Тело демона било дрожью. Он остался один. Милош и Пабло решили, что поиск даст больше результата, если они разделятся. Но прошло уже несколько часов, но новостей не было. Даниил бродил по улицам старой Праги, пытаясь нащупать след Ани. Люди шарахались от него в стороны. Некоторые из них, обладающие внутренним чутьем, переходили дорогу, чтобы не дай Бог не столкнуться со странным, излучающим отчаяние человеком в черном.
Демон, продолжая шагать автоматически. Возвращался на то место, где потерял ее след, затем опять уходил и опять возвращался. Он где-то далеко чувствовал ее нервное напряжение. Но точку соприкосновения найти не мог. Только бы Ревье ее не нашел раньше.
Вернувшись в очередной раз к витрине кафе, Даниил остановился, разглядывая свое отражение. Серо-черные помехи, расплывчатый силуэт. Но в силуэте забилась красная точка. Даниил прикоснулся пальцами к стеклу. Холодное. Провел ими по гладкой поверхности, убирая руку. Но нервными окончаниями почувствовал тепло. Салатовое тепло, дрожащее от страха.
Отражение Ани замерло, увидев, как демон кормится от человека. Взгляд на экран над барной стойкой — объявление о розыске. Позади нее проходит группа футбольных болельщиков.
Стук по стеклу отвлек демона. С той стороны на него смотрел служащий кафе, стараясь выражением лица показать, что Даниил делает что-то не так. Но демон не убрал руки от стекла, пока еще тонкая связь с восприятием Ани окончательно не прервалась.
— Эй, я, что тебе сказал! — Выбежал служащий на улицу. — Не лапай витрину. Если голоден — заработай. У нас есть работенка для такого здоровяка.
Назойливый менеджер продолжал еще что-то говорить. Но терпение демона лопнуло. Он резко развернулся к смертному, с рыком обнажив клыки. Схватив менеджера за шею, под кожей которой жалобно билась венка, демон ласково улыбнулся.
— А где у вас тут по близости сегодня футбольный матч?
Дальше найти Аню не составило особого труда. Проследовав по кричащим следам фанатов, Даниил попал на площадь, которой он ранее пренебрег. По каменному мощению вдоль площади тянулся полупрозрачный салатовый след. Кое-где он бы пересечен другими светящимися дорожками. Но, спустя столько часов, он все еще горел, зафиксировавшись на трубке таксофона. Демон проследовал по следу до самого далекого спального квартала, в котором одиноко стояли старые жилые дома. За одним из окон Аня сидела за кухонным столом, рассказывая бессвязную историю рыжеволосой англичанке. Понаблюдав за ними несколько минут, он решил дать ей слегка успокоиться. Пусть отдохнет и временно забудет о существовании демонов. Хотя бы на день.
Выйдя в близлежащий парк, где густо разрослись деревья, Даниил остановился. За растительностью здесь давно никто не ухаживал. Кусты не стрижены, лужайки заросли, детские площадки неухожены. Заброшенный парк, где в тот момент никого не было, оказался лучшим убежищем. Он подождет Аню здесь.
Сев на лавку, демон схватился за голову. Виски слабо пульсировали. Аня сбежала от него. Она его боится. И это правильно. Для нее правильно, с точки зрения безопасности. Но что теперь делать ему? Как вести себя демону? Оказавшись с ней в одной комнате, Даниил готов был разорвать на куски Воинов, что бы остаться с ней наедине. Сосущей болью голод впился в желудок. Биение ее сердца пульсировали перед его глазами. Страх щекотал ноздри. Волнение возбудило аппетит. И ее побег только больше разъярил охотничий инстинкт.
— Пабло. — Голос демона прозвучал в телефонной трубке глухо. — Я нашел ее. Вам лучше самим ее забрать.
— Еду. — Ответил священник и отключился.
Дать себе обещание больше никогда не приближаться к Ане? Если он этого не сделает, он ее убьет.
Даниил проследит, чтобы до полнолуния с Аней ничего не случилось. Ревье умрет. А потом он убедит Пабло спрятать Аню, как можно дальше от мира демонов, и от Даниила.
— Господи, если бы я только мог стать человеком. — Прошептал демон, смотря на солнце, не жмурясь от его яркого невыносимого света.
Переродится в человека — прыгнуть вниз, стать смертным и умереть. Только после этого дается второе рождение. Но, став человеком, он никогда не встретится с Аней. А если нет, то стоит ли оно того?
На лавку рядом с демоном присел старик. Шел он тяжело, даже с палочкой. Сквозь одышку он обратился к демону.
— Извини, сынок. — Улыбка виновато нарисовалась на его морщинистом лице. — Я только передохну чуток и на другую лавку перейду, не смотря на то, что именно ты занял мое любимое место в парке.
— Я не знал. — Коротко ответил демон, собираясь освободить место наглому старику.
— Значит, редко здесь бываете. А я вот каждый день прихожу с тех пор, как жена ушла в лучший из миров.
— В таком случае, мне действительно нужно оставить вас. — Назойливый старик начал раздражать и без того напряженные нервы.
Демон уже поднимался на ноги, когда старик добавил.
— Да что вы! Я не против. — Его глаза погрустнели. — А могли бы вы уделить назойливому старику немного своего времени. — Попросил он. — Тут бывает так одиноко.
Ругая себя, демон все же опустился на лавку.
— Спасибо вам, молодой человек. Люди стали такими безразличными. Но моя Луиза сказала бы, что вы обязательно попадете в рай за свою чуткость. — Старик смотрел на пруд, в котором плавали утки.
— Не думаю. — Печально ответил демон.
Он усмехнулся тому, что старик на самом деле не понимал, насколько он не прав. И насколько ему опасно находиться одному в заброшенном парке с отчаявшимся демоном. Но Даниил решил, что до появления Ани, единственным человеком, с которым он разговаривал, был отец Пабло. Да и то, человеком его назвать можно только с большой натяжкой. Все же Воин Света это не совсем человек. А почему бы не сделать старику приятно, если ему действительно так одиноко. А от демона, с его вечной жизнью от пяти минут не убудет. Да и самому Даниилу не хотелось оставаться в одиночестве. Пока он хоть как-то занимает свои мысли, Аня будет оставаться в безопасности.
— Зачем же вы приходите сюда, если здесь никто не гуляет? — Задал он вопрос.
Старик, оперся на палку, поправив бейсболку с названием баскетбольной команды Los Angeles Lakers. Светло-карие глаза продолжали следить за утками.
— Луиза любила этот парк. Когда-то мы очень часто здесь гуляли. А вот теперь уже восемнадцать лет я прихожу сюда один. — Грустно, но спокойно ответил старик. Он протянул демону руку. — Ромео.
— Действительно? — Удивился демон.
— Родители мои были жаркими поклонниками Шекспира.
— Почему же они не подумали о том, что, давая вам подобное имя, обрекали на несчастную любовь?
Старик склонил голову на бок, думая.
— Я всегда об этом думал. И даже проклинал их за имя, когда Луиза умерла. Но потом понял, что, будь я назван по-другому, мог и не встретить свою Джульетту.
— Простите за бестактность, — К своему удивлению, демон обнаружил в себе способности беседовать с человеком. — Но как вы живете все эти годы? Вы женились заново?
Пожилой Ромео горько усмехнулся.
— Нет, я все еще один. Видимо, эта та самая настоящая любовь, что бывает только один раз в жизни. А все остальные влюбленности не идут ни в какое сравнение с ней. Только жалкие тени.
— И зачем же вы живете? — Удивился демон. — Если уже восемнадцать лет помните и скучаете по своей единственной, в чем смысл такого существования?
— А это уже не мне решать, молодой человек.
— Даниил. — Перебил старика демон, решив представиться.
— Очень приятно познакомиться, Даниил. Так вот, это уже не мне решать. Если уж Высший Разум, Вселенский Замысел, Бог, назовите это, как хотите, если уж мне даны эти годы, значит, я нужен здесь. У меня ведь трое детей и семеро внуков. И они любят меня, а я люблю их.
— Откуда же такое смирение пред такой несправедливостью? — Воскликнул демон.
— Вижу, вы безнадежно влюблены, Даниил. — Старик смотрел в демона, как в открытую книгу, что само по себе было поразительно.
— Откуда такая осведомленность? — Тут же напрягся демон.
— А откуда еще у молодого мужчины может быть столько горечи в голосе?
Демон хмыкнул. Сколько общего у человека и демона. Не так сильно они и различаются.
— Так что же случилось с вами, Даниил? Простите мне мою назойливость.
И демон рассказал. Конечно же, не все. Но он не колебался ни секунды. Появившаяся откуда-то уверенность в том, что старик поймет его, должна принести успокоение. Пожилой Ромео и молодой демон, влюбленный в смертную.
— Я… Мы слишком разные. — Даниил не знал, как правильно подобрать слова. В правду Ромео все равно не поверит. А сравнения с другими ситуациями делали бледной проблему демона. — Она слишком хороша для меня. А я слишком ужасен для нее. Я не хочу заставлять ее страдать, а именно это и означает мое присутствие с ней в одной комнате. Аня чудесна. А я чудовище.
Старик внимательно слушал, наблюдая за утками. Они плескались в сверкающей от солнца воде, чистя крылья. Ветки деревьев качались на ветру, исполняя композицию, написанную природой. Даниил поймал себя на мысли, что, став демоном, он потерял всю красоту мира. Будучи человеком, он ценил и обожал море. Его волны были его Музой. Соленый ветер был его проводником. Будучи вервольфом, он любил лунные ночи. Свобода бега, запах леса, росы на траве. Единение с природой. Но, став демоном, он перестал испытывать чувства вообще. Именно из-за страха потерять счастье ощущений Катерина не стала демоном. Сотня лет, как во льду. Без движения. Без свободы. Только междоусобные разборки, борьба за власть, холодная отчужденность. Столько времени потрачено впустую.
А она, Земля ни капли не изменилась, хотя и изранена результатами жизнедеятельности человека. Земля все так же брызжет жизнью весной и летом, отдыхая осенью и зимой. Земля все так же приходится матерью всему живому, оберегая и защищая.
— Но если вы действительно так считаете, то не лучше ли вам измениться? — Перебил размышления демона старик. — Любовь означает самопожертвование, некий компромисс. Ничто не стоит внутренних перемен в человеке больше, чем любовь. Во имя любви к нам Христос когда-то перенес невыносимые муки, а потом простил нас.
Слова старика напомнили то, о чем говорил Пабло. Но если до недавнего случая, Даниил надеялся, что сможет найти грань, на которой сможет удерживать возможный с Аней союз. То теперь, после того, как она сбежала от него из-за страха, что он внушал, демон понимал, что такой грани нет. И быть не может.
— Но не может быть компромисса между хищником и травоядным. Я пытался, но это невозможно.
— Нет ничего невозможного, Даниил, уж поверьте моим годам и опыту. Значит надо пытаться вновь и вновь, если оно стоит того. Сдавшись, мы обрекаем себя на вечную трусость и самогрызение. Вы сами себе никогда этого не простите.
Демон усмехнулся. Если бы только Ромео знал, сколько предков из его родового дерева жили на веку Даниила, и сколько потомков старика он переживет.
— Признайтесь честно, сам себе. Может, вы еще не пытались в полную силу?
Даниил опустил голову. Его единственная попытка обернулась тем, что теперь она боится его настолько, что рискнула попасться в руки Ревье. И каждая попытка может привести к гибели Ани, если он останется демоном. Если станет человеком, то родится снова. Но будет ли он помнить о той, что заставила демона вернуться к Свету? А если он обратит ее в вервольфа, то обречет на жизнь, подобную своей. И будет ли она помнить о нем?
— А зачем в таком случае вам дано было это чувство? — Продолжал размышлять старик, пожимая плечами. — Мы не можем избежать то, что уже случилось. Данность — она свершившийся факт, нужно только решить, как быть с этой данностью.
— У вас все так легко. — Горько усмехнулся демон. — Вы не понимаете всей глубины этой разницы между нами. Мы не можем быть вместе, это противоестественно.
— Вот тут вы не правы, молодой человек. — Горячо возразил Ромео. — Уж поверьте мне, Ромео от Бога. Я знаю, что говорю. Любовь не может быть противоестественна, если она настоящая. Если вы любите свою Анну, а не просто испытываете к ней банальное физическое влечение, то вы найдете выход из положения. Выход всегда есть.
— Хотел бы я быть столь же уверен.
Старик выдохнул. Он крутил в пальцах трость.
— Я не достаточный авторитет для вас, Даниил?
Демон улыбнулся. Старик верно подметил. Человек не может знать больше, чем демон. Человек не может жить дольше, чем демон. Человек не может быть авторитетом для демона.
— А, если я скажу, что я не совсем человек? Как ты себя дальше поведешь, демон Даниил?
Лицо пожилого Ромео разгладилось, волосы приобрели каштановый цвет и отросли до плеч, глаза стали яркими, молодыми. Самая, пожалуй, известная улыбка на планете была обращена к демону. Даниил вскочил с лавки, собираясь испариться прямо на месте. Но Ииссус, продолжая улыбаться, остановил его.
— Я не хотел пугать тебя. И сядь, ради Бога, у меня шея болит смотреть на тебя снизу вверх. Вчерашняя игра в баскетбол. — Поморщился сын Божий.
Демон послушно сел. В голове крутился только один вопрос, но задать его, он не смел. Оторопевший от столь неожиданной встречи, о которой он сам просил, Даниил смотрел в лицо сына Божьего без рези в глазах и хруста в костях. Среди демонов поговаривали, что подобные встречи заканчиваются плохо. Демон просто сгорает в свете Христа. Но Даниил надеялся на то, что в виду его исключительной ситуации, Иисус явился в мир по другим причинам.
— Я буду говорить просто, не используя высоких выражений. Боюсь, что ты меня не поймешь. Даже если бы я спустился к тебе на облаке, ты не стал бы от этого более вменяемым, если даже не менее. — Он говорил тихим голосом, не напрягаясь. Голос его был приятным на слух. — Я пришел, потому что ты сам просил. Да, и подобные прецеденты с влюбленностью демонов случаются столь редко, что не проходят нами незамеченными.
— Ты один? — Даниил уже и забыл, как это, чувствовать себя крайне глупо и нелепо. Но именно таким он себя сейчас ощущал.
Сын Божий рассмеялся. От его смеха по листьям деревьев прокатились солнечные лучи, звоном ударились о землю и улеглись на траве.
— Ты же не думаешь, что мне нужна охрана?
— Я лучше промолчу. Иначе сморожу очередную глупость.
И как можно было ненавидеть его? Как можно было идти против его воли? Строить планы по его свержению с Небес? Даниил подумал, что даже самые изощренные хитрости по захвату планеты не пройдут, если на стороне человечества стоит такой защитник.
— Мне нравится стратегический ход твоих мыслей, Даниил, но я пришел не за этим. — Прервал Иисус размышления демона. — Я слышал, ты хочешь стать человеком, хочешь вернуть свою Душу.
— Но это невозможно. Невозможно стать опять человеком и остаться с Аней.
Иисус с сожалением кивнул. Теперь к пруду слетелась целая стая уток, к ним присоединились лебеди, на ветках пели другие птицы.
— Почему же невозможно? — Искренне удивился сын Божий. — Я понимаю, у вас там своя система оповещения, цензура и прочие уловки сокрытия истины. Но просто отмотай свои воспоминания о нашем разговоре немного назад. Выход всегда есть.
— Но почему ты, такая важная фигура там наверху помогаешь мне, практически ничего не значащему демону здесь внизу?
Иисус глубоко вздохнул и выдохнул. Он старательно и очень терпеливо попытался объяснить демону простые истины. Конечно, это практически безнадежно, когда обращаешься к собеседнику, а тот в ответ от шока продолжает гнуть свою линию, не обращая внимания на то, что хочешь ему донести. Иисусу было жаль. Он сочувствовал запутавшемуся демону. Ему было жаль его, даже когда тот еще наслаждался своим положением, летя по своей эфемерной карьерной лестнице вниз.
— А ты разве не слышал о прощении, Даниил? И вообще, перестань задавать вопросы не по делу! — Всплеснул руками Иисус. — Среди вас всего три случая влюбленности. И я не мог не прийти на помощь отчаявшемуся молящемуся демону.
— Я никогда не верил, что вы так бескорыстно можете помогать. — Шок начал ослабевать, и сомнения начали одолевать Даниила. Он, конечно, действительно не член Высшего Совета, но все же располагает некоторой информацией, секретными данными, которые могли бы заинтересовать разведку Светлых. — Я не понимаю, что заставило…
— Сомневаюсь, что наша разведка направила бы сына Божьего вытаскивать из тебя клешнями твою очень важную и секретную информацию. — Подмигнул Иисус.
На лице его появилась умильная улыбка. Он потешался над глупым демоном, который терялся в догадках и предположениях о поданной ему свыше руке помощи. Демон, который и понятия не имеет об искреннем желании помочь, сочувствии. Больше всего темные заслуживают жалости потому, что им подобные мысли даже в голову не приходят. Они абсолютно одиноки, даже если живут и вращаются в своем сообществе. Даже если имеют там некий вес.
— Даниил, ты, не смотря на то, что умудрился влюбиться и обрести некоторые человеческие качества, все еще остаешься твердолобым демоном. Уж, извини, за прямоту. — Он продолжал улыбаться. Но от этого не становился более небрежным к вопросу, который привел его в парк на лавку. — Я здесь по трем причинам. Во-первых, потому что ты об этом просил. Это простой ответ, который тебе нужно уяснить, не ломая над ним голову. Во-вторых, как я уже упоминал, среди демонов, теперь уже, четыре случая проявления любви. Двое из них живут счастливо. Один до сих пор остался демоном и продолжает страдать. И последний это ты.
— А третья причина? — Подал голос демон.
— А третья причина, это Анна, конечно. Хотя вопросами ее безопасности должен заниматься ее Хранитель, я все же решил немного поучаствовать и здесь.
Он замолчал. И Даниилу показалось, что с молчанием Христа умолк и весь остальной мир. Он ждал продолжения речи, ждал советов, сохраняя в памяти то, что уже было сказано. Переварит он все это позже, когда пройдет первый шок. А Иисус все молчал. Он слушал ему одному слышимую музыку, дышал чистым воздухом парка, грелся в лучах солнца. Он так был похож на человека, что сомнения опять вернулись в голову демона.
— Ты действительно хочешь, что бы я спустился с Небес на землю на облаке? — Усмехнулся Христос. — Жаль, а я думал, ты не любишь показухи.
"Какой же я идиот!", — ругал себя демон. Но ему все еще нужны были доказательства, что перед ним действительно сидит сын Божий, и что он на самом деле существует. Даже здесь демоны не далеко ушли от человека.
— К сожалению, у меня очень мало времени. — Произнес Христос, чертя тростью невидимые узоры на асфальте. — Не вздумай сдаваться. — Он посмотрел демону в глаза. — Выход для вас с Аней есть. Вы можете быть вместе. Но я никогда не смог бы тебе обещать того, что это легко. Если ты действительно любишь ее, ты будешь меняться, а перемены зачастую — это тяжкие страдания. И порой эти страдания практически невыносимы. Ты будешь мучаться от голода, внутренней ломки, от ненависти к себе и даже к ней. Я пришел не утешать тебя, Даниил. — Он положил теплую ладонь на плечо демона, все так же внимательно смотря в глаза. — Но в тот момент, когда ты решишь, что больше не сможешь этого вынести, все кончится. К сожалению, человеку, чтобы достигнуть истинной Сути Божественного, нужно перебороть себя, свои земные привычки, свой скептический ум, свои сомнения. А ты, Даниил, давно не человек. И тебе будет много труднее.
Даниил и раньше не думал, что будет легко. Но после этих слов в горле его стал ком. Смешно, в стремлении на Небеса к демону спускается сын Божий и говорит, что это будет невыносимо тяжело. И это уже тяжкое бремя. Когда Даниил решал, становиться ли демоном, ему обещали, что это будет очень легко и просто. И это на самом деле было легко.
— Но, что я должен делать? — Спросил он глухо.
— Сделать нужно только выбор. А дальше пути назад не будет.
Даниил сидел в парке на лавке под пушистыми ветками деревьев. Он сидел один. Не было рядом ни старика Ромео, потерявшего свою Луизу восемнадцать лет назад. Ни сына Божьего, пытающегося показать направление для заблудшей оболочки демона без Души. Но сердце мерно стучало в груди, напоминая о том, что механизм запущен. Он вынужден будет встретиться с Аней еще раз. И еще, пока не схватит свой демонический голод за горло.