Мишель Ревье дю Геклен объявился коленопреклоненный и молит о прощении? Из-за этих непонятных намеков я совсем забыла о своем сне. Только привкус горький во рту остался после него.
Мы вышли под потолок церкви, где уже собрались прихожане. И многих из них я видела здесь вчера. Свечи коптили, и дым темными ручейками поднимался к потолку. Я попросила у Кевина, который ждал меня здесь, две свечи. Возможно, мне это уже никогда не удастся сделать. Одну я поставила за здравие моей семьи. Проглотив ком в горле, я мысленно с ними попрощалась. Вторую я поставила за упокой ушедших от меня близких и любимых людей. Проглотив ком в горле, я поняла, что возможно скоро увижу их.
Утренняя служба отличалась от вечерней. Только я так и не поняла чем. Я опять стояла в толпе крестящихся верующих, голоса хора, монотонные молитвы. Но теперь на моем сердце лежала такая тоска, что мне выть хотелось. Мы стоим все тут, как овцы, готовые на заклание. Мы всего лишь овцы в этом мире, который, как оказалось, принадлежит не человеку. И из всех присутствующих об этом знали единицы. Я бы тоже предпочла остаться в неведении. Слезы все же покатились по щекам. Слезы обиды и страха. Покоя нет, и нет защиты. Мы все обнажены перед нападками демонов.
Подойдя для исповеди к батюшке, я неумело поцеловала его рукав и Библию. Он подбадривающее мне улыбнулся.
— Дочь моя, раз уж ты никогда не исповедовалась, я буду называть тебе грехи, и если ты полагаешь, что виновна в грехе, говори: "Грешна".
Я кивнула, поджав губы, наклонив голову к Библии. Рука батюшки лежала на моем затылке, он немного наклонился надо мной, что бы мне лучше было слышно.
— Лгала ли ты когда-нибудь, дочь моя?
Тут я поняла, что никуда не денешься и придется выложить всю подноготную.
— Грешна. — Прошептала я тихо.
Батюшка продолжал перечислять грехи дальше. И я со стыдом поняла, что не могу сказать ничего кроме "Грешна". Потому что я даже как-то украла у девочки в школе куклу, которая мне очень понравилась.
— Дочь моя, — Я слышала, как батюшка улыбается. — Я перечислил уже все грехи. Надеюсь, в убийстве ты не грешна.
Опустив мои грехи и освятив крестным знамением, батюшка шепотом добавил:
— И помни о прощении, дочь моя. Если уж Господь наш Иисус Христос простил нам его убийство, то и тебе придется.
Я открыла рот, шарахнувшись назад от батюшки, дав повод пересудам за моей спиной. Да, кто же там? Может, отец Пабло раскаялся в том, что собирался выдать меня демонам?
Колокола заиграли весело и задорно, сверкая на солнце. Я ожидала, что с меня падет груз грехов, что дышать станет легко и свободно. Что я выйду под голубое небо, не боясь ничего. Даже если сегодня последний день моей жизни, я буду уверена, что успела все, что хотела сделать.
Ничего подобного. Я все так же брела по жизни сгорбленная под грузом камня знания своего конца. И ничто не могло порадовать меня. Ни небо, каким бы голубым оно не было, ни задорно сверкающие колокола. А, с другой стороны, что жизнь? Наконец-то я отмучаюсь, и буду пребывать в покое, подгрызаемая червями. Черт, как все это безысходно и ограничено.
Кевин повел меня в здание церковной школы. Выражение его лица мне не очень понравилось, но я решила не обращать внимания на подобные пустяки, сказав недовольно:
— Да, я знаю, нужно прощать!
К моему глубокому удивлению немногословный Кевин ответил резко:
— Если бы кто-то учел мое мнение, то ни о каком прощении и речи идти не может. Гнать в поганую шею гада!
Я так и последовала за Кевином с отвисшей челюстью. Да, что это со всеми ними? Не думаю, что Кевин был бы столь категоричен к отцу Пабло. Значит, все же приполз Ревье.
Мы поднялись на второй этаж, где находилась комната, в которую меня привел батюшка Алексий после утреней службы. Это было только вчера, а, кажется, уже прошло не меньше недели. Войдя в комнату, я почему-то разочаровалась, увидев, что все осталось, как было. Ведь, целая вечность прошла, должно же было хоть что-то поменяться. Меня поприветствовали отцы Милош и Пабло. Подозрительно глянув на последнего, я им улыбнулась, пожелав доброго утра. Но выражения лиц обоих отцов меня насторожили. Осторожные улыбки скорее походили на предупреждение о том, что мне лучше на хорошие новости не настраиваться.
— Что случилось? — Спросила я. — Они меня нашли?
Милош подавился кашлем, схватившись за горло. Кевин угрюмо уставился на отцов, взглядом обвиняя их в необдуманности поступков. Только отец Пабло улыбнулся, но так натянуто, что мне показалось, его улыбка лопнет от напряжения. Я растеряно переводила взгляд с одного на другого. Все, сейчас введут Ревье.
— Да, тебя кое-кто нашел. Но, Анна, хочу сказать, этот чел… — Если Пабло осекся на слове "человек", значит, точно речь пойдет о демоне. — Он друг.
Я сделала шаг назад. Конечно, я не допустила в голову и мысли о том, что отцы могли выдать меня Ревье добровольно. Что он им пообещал? Или, чем угрожал? Именно так все и выглядело с моей стороны. Особенно это стало так выглядеть, когда в комнату вошел Даниил. Его лицо я так ясно запомнила там, в мастерской Ревье и во сне сегодня ночью. Я шарахнулась в сторону, испугано смотря на священников. Что мог такого пообещать им этот Даниил, что они привели его сюда?
— Я пришел помочь. — Словно прочитав мои мысли, произнес он голосом с хрипотцой.
Я приклеилась к месту, на котором стояла. Страх холодным потом покрыл спину и ладони. Глаза мои забегали с одного лица на другое. Но ни одно из них, казалось, не мучилось угрызениями совести. Ни один из них, кроме Кевина не был враждебно настроен по отношению к демону. Может он действительно, по каким-то своим причинам, решил помочь. Но это же демон! Демон, которого мое подсознание опасалось. Следом за Даниилом вошел батюшка Алексий.
— Батюшка, — еле ворочая языком, выговорила я. — Что происходит?
Сердце громко билось о ребра, я не в силах была унять его. Но батюшка, подойдя ко мне, положил руку на мое плечо. Тут бы мне по сценарию стоило успокоиться, улыбнуться и сказать: "Ах, он помогает! Конечно, же! Брат, давай обнимемся!". Но, исходившее от батюшки спокойствие ни капли не уняло тревогу и хаос в голове. Напротив, мне захотелось закричать на такой высокой ноте, чтобы они все оглохли!
— Анна, сегодня до службы ты рассказала мне свой сон, а я сказал тебе, что иногда Господь нам посылает помощь, откуда мы ее не ждем. Данный случай именно таковым и считается.
— Он тоже демон? — Выпалила я. — Он пытался убить меня во сне!
Даниил вздрогнул, его и без того бледное лицо стало цветом первого нетоптаного снега. Демон замер, в глазах его был такой хаос, что я не могла понять, что он собирается делать. Отец Пабло незаметно дернул демона за рукав. Даниил очнулся от своего странного транса. Он смотрел на меня прямо, но было что-то в его взгляде, что заставило мое сердце биться, как только что заведенное. Страх еще ближе подкрался к горлу, сжимая трахею, вены, звена позвоночника.
— Да. — Коротко ответил Даниил. — Я демон. Но я пришел не для того, что бы выдать тебя.
Отцы опустили глаза, но в них я успела увидеть нечто, напоминающее облегчение. Но на меня его слова не оказали подобного действия. Что за словесный… (сами знаете что) у этого демона? И что со всеми этими Воинами? Они, что, верят демону? Старческий маразм? Я продолжала дико улыбаться, водя глазами по комнате, качая головой.
— Я не собираюсь с ним ничего обсуждать. — Ткнула я пальцем в демона. — И, если вы предлагаете мне такое спасение, то я лучше пойду.
Я резко развернулась к двери и вылетела в коридор.
— Я вам говорил. — Пожал плечами Кевин.
— Мы немного поторопились. — Оправдывался Пабло. — Нужно было подготовить ее.
Я неслась по коридору, ступеньки пролетали под ногами. Выбежав во двор, я осмотрелась. Я убегу и найду способ позвонить Андрею. Он приедет и заберет меня отсюда. Выбежав за ворота, я не оборачивалась. Паника застилала мне глаза. Только бежать. Одну меня никто не найдет. Спрячусь куда-нибудь пока Андрей не появиться. Ему лучше прилететь на самолете, а на обратном пути мы возьмем машину и уедем. И больше не будет в моей жизни демонов. Все будет, как прежде.
Я бежала, как загипнотизированная. Порезы на ступнях вскрылись, причиняя невыносимую боль. Надо только позвонить. Из ближайшей будки. Монеты. Где найти пару монет? Я продолжала бежать, вытирая слезы и замедляя шаг от боли. Церковь скрылась за жилыми домами. Построенные еще в прошлом веке, они создавали определенный колорит этой части города. Улица тянулась дугообразно, убегая вдаль, прячась за лавирующими людьми. Здесь не было сувенирных магазинов, как в туристических частях города. На их месте первые этажи зданий были утыканы мясными лавками, булочными, Интернет-кафе, через витрины которых я видела смеющуюся молодежь, серьезных дяденек и тетенек, бабушек и дедушек. Время подходило к обеду воскресного дня, и этот спальный район наполнился подростками, прогуливающимися парочками, детьми. Они так спокойно радовались жизни, вызывая во мне волну зависти и жалости к себе. Я припала к витрине одного кафе, наблюдая за тем, как люди поглощают аппетитные обеды. Рядом с одиноко сидящим мужчиной в джинсах и футболке я увидела размытый силуэт демона. В то время как питался человек, насыщался демон, присосавшись к нему, как тот к своему бокалу с вином.
Что делать? Надо предупредить человека. И выдать тем самым себя? Да и кто мне поверит? Пока я металась в сомнениях, упустила из виду, что по телевизору, висевшему над барной стойкой, во время очередного выпуска новостей красовалась моя фотография, а под ней три номера телефонов, по которым нужно звонить. На меня уставился один из посетителей заведения, переводя взгляд на фото. Теперь мне придется прятаться не только от демонов и Воинов, а так же от людей.
Я круто отпрянула от витрины и смешалась с проходящей мимо толпой футбольных фанатов. Вот уж не думала, что они когда-нибудь спасут мне жизнь.