- Амос рассказывал мне об океанах. - Она скло-нила голову, как будто размышляя. - Это так стран-но, столько воды.
Мартин засмеялся, его волнение исчезло.
- Да, океан может быть страшным, странным и могучим. Я никогда не любил корабли, но мне прихо-дилось плавать, и через какое-то время начинаешь по-нимать, каким прекрасным может быть море. Оно как... - Он остановился, пытаясь подыскать слова. - Тебе лучше расскажет Лори или Амос. Они умеют находить слова, которых мне не хватает.
Она положила руку ему на плечо.
- Я бы предпочла услышать их от тебя. Бриана повернулась к окну, пламя факела освети-ло ее лицо, черные волосы в полутьме казались высо-ким венцом. Она долго молчала, а потом посмотрела на Мартина.
- Ты хороший охотник?
Мартин вдруг усмехнулся, чувствуя себя дураком.
- Да, очень хороший. - Оба понимали, что это не пустое хвастовство, как и то, что в его словах нет и фальшивой скромности. - Меня обучали эльфы, и сре-ди людей я знаю лишь одного, кто стреляет лучше.
- Я люблю охоту, но теперь, когда приходится ко-мандовать отрядом, у меня мало времени. Может быть, мы сможем улучить время и поискать дичь. Здесь охота более опасна, чем в твоем Королевстве, ведь пока мы охотимся, могут охотиться и на нас.
Мартин холодно ответил:
- Я уже имел дело с моррелами.
Она открыто посмотрела на него.
- Ты очень сильный человек, Мартин. - И, поло-жив ладонь ему на руку, она добавила: - И, я думаю, ты еще и добрый. Я Бриана, дочь Гвиннат и Гуртмана, из рода Алвин. - Слова эти звучали официально, но в них было нечто глубокое, как будто она пыталась от-крыть ему себя, дотянуться до его сердца.
- Я Мартин, сын Маргарет... - за многие годы он впервые подумал о матери, красивой служанке при дворе герцога Брукала, - и Боуррика из рода Данни-са, первого из кон Дуанов. Меня еще называют Мар-тин Длинный Лук.
Она пристально смотрела ему в лицо, как будто изучая каждую черточку. Выражение ее лица изме-нилось, когда она улыбнулась. При виде ее улыбки Мартин почувствовал, как в его груди заполыхал по-жар. Она засмеялась.
- Это имя подходит тебе, Мартин Длинный Лук. Ты такой же высокий и могучий, как и твое оружие. Есть ли у тебя жена?
Мартин тихо ответил:
- Нет. Я... я никогда не встречал никого... Я не умею обращаться со словами... и с женщинами. Я мало с кем знаком.
Она прикоснулась кончиками пальцев к его губам.
- Я понимаю.
Внезапно Мартин обнаружил, что обнимает девуш-ку, ее голова прижималась к его груди, но как это по-лучилось, он не знал. Он держал Бриану очень осто-рожно, словно при легчайшем движении она могла исчезнуть.
- Я не знаю, как вы поступаете в таких случаях в Королевстве, Мартин, но Амос говорит, что вы избегае-те говорить открыто о вещах, которые в Арменгаре воспринимаются как сами собой разумеющиеся. Не знаю, так ли это. Но я не хочу быть одна сегодня но-чью. - Она опять заглянула ему в лицо, и он увидел и желание, и страх, и доверие. Тихо, почти неслышно, она спросила: - Так же ли ты нежен, как и силен, Мартин Длинный Лук?
Мартин посмотрел ей в глаза и понял, что слов не нужно. Он долго молча держал ее в своих объятиях. Потом она отодвинулась, взяла его за руку и повела в свою комнату.
Арута долго сидел, наблюдая за Гаем. Протектор Арменгара был погружен в свои мысли, рассеянно при-хлебывая эль. Тишину нарушал лишь треск поленьев в очаге. Наконец Гай промолвил:
- Больше всего мне не хватает здесь вина. Быва-ет, что оно как ничто другое подходит к определенно-му настроению, ты не находишь?
Арута кивнул, отпив эль из своей кружки.
- Амос рассказал нам о вашей потере.
Гай рассеянно махнул рукой, и Арута понял, что тот уже немного захмелел: его движения не были столь уверенны и сдержанны, но речь оставалась связ-ной и четкой. Гай тяжело вздохнул.
- Это скорее твоя потеря, Арута. Ты никогда ее не видел.
Арута не знал, что, сказать. Он вдруг почувствовал раздражение, как будто его вынудили наблюдать за чем-то очень личным, разделять горе человека, которо-го он должен был ненавидеть.
- Вы сказали, что нам надо поговорить. Гай.
Гай кивнул и отодвинул кружку. Он все еще смот-рел в пустоту.
- Ты мне нужен. - Он повернулся лицом к Ару-те. - Мне нужна помощь Королевства по крайней мере, и это означает помощь Лиама. - Арута жестом попросил Гая продолжать. - Лично для меня не важ-но, хорошо или плохо ты обо мне думаешь. Но совер-шенно очевидно, что мне нужно, чтобы меня приняли в качестве предводителя этих людей.
Гай погрузился в молчание. Потом он продолжил:
- Я думал, что на Аните женится твой брат. Это укрепило бы его право на престол. Хотя он стал коро-лем еще до того, как мог подумать об этом. Родрик оказал нам всем услугу, когда воспользовался пред-смертным проблеском сознания. - Гай сурово по-смотрел на Аруту. - Анита - прекрасная молодая женщина. Я не хотел жениться на ней, просто одно время в этом была необходимость. После я бы позво-лил ей жить... своей жизнью. Но так лучше. Он откинулся на спинку кресла. - Я пьян. Мои мысли разбредаются.
Гай прикрыл глаз, и Арута подумал, что он просто уснул, однако Гай заговорил:
- Амос рассказал тебе, как мы добрались до Ар-менгара, поэтому я не стану повторяться. Но есть и дру-гие вещи, которых он не касался. - Он опять надолго замолчал. - Твой отец говорил когда-нибудь, почему наши отношения были такими напряженными?
Арута постарался ответить спокойно:
- Он говорил, что вы были в сердце каждого заго-вора при дворе против Западных земель Королевства и использовали свою близость к Родрику, чтобы подо-рвать положение отца.
К изумлению Аруты Гай ответил:
- В основном все верно. Иная интерпретация моих действий могла бы дать более мягкое определе-ние моим поступкам, но ни в царствование Родрика, ни его отца до того я не поступал в интересах Боурри-ка или Запада. Нет, я говорю о... другом.
- Когда он говорил о вас, то всегда называл вра-гом, - продолжал Арута. А Дуланик сказал мне, что когда-то вы и отец были друзьями.
Гай опять уставился на огонь. Он говорил отстра-нение, как бы припоминая.
- Да, хорошими друзьями, - тихо повторил он. Он опять замолчал, но когда Арута был уже готов ска-зать что-нибудь, добавил: - Все началось, когда мы оба были молоды и служили при дворе, во времена правления Родрика Третьего. Мы были одними из пер-вых сквайров, которых направили к королевскому дво-ру. Это было нововведение Келдрика, чтобы будущие правители знали больше, чем их отцы. - Гай заду-мался. - Я расскажу тебе, как все происходило. А когда я закончу, может быть, ты поймешь, почему ни тебя, ни твоего брата не отправили в свое время ко Двору.
Я был на три года младше твоего отца, которому едва исполнилось восемнадцать, но мы были одинако-вого роста и темперамента. Сначала нас просто при-ставили друг к другу, так как он был моим дальним родственником и ожидалось, что я научу его манерам. Со временем мы стали друзьями. В эти годы мы игра-ли вместе в карты, вместе волочились за юбками и сра-жались.
О, у нас были разногласия даже тогда. Боуррик был сыном дворянина из приграничной зоны, он больше заботился о древних понятиях чести и долга, чем о понимании истинных причин происходящих вокруг событий. А я... - Он провел ладонью по лицу, как будто пытаясь проснуться. Его тон стал более рез-ким. - Я был воспитан на Востоке и с раннего возра-ста приучился командовать. Моя семья происходила из древнего и почитаемого в Крондоре рода. Если бы Делонг и его братья оказались чуть менее талантли-выми генералами, а мои предки чуть более удачливы-ми, то вместо кон Дуанов королями были бы Бас-Тай-ра. Поэтому с раннего детства меня учили тому, как ведется политическая игра в Королевстве. Нет, кое в чем мы с твоим отцом были очень разными, но в сво-ей жизни я никого не любил так, как Боуррика. - Он посмотрел на Аруту. - Он был для меня братом, кото-рого мне всегда хотелось иметь.
Арута был заинтригован. У него не было сомнения в том, что Гай многое приукрашивает, чтобы оправдать свои действия, он даже подозревал, что и опьянение было придумано специально, но ему было интересно побольше узнать о юности отца.
- Что же тогда послужило причиной раздора?
- Мы соревновались, как все молодые люди, в охо-те, в игре и в победах над женщинами. Наши полити-ческие разногласия иногда приводили к необдуман-ным словам, но мы всегда находили способ избежать ссоры и помириться. Однажды мы даже подрались из-за моего глупого замечания. Я сказал, что твой пра-прадедушка был всего лишь третьим сыном короля, который обладал дурным нравом и силой оружия пытался добиться того, чего нельзя было добиться в условиях существующего тогда Королевства. Для Бо-уррика же он был великим человеком, который во-друзил знамя Королевства над Босанией.