Обезумевший демон шел между деревьев густого леса, где стоял вдали от людских глаз замок француза. И где-то там Аня. В одной из комнат, она напугана. Или уже смирилась? А может быть без сознания. Даниил вынесет ее из замка, чего бы ему это не стоило.
Его любовь и ненависть концентрировались в воздухе, становясь почти материальными, тяжелыми. Но сила притяжения земли на них не действовала. Крошечные потемневшие частицы с вкраплениями золотого неотступно следовали за демоном плотным туманом. Его практически не было видно в темноте леса. Раздетый до пояса, он двигался плавно, готовясь обратиться в свою вторую половину в последний раз. Не смотря на то, что Даниил демон, вервольф живет в нем, как тихий внутренний голос, выпускаемый на волю по требованию, когда не нужно контролировать свою вторую суть.
Демон чувствовал, как вервольф в нем набирает силу, разминаясь перед тем, как отведает крови. Черная кровь демона отвратительна на вкус. Не идет ни в какое сравнение с кровью человека, насыщенной красными и белыми тельцами со вкусом страха. Его тело ломало. Когти пошли в рост, кости расширялись, превращая руки и ноги в более удобные для передвижения лапы. Он теперь полудемон — полуоборотень. В нем нет уязвимости вервольфа, являя собой так же и демона. Но когтистые лапы намного удобнее в ближнем бою и забирают меньше сил, чем энергетическое воздействие, которое может ему понадобиться при столкновении с более сильными демонами.
Уже видны горящие светом факелов окна. Демона вывернуло в обратную сторону, ломая кости. Обращение еще продолжалось. Но вот он, лениво закрыв глаза, повернул шею в стороны, хрустнули суставы. Глаза блаженно закрылись, открылись и хищно сузились. Рванув вперед на огромной скорости, видимый, лишь как размытое пятно, демон на миг расщепился на молекулы, протекая через толстые железные ворота замка. Резкая боль разрывающейся плоти. Через миг молекулы слились воедино во дворе замка в оборотня, рычащего, с налитыми кровью глазами.
Ему навстречу выскочили назначенные на охрану замка вервольфы. Сметя их одним ударом, существо ринулось вперед. Все, кто попадался ему на пути, умирали, захлебываясь кровью. Замок мгновенно превратился в месиво. Приехавшие отдыхать и наслаждаться гостеприимством француза демоны не ожидали вторжения до окончания Обряда. Ничего не понимая, но видя, что исполнитель Совета напал, два лагеря перемешались в каше из мяса, костей и энергии. Действия Даниила подействовали, как выстрел к началу войны.
Очнувшись среди бойни, по колено в крови, Даниил запрятал вервольфа внутри. Теперь пусть демоны сами с собой разбираются. У него же есть более важное дело. Он ринулся в старое крыло, над которым и возвышалась башня.
— Что происходит? — Член Высшего Совета Эдвард схватил пифию за руку, позабыв о почтении, с которым должно относиться к королевской ясновидящей.
Амрита весело улыбнулась, обнажив клыки. Ее явно забавляла суматоха, творившая в замке и тупая резня. А еще больше ее забавляло замешательство и растерянность оставшихся в живых двух Советников. Как малые дети.
— Ничего страшного. — Лениво протянула пифия. — Вас нашел тот, кого вы искали.
Советник отпустил руку пифии, разворачиваясь лицом к двери комнаты, за которой все громче становились крики и стоны. Запах демонической крови стоял в замке, как навязчивая вонь серы. Александр появился из двери потайного выхода. На его одежде и голом торсе были видны следы разбрызганной крови. Она, конечно же, не принадлежала Советнику.
— Свора Ревье сцепилась с нашими.
Мишель Ревье дю Геклен пролетал по ступеням лестницы, забыв по свою вальяжность. Он лично остановит предателя Даниила. Еще можно успеть. Картина омерзительной Виктории всплыла перед глазами. Слишком живая и смертная для его красивого тела. Слишком опасная для его вечной красоты. Уродина. Сама дряхлость. Олицетворение всего, что так страшило Ревье дю Геклена. Может быть так и лучше. Уже сегодня Королевы не станет. Возможно, ее сил не хватит даже, что бы поквитаться со смертной.
В начавшейся бойне между стороной Ревье и Совета может быть поставлена точка. И если повернуть удачу в свою сторону, то таинственные Покровители наверняка поставят Ревье наместником Короля. Так будет даже лучше и быстрее. А Обряд он обязательно проведет. Чуть позже, когда все уляжется. Ревье дю Геклен найдет достойную себя Жертву с выдающимися способностями.
Но далеко Ревье бежать не пришлось. Ему навстречу из стены вышли Советник Александр и его приближенные исполнители. Приветствия и вежливые поклоны отпали сами собой. Мишель Ревье без предупреждений бросился на Советника. Надо первым делом избавляться от шишек.
Ступени витой лестницы даже для скорости демона показались бесконечными. Не сюсюкаясь с пресмыкающимся Ревье изуродованным вампиром Жаком, отнеся его одним ударом в ад, Даниил распахнул дверь, где заперли пленницу. Но демон замер в дверном проеме. Королева занесла над Аней когтистую лапу. Не смотря на ее нынешнее отвратительное состояние, Даниил узнал Викторию. Первой его мыслью было: "Ты всегда была именно такой омерзительной сукой!". Увидев, что в комнате появился еще один гость, Королева улыбнулась своим морщинистым лицом, сверкая безумным блеском глаз. Она молниеносно притянула к себе Аню, прикрыв свое распадающееся на куски тело от возможных ударов. Аня не была напугана. Она смотрела на своего демона, слабо улыбаясь. И больше всего остального Даниила напугало именно отсутствие страха в ее взгляде. Она уж готова была умереть, так какая разница, каким способом. Но Аня не знала богатой фантазии умирающей Королевы демонов.
— Ты попробовала кровь смертной. — Протянул демон издевательским тоном, стараясь делать вид, что судьба Ани его не волнует. — Прелестно выглядите, Ваше Величество!
Королеву дергало от слабости и безумия. Рот без зубов обвисал над шеей Ани. Волосы седыми патлами падали на пол. С каждой секундой она все больше походила на мумию. Но, даже не смотря на то, что Виктория стала смертной, в ней сохранились демонические способности к мутации. Она была сильным демоном. И, даже испив отравленной крови смертной, она являла собой опасность. Опасность для Ани.
— А вот и наш дорогой Даниил. — Зашептала она тихим дрожащим от ненависти голосом. — А пока тебя не было, дорогой, с нами произошли некоторые перемены.
Она все так же держала голову Анны, готовая в любой момент сломать ее шею.
— Как же так получилось-то, Даниил, — Продолжила она. — Ты подставил Королеву, которой присягал. Нехорошо! Но это что? Меня почему-то бесит другое, что ты предпочел ее мне! — Вскричала она неожиданно прорезавшимся голосом.
Демон сглотнул, выдав свой страх. Виктория зло усмехнулась.
— Боишься за нее? Правильно делаешь. Я ведь не позволю ей умереть спокойно от яда. Она будет страдать так сильно, как я страдала, взглянув на себя утром в зеркало! Ты думаешь, что я смирюсь со своей смертью? — Ее дрожащие руки с демоническими когтями дрожали, царапая шею Ани. — Нет! — Закричала Виктория, рыдая и смеясь одновременно. — Как же иронично-то! Как погано то, что случилось! Черт! Я вырвала из груди свое сердце из-за тебя, Даниил. А под твоими ребрами стучит такая же штука. Ты знаешь, это очень легко, вырвать ее. Даже легче, чем сломать этой крошке шею.
Виктория отходила с Аней к окну мелкими шагами. Даниил вошел в коморку, протянув руки к обезумевшей Королеве. Что делать с ней? Как убедить эту безумную? Демон отчаянно понимал, что не успеет подскочить к Виктории, помешав убить Аню. Его сердце громыхало в ушах, грозя взорваться.
— Не надо, Даниилушка, не думай даже. Ты не успеешь спасти свою смертную. — Кривлялась Королева. — Она умрет в туже самую секунду, как и я. Бог, — Расхохоталась она, безумным смехом, что заставлял пальцы сжаться в кулаки. — Ты там, наверное, веселишься? — Кричала она, подняв голову к потолку. Это был удобный случай для нападения, но Даниил его упустил. — Два демона с выросшими уродскими сердцами за один раз. Как тебе это удается?
Она кричала в потолок, прижав Аню еще ближе к себе, впившись когтями в бледную кожу. Шикарное некогда платье из черной парчи расползлось на теле демоницы по швам. Сбросив неудобные теперь для ног туфли на шпильках, она стояла босиком. Аня мимолетно улыбнулась, прощаясь. Как спокойно она все это воспринимала.
— Я счастлива, что смогла увидеть тебя. — Шепнула она.
Даниил дернулся было в сторону Королевы, но та вовремя уставилась на него, приподняв надбровную дугу.
— Что ты сказала, милая? — Крикнула она прямо в ухо девушки. — О, я уверена, он тоже рад. Только ему единственное не доставит удовольствие, милочка, то, как я оторву клок с твоей шейки. А потом еще успею цапнуть когтями желудок. Даже в таком состоянии, я успею это сделать, прежде чем твой демон оттащит меня от твоего холодеющего дергающегося в судорогах трупа.
Глаза Королевы округлились. По морщинистым щекам побежали слезы.
— Что же ты наделал, Даниил? Что ты наделал? — Рыдала она. — Черт, как все болит! Я теперь сама труп пока еще ходячий. Я труп! Это ты сделал меня такой! Ты! — Продолжала орать она. — А ведь мы могли быть с тобой на вершине, на самом верху власти.
— Мне жаль. — Вдруг прошептал демон. В его сердце на самом деле родилась жалость. И он понял, как это больно — сожалеть.
— Тебе жаль? — Расхохоталась Виктория. — Ты слышишь, милочка, нашему Даниилу жаль. Ему на самом деле жаль! А ты даже не представляешь, как нам обеим жаль! А все могло быть по-другому. Как же больно. — Голос Виктории стих. Процесс распада ее тела был виден невооруженным глазом. — Ты знаешь, как это умирать с такой скоростью, когда рассчитывал на вечность жизни?
Она откинула от себя девушку в руки демону.
— А что ты будешь делать дальше, Даниил? Она так нежно к тебе привязана, а ты так любишь ее. А что будет потом, когда вы сбежите отсюда, эмоции этой бойни затихнут, и тогда ты почувствуешь аромат ее любви так, как чувствовала его я еще сегодня ночью. И в тебе проснется голод. Невыносимый по своей силе голод, и чем больше ты будешь любить ее, тем с большим аппетитом ты будешь жаждать выпить ее.
Бывшая Королева демонов опустилась на пол. Она тусклыми глаза смотрела в узоры ковра, бормоча:
— Ты не думай, что я отпустила ее из жалости. Я все еще Королева Демонов! — Ее голос надломился. Но она хрипло засмеялась. — Но я хочу знать, умирая, что ты сам ее убьешь. — Она смеялась, раскачиваясь из стороны в сторону. Подняв на Даниила мутные глаза, она четко произнесла. — Если я ее убью, ты просто будешь страдать и ненавидеть меня. Но, когда ты сам ее убьешь, ты испытаешь экстаз, а потом выгрызешь свое сердце.
Ее хохот звучал в ушах правдой. Но все эти проблемы будут потом. Если они вообще будут. Аня умирает. Сжав зубы, что бы не закричать, Даниил взял Аню на руки и вышел из башенной каморки. Их провожал смех, а потом скулеж Виктории. Скоро она затихла.
Его сердце затуманилось, но все так же сияло золотом, вспыхивая ярче, от осознания того, что Аня еще рядом. Он поднимался дальше по лестнице на крышу башни. Крепко прижав ее к своей груди, он заплакал. Яд, что ввели Советники, оказался сильнее, чем они рассчитывали. Да еще и неизвестно, сколько крови высосала из нее Виктория. И это ослабило Аню еще сильнее. Она дышала хрипло и очень тихо, слабо улыбаясь.
— Отвези меня к лавке у церкви. — Прошептала она еле слышно.
— Потерпи, милая, я все сделаю. Ты только потерпи.
Выйдя под ясное солнечное небо, Даниил ненавидел этот день. Он смотрел на Аню, убрав с вспотевшего лба, казавшуюся на солнце рыжей, прядь волос. И, прыгнув с высоты замковой башни, воспарил. Он летел с широко открытыми глазами, он хотел запомнить каждое мгновение, проведенное с ней. Аня же, закрыв глаза, улыбалась.
Приземлившись у церкви, Даниил осторожно положил девушку на траву, прижав ее к себе. Проходящие мимо люди начали обращать на них внимание сразу же, как только демон снял колпак, скрывающий их от толпы.
— Молодой человек, — Обратилась к демону женщина в платке, видимо только что вышедшая из церкви. — Может скорую вызвать?
— Нет. — Покачал головой Даниил. — Она просто… Ей больно. — Дрогнувшим голосом произнес он.
Женщина понимающе закивала.
— Тоже переживает. — На глаза женщины навернулись слезы. — Понимаю, как батюшку Алексия-то жалко. — Запричитала она. — Такой был человек золотой. Завтра сказали панихида по нем будет, а пока оплакивают.
Женщина ушла по своим делам, что принесло демону несказанное облегчение. Если бы она продолжала стоять над душой (над душой Ани), он бы живо объяснил бабушке, какой дорогой идти. У них с Аней осталось не так много времени, чтобы тратить его на посторонних.
— Даниил, — позвала его Аня слабым голосом.
— Да, Анечка?
— Помоги мне войти в церковь. Что-то я совсем не могу встать сама.
— Да, милая, сейчас. — Он поднял ее на руки и понес к витой калитке, за которой начиналась территория церкви.
— Я хочу сама. — Так же слабо послышался голос девушки.
Даниил не хотел позволять ей тратить силы. Если она пройдет до церкви, то уже, возможно, выйти оттуда не сможет. Но по ее глазам он понял, что ей это действительно нужно. Утренняя служба закончилась, и прихожане расходились по домам с намерением вернуться, что бы попрощаться с так неожиданно умершим батюшкой Алексием. Демон поставил Аню на ноги, поддерживая за локоть. Перекрестившись, Аня глубоко вздохнула и пошла. Здание церкви с сияющими куполами и крестом надвигались на демона. Он еще никогда не входил под ее, разрисованные ликами святых, своды. Но пусть он умрет там, пусть церковь его отторгнет, но демон будет рядом, пока Аня не посчитает нужным оттуда уйти. И все же, к удивлению демона, он не упал на пол в эпилептическом припадке и не стал орать, только сердце его сжалось от испуга.
Аня подошла к женщине, продававшей восковые свечи, и купила две. Ведомая демоном под локоток, девушка подошла к иконе. Она перекрестилась, зажгла одну свечу, читая молитву, поставила свечу в подсвечник."…И упокой Душу раба твоего Алексия…". Свеча горела ровно, не танцуя и чадя. Батюшка Алексий, наверняка, видит сейчас, как демон и его любимая ставят свечу за упокой его свечи. Аня не знала, правильно ли она делает, можно ли ставить ей самостоятельно свечу за упокой батюшки местной церкви. Она успокоила себя тем, что свечу ставит за упокой души своего друга.
Аня зажгла вторую свечу и посмотрела на Даниила.
— Ревье все же попробовал мою кровь. — Улыбнулась она. — Всего одну каплю, но этого достаточно.
— Достаточно для чего, милая? — Не поняв, спросил Даниил.
Аня смотрела на огонь свечи, и словно читая из книги, произнесла:
— У демона нет Души. Но связь с Душой остается. Она все еще в надежде ожидает, что Темный придет к свету, прекратив свою противоестественную жизнь. — Аня опять посмотрела в черные глаза демона. — Он выпил мою кровь, став на самую малость более смертным, чем когда бы, то ни было после обращения. И Душа Мишеля Ревье чувствует это. Она мечется в ожидании того, что его тело обратится в прах. И тогда она сможет быть спокойна.
Демон заворожено слушал свою человеческую любовь.
— Но откуда ты это знаешь? — Недоуменно спросил он.
Аня улыбнулась и зашептала.
— Знаешь, все, оказывается, так просто. Суть — она в нас. А раз мы являемся ее частью, то она не сложнее, чем мы ее себе представляем.
— Ты у меня уникальна. — Погладил Аню по щеке с любовью демон.
— Это она у меня уникальна. — Послышался за их спинами злобный шепот.
В церкви никого не было. Даже женщина, которая продавала свечи, вышла. Но в дверях стоял Мишель Ревье. Черная кровь, капавшая с него, мерцала в свете зажженных свечей и солнечных лучей из окон. Выбравшись из бойни против сторонников Совета, он пришел мстить пока еще есть кому, пока еще есть время.
— Даже не надейтесь, это не моя кровь. — Продолжал он шипеть, делая шаг за шагом в направлении демона и своей Жертвы. — Какая ирония, — Захохотал он. — Завтра вместе с праведником, что умер тут, буду отпевать и вас обоих. — Его верхняя губа дернулась, обнажив клыки. — Не думали же вы, что я отпущу вас, не выпустив кишки? И ничего мне ваш Бог не сделает!
Аня повернулась к обеспокоенному Даниилу, что уже готов был напасть на врага. Она провела рукой по его поросшей щетиной щеке.
— Ты почти как человек. — Улыбнулась она.
— Нам надо идти, Аня. — В ответ произнес он, беря за руку. Он не позволит Ревье причинить Ане вред.
— Не бойся. — Зашептала она. Читая молитву, она поставила зажженную свечу. — И упокой душу раба твоего Мишеля Ревье.
Даниил резко обернулся на крик француза. Он упал на колени на пол церкви, тяжело дыша, он пытался что-то прохрипеть, но не мог. На него с потолка упал луч света, и демон, практически достигнувший статуса Члена Высшего Совета демонов, растаял, поглощенный лучом, упавшим с потолка на пол.
— Ибо только Сила Любви может удержать Веру, только Любовь поможет смертному одолеть Демона, каким бы сильным он не был. Сила Любви абсолютное орудие Воина Света. Его Душа теперь спокойна. — Шептала Аня.
Даниил, открыв было рот, повернулся к девушке. Но его улыбающееся лицо омрачилось. От бессилия ноги Ани подкосились. Демон схватил девушку на руки, вынося ее из церкви на свежий воздух.
— Ты у меня умничка, Анечка. — Шептал он. — Ты у меня молодец. Ты только держись, милая, прошу тебя, держись.
Положив тело девушки на зеленую траву, с которой еще капала роса, он взял ее за холодеющие руки. Под бледной кожей пульсировали венки все слабее и слабее. Черные синяки под глазами стали отчетливее, лицо осунулось еще сильнее, натянувшись, как на скелете. Демон знал, что это значит. Но он не хотел показывать Ане, как ему больно, чтобы она не переживала, чтобы не тратила драгоценные капли жизненной энергии.
— Не уходи, дорогая! — Молил он. — У тебя еще остались неоконченные дела.
Аня слабо улыбнулась.
— Какие? — Голос ее был еле слышен. Даже тише, чем шелест деревьев. Даниилу пришлось наклониться ниже, чтобы услышать ее.
— Я — твое главное неоконченное дело. — Зашептал он в ответ. — Я — твое дело, ты должна сделать меня очень добрым, Анечка, человечным. А я еще такой злой. Я еще демон.
Аня счастливо улыбалась, глада его лицо холодными пальцами.
— Я же вижу тебя, Даниил. — Она положила руку на его грудь, под которой билось сердце. — Ты больше, чем человек теперь. Я так рада, что в этом есть и моя заслуга.
Рука ее упала. Грудь больше не вздымалась, вдыхая воздух. Она все еще безмятежно улыбалась. Закрыв глаза, из которых потекли две соленые струйки, демон взял тело Ани, прижав к себе крепко-крепко, что бы биение его сердце передалось ей. Пусть лучше, кажется, что это ее сердце стучит. Пусть лучше, кажется, что она еще жива. Его сердце выдержит работу на двоих.
— Не умирай, Анечка. — Шептал он, как заведенный.
Понимая, что все кончено, что он потерял единственный шанс, данный ему Аней. Он не смог защитить ее ни от себя, ни от других. Он позволил себя одурачить, тем самым убив ее. Он вспоминал, как они замерли в озере, как спорили, а потом мирились. Вспоминал ее тепло, улыбку. Вспоминал их разговоры.
— Я слышу, как бьется твое сердце под моей ладонью. — Прошептала Аня, оторвавшись от него.
— Теперь оно будет биться вечно, как заведенное. — Улыбнулся Даниил.
Повисла тяжелая тишина. Аня теперь знала, что это не так. Но сказать об этом демону не решалась. Возможно, он и сам это знал. Да, и вечность счастья им никто не позволит прожить. Возможно, это последний счастливый день в их жизни. Может быть, завтра этого биения уже не будет.
— Что с нами будет теперь? — спросила Аня, греясь в объятиях демона.
— Я не знаю. Но одно я могу обещать точно, я сделаю все, что бы ты была в безопасности, что бы тебя не коснулись перемены в мире.
"Безнадежно", — опять мелькнуло у обоих в голове.
— Даниил, — Тихо позвала Аня. — Отец Пабло сегодня кое-что мне рассказал.
Демон замер, боясь пошевелиться. Зная Пабло много лет, Даниил был уверен в том, что у отца просто-таки дар убеждения. Он мог и мертвого уговорить перекреститься, если захотел бы. Что он сказал Ане? Что советовал? Уж точно не долгую счастливую жизнь с демоном.
— Не хочу тратить время на пересказ всего разговора. Думаю, ты понял, о чем шла речь. Я просто хотела сказать, что я все знаю и понимаю. И полностью отдаю себе отчет в происходящем. Я надеюсь.
Она говорила шепотом, напряженно, сложив руки на его груди. Каштановые волосы развевал ветер, и она была так прекрасна, готовая произнести эту фразу.
— Если со мной что-нибудь случится. — Она вскинула взгляд к его зеленым глазам. — Не обращай меня. Я хочу умереть человеком, сохранив все воспоминания о часах, проведенных с моей семьей и друзьями.
Мысль о том, что Аня может умереть, глухо ударила по сердцу.
— Обещай мне. — Смотрела она ему в глаза.
Как он мог ей такое пообещать? Позволить ей уйти из жизни, не попытавшись спасти? Он не может этого обещать. И пусть она будет обращена! Пусть у нее не будет Души и сердца! Пусть возненавидит его! Но пусть она живет!
— Пообещай мне! — Настойчиво повторила Аня.
Увидев мольбу в ее глазах, страх стать такой, как он, Даниил кивнул.
— Я обещаю.
Аня улыбнулась и, успокоившись, прижалась к демону.
Обещание! Как он мог обещать подобное? Но еще есть время. Он еще может ее оживить. Только один укус и Аня станет вервольфом. Демон боролся с человеком в сердце Даниила.
— Я люблю тебя, Анечка. Прости, что не сдержал свое обещание.
Он погладил ее по лицу, осторожно, словно боясь разбудить, приподнял ее руку, выпустив клыки. Всего одна царапина и она будет с ним вечно. Пока не поздно.
— Не сметь! — Голос Константина заставил демона подпрыгнуть.
Хранитель оттолкнул демона от подопечной.
— Не поздно ли ты нарисовался? — равнодушным голосом спросил Даниил.
— Тише ты. — Огрызнулся Хранитель.
На залитой солнцем лужайке перед церковью Пресвятой Богородицы, где умирала Аня, стало происходить то, чего раньше Даниил не видел, ни будучи демоном, ни вервольфом, ни, тем более, человеком. Солнечный свет, концентрируясь в отдельных точках, становился плотным, вырисовываясь в фигуры. Первым появился батюшка Алексий и его друзья отцы Пабло, Милош и Кевин. За ними материализовался Серафим. Ошарашено смотря на вновь появившуюся светящуюся фигуру, Даниил признал в ней Тодеуша, Члена Высшего Совета демонов, с его любимой рыжеволосой женщиной.
— Мне позволили чуть-чуть побыть с Марией, прежде чем…. — Но Тодеуш не успел закончить.
Вслед за ним появилась Душа Мишеля Ревье.
— Вы что, сговорились все? — Крикнул Даниил. — Я не отдам вам ее!
Серафим, будучи самым старшим по званию здесь, обратился к демону.
— Кажется, тебе повезло, Даниил, влюбиться именно в эту девушку. Ради нее сам Босс спускается на Землю.
Смотря на стоявшего над ним Серафима, а потом за его спину, демон открыл в изумлении рот. Видя, что с демоном сейчас случиться шок, остальные присутствующие так же обернулись. Поток света с самих Небес, волной брызнул на землю. В переливающемся всеми оттенками свете появился Он. Выйдя на зеленую лужайку, Он обратился к Серафиму, почтительно поклонившемуся.
— К сожалению, папа занят, — Произнес Иисус Христос. — Он сказал, что с этим делом я сам могу справиться.
— Это сын Босса. Встань! — Толкнул в бок ошарашенного демона дух отца Пабло.
Даниил со страхом, сжавшимся в комок сердцем, посмотрел в глаза, проходящего мимо Христа. Он был последней надеждой демона. И, может быть, по старой дружбе он поможет вернуть Аню. Улыбка сына Бога, когда-то перенесшего страшные муки, была светла и безмятежна, когда он обратился к демону.
— Не уберег, все-таки. — Выдохнул он. — Ну, и наворотили вы тут дел. Обеспечили желтую прессу материалом на первые полосы на год вперед.
Даниил виновато понурил голову, чувствуя себя маленьким мальчиком, стащившим булку из булочной.
— Это, кстати всех тут присутствующих касается.
Теперь уж и остальные слегка покрылись румянцами.
— Боюсь, у меня не так много времени, — Сказал Христос, смотря на часы, висевшие на цепочке на груди. Он выдохнул. — Ой, мне там еще толпу двумя булками хлеба накормить надо.
Он похлопал демона по плечу, кивнул Серафиму, радужно улыбнулся всем остальным и растворился в свете.
— Но как же? — Закричал демон в отчаянии.
— Не бурчи. — Ткнул его в плечо отец Пабло. — Надеюсь, еще увидимся! — Добавил он и так же исчез.
Душа за душой таяли солнечными снежинками, опускавшимися росой на траву. Демон остался один.
— Даниил?
Демон, услышав голос Ани, растеряно посмотрел по сторонам, ища ее светящуюся Душу. Но, опустив глаза на ее тело, он счастливо засмеялся. Аня поднялась с травы, держась рукой за голову.
— Боже, как голова раскалывается. — Прошептала она.
— Не капризничай! — Послышалось сверху.
Даниил, схватив девушку на руки, поцеловал ее в губы.
— Больше не пугай меня так, дорогая. — Улыбался он.
Сияющие счастьем глаза Ани, помрачнели.
— Все страшное только начинается. — Тихо произнесла она. — Но пусть все это будет потом.