Гай протянул ему руку:
- Ты понимаешь.
Арута медленно принял протянутую руку и пожал ее.
- А теперь перейдем к самому главному. Когда мы только появились здесь Амос, Арманд и я - мы были больны, покалечены и истощены. Эти люди, не задавая вопросов, вылечили нас, чужеземцев из даль-них стран. Когда мы поправились, то вызвались в сра-жение и обнаружили, что у них ожидается, что все, кто В состоянии служить, делает это, тоже не задавая во-просов. Поэтому Мы заняли свое место в гарнизоне города и начали изучать Арменгар. Протектор, кото-рый правил до Гвиннат, был способным человеком, как и сама Гвиннат, но они оба очень мало знали о совре-менном военном искусстве. Однако они сдерживали Братство Темной Тропы и гоблинов, сохраняя опреде-ленное кровавое равновесие.
Затем появился Мурмандрамас, и все изменилось. Когда мы попали в Арменгар, Братство одерживало по три победы из каждых четырех сражений. Арменгар-цы проигрывали одну битву за другой впервые в своей истории. Я обучил их современным методам ведения боя, и мы опять держимся на равных. Теперь в двадцати милях от города нет ничего, что ускользнуло бы от наших разведчиков или патрулей. Но даже при этом, уже слишком поздно.
- Почему слишком поздно?
- Даже если бы Мурмандрамас не собирался на-пасть на нас, этот народ не смог бы продержаться в течение еще двух поколений. Это умирающий город. Насколько я могу судить, два десятилетия назад в го-роде и его окрестностях жило где-то пятнадцать ты-сяч человек. Сейчас осталось семь, а то и меньше. Не-прерывная война, молодых женщин постоянно убива-ют в сражениях, дети погибают при набегах на хутора и краали. Все это приводит к убыванию населения, и положение все ухудшается. И еще кое-что. Такое чув-ство, что годы постоянной войны подточили силу это-го народа. Несмотря на все их желание сражаться, они довольно равнодушно относятся к обычной жизни.
Их культура искажена, Арута. Все, что у них есть в жизни, это борьба, а в конце ее - смерть. Их поэзия ограничивается сагами о героях, а музыка - это про-стые боевые распевы. Ты заметил, что в городе нет вы-весок? Это потому, что все знают, где кто живет и рабо-тает. Зачем вывески? Арута, ни один из родившихся в Арменгаре не умеет ни писать, ни читать. Этот народ неумолимо варваризируется. Даже если бы не было Мурмандрамаса, через два десятилетия они перестали бы быть народом. Они стали бы такими же, как кочев-ники Тандерхелла. Нет, это постоянная борьба.
- Я понимаю, что есть отчего почувствовать тщет-ность всех усилий. Но как я могу помочь?
- Нам нужна передышка. Я бы с радостью пере-дал управление городом Брукалу...
- Вандросу. Брукал удалился от дел.
- Тогда Вандросу. Введите Арменгар в состав гер-цогства Вабон. Эти люди много веков назад бежали от Королевства. Теперь же они, без сомнения, захотят вер-нуться, если только я прикажу так поступить, вот как они изменились. Но дайте мне две тысячи солдат из гарнизонов Вабона и Тайр-Сога, и я смогу удерживать этот город против Мурмандрамаса еще год. Добавьте еще тысячу и две тысячи всадников, и я избавлю доли-ну Исбаядия от гоблинов и темных братьев. Дайте мне Армию Западных земель, и я загоню Мурмандрамаса обратно в Сар-Сагот и сожгу город с ним вместе. Тогда у нас начнется торговля, и дети смогут стать детьми, а не маленькими воинами. Поэты начнут писать стихи, а художники рисовать картины. У нас будет музыка и танцы. Тогда, может быть, город вырастет опять.
- А захотите ли вы остаться протектором или графом Арменгарским? - спросил Арута, не до конца избавившись от недоверия.
- Черт побери! - воскликнул Гай, стукнув кула-ком по столу. - Если у Лиама вместо мозгов мешок с гвоздями, то да. - Гай тяжело опустился на стул. - Я устал, Арута. Я много выпил и устал. - Его глаз увлажнился. - Я потерял единственное, что берег го-дами, и теперь все, что у меня осталось, - это нужды этого народа. Я не могу обмануть их ожиданий, но когда они будут в безопасности...
Арута был ошеломлен. Гай обнажил свою душу перед ним, и он увидел человека, которому незачем продолжать жить. Это отрезвляло.
- Я думаю, что смогу убедить Лиама согласиться, если вы понимаете, как он к вам отнесется.
- Мне все равно, что он обо мне думает, Арута. Он даже может получить мою голову. - В его голосе опять послышались усталые нотки. - Думаю, для меня это уже не имеет значения.
- Я отошлю письмо.
Гай горько засмеялся:
- А вот это, видишь ли, очень проблематично, пле-мянничек. Ты же не думаешь, что весь последний год я сидел и ждал, надеясь, что принц Крондора забредет в Арменгар? Я посылал дюжину посланцев в Вабон и в Высокий замок, описывая сложившуюся ситуацию и то предложение, что я тебе только что высказал. Сложность в том, что Мурмандрамас пропускает тех, кто идет на север, но никто - ничто! - не движется на юг. Охот-ник, которого вы нашли, был последним из тех, кто по-пытался пробраться на юг. Не знаю, что случилось с посланцем, которого он сопровождал, но могу себе пред-ставить... - Он оборвал свою мысль. - Видишь ли, Арута, мы отрезаны от Королевства. Полностью, абсолютно, если только у тебя не появится идея, которая не приходила нам в головы, - не считая молитв.
Мартин проснулся, фыркая и выплевывая изо рта воду. Комнату заполнил смех Брианы, она кинула ему полотенце и поставила на место опустевший кувшин с водой.
- Тебя разбудить так же трудно, как медведя зи-мой.
Мигай и вытираясь, Мартин проворчал:
- Наверное.
Он сердито посмотрел на нее, но при виде ее улыба-ющегося лица его гнев исчез. Он улыбнулся ей в от-вет.
- В лесу я сплю очень чутко, а в помещении рас-слабляюсь.
Бриана присела на кровать и поцеловала его. Она была одета в штаны и рубашку.
- Мне нужно съездить на один из хуторов. Не хочешь поехать со мной? Это займет всего один день.
Мартин усмехнулся:
- Конечно.
Она опять поцеловала его.
- Спасибо.
- За что? - спросил он удивленно.
- За то, что остался здесь со мной.
Мартин уставился на нее:
- Ты благодаришь меня?
- Конечно, ведь я тебя просила об этом.
- Вы странный народ, Бри. Большинство мужчин с удовольствием перерезали бы мне горло, чтобы ока-заться сегодня ночью на моем месте.
Она немного повернула голову, и на ее лице появи-лось удивленное выражение.
- Правда? Как странно. Я могла бы сказать то же самое о тебе и женщинах в городе, Мартин. Хотя ни-кто не стал бы сражаться за право провести вместе ночь. Каждый волен выбирать партнеров, а те вольны отвечать да или нет. Поэтому я и поблагодарила тебя за то, что ты сказал да.
Мартин обхватил ее руками и грубовато поцеловал.
- В моей стране все по-другому.
Он отпустил ее, вдруг осознав, что был слишком груб. Она, казалось, была немного смущена, но не ис-пугана.
- Извини. Просто... это не было просто любезно-стью, Ври.
Она наклонилась и положила голову к нему на плечо.
- Ты говоришь о том, что выходит за пределы ноч-ных удовольствий.
- Да.
Она помолчала.
- Мартин, здесь в Арменгаре мы не строим планов на слишком отдаленное будущее.- У нее перехвати-ло дыхание, и глаза заблестели. - Моя мать должна была выйти замуж за протектора. Отец погиб одинна-дцать лет назад. Это был бы счастливый союз. - Мар-тин увидел слезы на ее щеках. - Когда-то я была обручена. Он уехал в поход против гоблинов, напавших на крааль. И не вернулся. - Она внимательно посмот-рела ему в лицо. - Мы не даем легковесных обеща-ний. Одна ночь - это не клятва.