На этот раз я проснулась от холода. Я не помнила ни как ушли доктор с управляющим, ни как через открытую дверь вошел Даниил, ни как он долго сидел у моей кровати, а потом ушел.
Я проснулась оттого, что меня начал бить озноб даже под одеялом. Очень хотелось пить. Я кое-как поднялась и, шатаясь, протопала к бару, морщась от боли каждый раз, как наступала на стопу. Доктор Хайт, кажется, говорил, что порезы не сильно глубокие, но от этого боль не была менее сильной и сверлящей. Я постепенно вспоминала, что случилось в ванной. И страх медленно наполнил меня с головой. Оставаться в номере одной стало страшно. Видеть Мишеля тем более не хотелось. А он обещал, что мы встретимся вечером. От его обещания и от предстоящей встречи, меня стало трясти. Уж я не знаю, чего он мне вчера в вино подсыпал, но без вмешательства Мишеля в мое психологическое здоровье не обошлось. Появилось ощущение, что за мной наблюдают из-за угла. Страшные глаза в черных провалах из темноты углов комнаты, ванной, балкона. Я зажмурилась, отгоняя страх и пытаясь уговорить себя успокоиться. Но истеричное состояние трясло меня когтистыми руками. Вспомнились сюжеты про туристок, которых окручивали шикарно одетые мужчины, после подкидывавшие туристкам наркотики для перевозки.
Надо бежать!
Я решила не ждать появления виновника моего сумасшествия, а собрать вещи и уехать. Хватит с меня отдыха в старой Европе. И в медовый месяц надо будет ехать на какие-нибудь острова. Я подвинула к кровати почти уложенный чемодан, в который еще днем как попало покидала вещи. Закинув в него последние вещи, я оделась. Позвонив на ресепшен, я попросила забронировать мне билет до Москвы и заказать такси до аэропорта. Чем быстрее я покину Прагу и эту гостиницу, тем скорее выпутаюсь из этой непонятной и начинающей запутываться вокруг меня истории, которая словно веревка затягивается на моей шее.
Не взглянув в зеркало ни раз, и не заглянув в ванную, чтобы не будоражить и без того напряженные нервы, я вылетела из номера и направилась решительным шагом к лифту. Небольшой чемодан и перекинутая через плечо сумочка с деньгами и документами — весь мой багаж. Ступни при каждом соприкосновении с полом взрывались от боли, так как действие снотворного и обезболивающего давно закончилось. Но именно из-за этой боли, я чувствовала, что поступаю верно, и мне надо срочно уносить ноги, пока они относительно целы.
В коридоре моего этажа никого не было. Пусто и необитаемо. Тишина нарушалась только шелестом колес моего чемодана по ковру. Я нажала кнопку вызова лифта, дыша размерено. Скрип двигающихся тросов заложил мои уши.
За спиной точно никого нет?
Повернуться страшно! Страшно!
Вдох. Выдох.
Нет, никого нет.
Двери кабины лифта открылись передо мной, свет ламп отразился в зеркалах внутри. Я сделала шаг назад, смотря на свое отражение. Оно не кровоточило, не было вырвано сердце. Но глаза были не мои. Подглядывающие глаза в черных провалах глазниц. Я зажмурилась, стараясь не заскулить. Если так и дальше пойдет, я вообще в зеркала перестану смотреться. Пора было заходить. Но я все так же стояла в ступоре, пока двери плавно не закрылись. "Хоть бы кто-нибудь тоже вниз собрался, что ли", — с досадой подумала я. Может постучать в первый попавшийся номер?
Тишина в коридоре стала угнетающей. Голова начинала кружиться от тошноты и боли в ступнях. Ждать нельзя. Пойду пешком. Всего пять этажей. Дверь, ведущая на лестницу, была рядом. Я все еще стояла, стараясь перебороть страх и вызвать лифт, но в нос резко ударил запах туалетной воды Мишеля. Вчера он казался мне таким манящим. Сейчас же я вздрогнула.
Кто-то за спиной.
Кто-то точно за спиной есть!
Я резко обернулась.
Никого.
Надо идти. Открыла дверь на лестницу. Всего пять пролетов и я внизу. Пять минут на ресепшене для процедуры выезда, и я в такси. Дверь за мной бесшумно закрылась. Я начала спускаться по лестнице, ругая себя за то, что не пожалела свои бедные израненные стопы. Лампы освещения в витых рамах горели ровным голубым светом. Такой свет был холодным, как в морге. Красные ковры никак не сочетались с оттенком брошенных от ламп теней. Одинокие декоративные пальмы, стоявшие на пролетах, развевали впечатление заброшенности лестничных коридоров. Я уже спустилась на третий этаж, когда свет моргнул. Оказавшись, на миг в темноте, я вздрогнула. Но тут же одернула себя и отправилась дальше. На каком-то из верхних этажей скрипнула дверь и потухла лампочка. "Мамочка!" — проскулила я. Быстро глянула наверх и увидела, что свет погас и этажом ниже. Схватив чемодан удобнее, я ускорила шаг. Сверху кто-то спускался. Спускался быстрее, чем я. Спускался за мной следом. Спускался за мной.
Свет погас на четвертом этаже и заморгал на третьем. Бросив чемодан, я бросилась по ступеням к спасительной двери. Свет погас окончательно и везде. Я погрузилась в темноту. По коже пролетел холодный порыв ветра. От жути мне захотелось закричать, зовя на помощь. Но горло пересохло, выдавив только жалкий всхлип. Ноги подломились. Я заткнула рот ладонью. Аромат туалетной воды Мишеля усилился, вызывая тошноту. Я слышала шорох шагов, приближающихся ко мне. От страха сердце сжалось. Я добежала до двери, что вела на второй этаж. Дернув ее несколько раз, я с ужасом поняла, что она не открывается. Она была заперта. Сдерживая крик, я кинулась на первый этаж, чувствуя, как ноги становятся ватными и отказываются идти. Еще один пролет. Шорох совсем рядом. Аромат стал удушающим, заставляющим терять сознание. Но я перепрыгнула через несколько ступенек. От тысяч иголок вонзившихся в раны на стопах я взвыла. Ничего не видя, упала, подвернув ногу, и потянулась к ручки двери. "Аня…" — жуткий шепот пробежал по позвоночнику, впитываясь в череп и замораживая мысли.
Кто-то за моей спиной.
Шепот у самого уха.
"Аня…"
Но ручка поддалась, дверь отварилась, и тонкая полоска света легла на пол в кромешной тьме. Холод исчез, аромат туалетной воды растворился, лампы зажглись. Стараясь сдержать хлынувшие слезы и вытирая их тыльной стороной ладони, я поднялась. Осталось только окончательно переломать ноги, и я никогда уже отсюда не выберусь. Надо оглянуться и убедиться, что все это только привиделось. И тогда все страхи исчезнут. Но я не могла.
Стоя в проеме открытой двери, я вспомнила, что на третьем этаже остался мой чемодан. Мелькнула мысль забрать его. Но я решила не рисковать и скорее бежать отсюда, насколько это вообще возможно в моем состоянии. Стараясь не привлекать внимания, я прошла к стойке, за которой сидела девушка портье. Она приняла ключи от номера, сообщив, что мне очень повезло, ей удалось забронировать мне билет на ближайший рейс до Москвы, который вылетает через полтора часа. Я вздохнула с облегчением.
— Такси уже ждет вас, мисс Разина. — Улыбнулась она мне. — Приезжайте к нам еще.
— Обязательно. — Кивнула я.
— А где же ваш багаж? — кинула она мне в спину.
Но я не повернулась, направляясь к дверям, за которыми горела шашка такси на машине. Спасение. Я ускорила шаг изнывающих ног. Швейцар так же одарил меня уставшей улыбкой. На небе сияла неполная луна. Около недели до полнолуния. Я почти возликовала от счастья, когда такси подъезжало к главному входу гостиницы. Из-за моей спины выбежал парень и, пробегая мимо меня, с силой толкнул на дорогу. Таксист надавил на завизжавшие тормоза, но не успел. Машина ударила меня, и я упала на землю, ударившись головой. Перед глазами опять все поплыло. Да что же это такое? Швейцар бросился ко мне.
— Как вы, мисс?
— Я знаю ее. — Услышала я знакомый голос.
Мишель поднял меня на руки, обеспокоенный не меньше, чем утром. У меня в голове опять мелькнула мысль, что он здесь ни при чем, это просто у меня крыша едет. Но мне все равно захотелось запротестовать, жаль, сил не было. Меня тошнило, и тело меня не слушало.
— Месье Ревье, — Обратился швейцар к французу, — Я вызову скорую.
— Не надо. — Отрезал тот в ответ. — Аня? — Заботливым голосом звал он. — Я отвезу ее в больницу. — И опять черные провалы вместо рта и глаз на его лице. Ужасающая маска вместо лица.
В голове пробежала мысль: "Не сбежала". И мне захотелось завыть от отчаяния.
— Расступитесь! — Повелительным тоном потребовал Мишель, неся меня к машине.
— Отпусти. — Вяло прошелестела я.
Синие глаза хищно посмотрели на меня, на губах играла улыбка.
— Не могу, дорогая. Тебе нужно в больницу.
"Теперь они точно зашьют мне в желудок тонну наркотиков" — проплыло у меня в голове. Неполная луна в моих глазах заплясала расплывающимся пятном. Крест на моей груди загорелся, обжигая кожу. Я еще раз попыталась оттолкнуть Мишеля, но он уже укладывал меня на заднее сиденье своей машины.
— Не переживай, дорогая моя Аня, ты нужна мне здоровая. Так что везу я тебя действительно в больницу. — Бубнил он, управляя машиной. — Ты даже не представляешь, как важна мне. Ты умница, сумела сегодня утром распознать меня. Я в тебе не ошибся. — Улыбался он довольно черным провалом вместо рта. — Жаль, что я не нравлюсь тебе в таком виде. Ты молодец, Анечка, ты умничка. Уникальная.
Я не понимала, о чем он говорит. Бред какой-то. Да и сил концентрироваться не было.