Меддокс покачал головой.
— Даже один Ловец с хорошо разработанным планом может быть опасен, — заявил он. Да, в чём — в чём, а в недостатке ума носителя Насилия было обвинить нельзя. — Но я думаю, они просто пришли на разведку.
— Зачем?
Меддокс недовольно повёл плечами.
— Откуда я знаю. Надо готовиться к обороне, всыпать им по первое число, размозжить их мозги и выпустить…ээ… дико извиняюсь, демон Насилия, вы ж понимаете.
Они понимали.
— На улице сейчас Сабин и Гвен, — вдруг обеспокоенно сказал Люциен.
— А что они там делают в такое время? — удивился Торин.
— Цветы поливают.
Как ни странно, хоть и влюблённой пары были занятия и поинтереснее, в данной момент они действительно поливали цветы, не замечая ничего вокруг. Это было ужасной ошибкой.
Сабин держал Гвен за руку, их лейки соприкасались. Отложив инвентарь, они потянулись друг к другу губами. У них не было намерений переходить на нечто большее сейчас, но в удовольствии поцелуя отказать себе не могли.
Неожиданно тело Гвен начало оседать на землю. Сабин, не понимая, в чём дело, подхватил её, и рука его окрасилась кровью. Сзади, из правой лопатки, у его жены торчала стрела. И тут он заметил три фигуры. Он всё понял. Ловцы. В следующий миг Сабин уже был подле них, и двое из них умерли раньше, чем сумели осознать ситуацию. Третий подбирался к Гвен. Сабин понимал, что может не успеть, но тут в Ловца вонзился чей-то ловко пущенный нож. Тот рухнул, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Сабин подбежал к Гвен. Поднесся ухо к груди, он услышал слабый стук. Она жива.
— Надо перенести её, — скомандовал голос. Сабин поднял глаза и увидел перед собой Торина, вынимающего нож из тела погибшего Ловца.
Гвен перенесли в дом. Все тут же засуетились. На объяснения времени не было, нужно было что-то предпринять. Торин наклонился к тому месту, из которого торчала стрела и втянул воздух через ноздри.
— Эта стрела отравлена, — сказал он, заметив, как сильно при этом побледнел Сабин. — Я чувствую характерный запах.
— Нам нужен врач, — Сабин не мог осознать услышанного. — Или целитель, или…
— Нет, врачи нам не помогут, а я попвтаюсь.
Торин набрал в грудь воздуха.
— Сейчас я попытаюсь вытащить стрелу. Сабин, можешь не опасаться Болезни, я в перчатках, она в одежде, прямого контакта не будет. Ты же должен держать Гвен, потому что процесс вынимания весьма болезненный.
Торин с Сабином подошли к Гвен. Сабин очень крепко держал её, и каждый стон боли, вырывавшийся из горла девушки, разбивал ему сердце. Торину удалось наконец вынуть стрелу, но это было только начало, потому что не стрела убивала её.
— А как быть с ядом? — Сабин нежно баюкал любимую.
— Его надо высосать, — был простой ответ.
Но сказать было легче, чем сделать. Торин знал, что яд уже был слишком глубоко в теле Гвен, и никто из них не способен его высосать. Сабин тем временем сосредоточил своё внимание на жене, и Торин стал придумывать выход.
— Сабин, я умру? — её голос был тише шёпота.
— Ну что, любимая, нет, и не смей даже мысли такой допускать. Сердце его обливалось кровью.
— Я хочу, чтобы ты знал, я… не боюсь… смерти… у меня было… великое… счастье… — я встретила… тебя, любимый.
Если она умрёт, подумал носитель Сомнения, он сам лично разрушит орден Ловцов.
— Любовь моя, — слёзы застилали ему глаза, — не оставляй меня, прошу тебя.
Торина осенило. То, что он придумал, было их единственной надеждой.
— У меня есть идея. Аэрон!
— Да, Торин?
— Позови сюда Легион.
— Зачем?
— Чего тут непонятного, — Камео сразу стало всё ясно. — У Легион достаточно длинные и острые зубы, чтобы суметь высосать яд.
Аэрон отсутствовал совсем немного времени, но для Повелителей это показалось вечностью.
— Пожалуйста, помоги ей, — попросил Аэрон, поднося Легион к Гвен.
— Всё, что хочешь, — и демоница приступила к делу. Эшлин притащила таз из ванной.
— Сплёвывай в тазик.
Сабин с облегчением следил, как лицо жены проясняется, к нему постепенно возвращались краски. Гвен лежала на животе, но лицо её было повёрнуто на бок.
— Вс-сё, — Легион спрыгнула с постели.
— Думаю, теперь Гвендолин ничто не угрожает, — констатировал Торин.
— Где ты этому научился? — спросил Сабин, с благодарностью глядя на него.
Торин пожал плечами.
— Хоть вы и остались дебоширить а Греции, это не означает, что в Будапеште всё было тихо.
Носитель Сомнения положил руку на плечо Торина.
— Я никогда этого не забуду. Теперь я в вечном долгу у тебя.
— Перестань, Сабин, какие долги могут быть между друзьями. В конце концов, это ты привёл своих греческих воинов в Будапешт, а с тобой была Камео.
Воительница нежно улыбнулась любимому.
— Если бы я знала, что мы будем вместе, я сама бы притащила сюда Сабина. Все рассмеялись, даже Гвен.