- Назревает страшный конфликт хорошего с лучшим - будет еще жаркое!
- Давайте выпьем за то, чтоб все конфликты были только такие!
Тосты то и дело показывали свои юркие головки, желая оплодотворить застолье. Кто-то неизбежно цитировал Бродского: "Подруга милая, кабак все тот же..." Захмелевшая Ольгуша вдруг громко пообещала:
- Ой, я вам сейчас яйцо Бродского покажу!
- Почему одно, а не два?
- Правое или левое?
- Да с выставки... мне каталог прислала московская кузина! Там все гении в виде яиц: Модильяни, Пикассо... Бродский!
Она рылась в тумбочке, но ничего не находила.
Вдруг поэт Ерофей подошел к Гамлету и, показывая на пейзаж в рамке, сказал:
- Убери тетеньку!
Гамлет не успел это как следует понять, потому что подошел друг Штыков и стал бурить скважину своего разговора. Правый глаз у него - Аверинцев, левый - Гаспаров.
- Ты, Гамлет, помнишь, что с женой Лота было?
- Как сейчас вижу...
Поэт заорал благим матом:
- Всем стоять раз и навсегда! Всем! - внутри лица Ерофеея двигалось и шевелилось еще одно лицо. - Стоять, я сказал!
- Держите меня четверо, как говорят в народе, - расправил плечи охранник Тимофей.
Белая, как стая гусей, Ольгуша хотела увести поэта в другую комнату.
- Стоять! - крикнул он.
- А ты скажи это своему члену, - бормотал Сан Саныч. - У нас тут ни у кого нет такой надобности.
- Молчатъ!
Хамство - это черновики жизни. Берутся первые попавшиеся слова, делаются первые попавшиеся поступки, думал Гамлет (в который раз).
Ерофей достал записную книжку и стал читать свои стихи: "Вагина километровой глубины..."
- Ты парашютом-то запасаешься? - спросил Костя. - Все-таки километр!..
- Каторжное дело, - вздохнула Юля (первый раз к месту).
- Мы вам сладкое несем, сладкое! - восклицали три сестры. - Сейчас у вас начнется сладкая жизнь.
- ...километровой глубины... - повторил поэт, хватая Инну за беременный живот.
Ожесточась, Гамлет заорал в лицо Ерофею: "Что ты делаешь - у нее есть муж!" - "Где? Покажите".
- Какой торт оригинальный - полумесяцем! - восхитилась Елизавета, ангел. - Эта убывающая лужа - годы наши убывающие... Кто придумал?
Вита за полтора часа до этого уполовинила на кухне торт! Хорошо, что видеокамера Рауфа в это время была далеко... Инна срезала следы великолепных собачьих зубов и оформила все в виде полумесяца.
Вита излучала: "Я не на столе взяла, нет".
- Молчать! - закричал Ерофей, сияя глазами и зубами - белокурые его волосы разметались, он был прекрасен и орал: "Идите на..."
В это время зазвонил телефон:
- Это аварийка?
- Нет, вы ошиблись, - Гамлет одной рукой схватил кричащего, a другой хотел положить трубку.
- У вас там тоже что-то прорвало? - спросили из трубки.
- Да, прорвало тут одного.
Ерофей сзади набросился на Иру и чуть не сбил ее на пол, пытаясь дотянуться до груди. Ира, правда, устояла, но чай из ее чашки вылился прямо на платье Галины Дорофеевны. Все забегали: соль, халат, не ожог ли? Галина Дорофеевна отмахивалась: ничего страшного, отстирается.
И снова зазвонил телефон. Опять, наверное, аварийку вызывают. Гамлет взял трубку.
- Гамлет Эльбрусович? Я вам звоню по поручению Бориса Николаевича Ельцина.
- А ваша фамилия не Путин случайно?
Все замолчали.
- Я вас поздравляю с серебряной свадьбой! - сказал Валерик (наконец-то Гамлет узнал его голос).
Н-нда... трогательно. Наверное, его Людовик вдохновила... спасибо!
Но Ерофей! Надо его редактировать... Да, ждали стихов, а словно беззаконное светило взрывается! Бомбу вонючую подкладывает под вечер...
Бомба взорвалась через несколько секунд: полетели на пол розы, бокалы, но полетел и сам Ерофей, отброшенный Тимофеем на пол. Поэт минуту сидел на корточках, и по его телу пробегали судороги: оно вздыбливалось, чувствуя опасность, и снова припадало к полу. А в окно лился закат с такими прямыми библейскими лучами, которые били из-за тучи, закрывшей солнце. С ветхозаветным гневом Гамлет сжал кулаки. До какого предела это все терпеть? А до какого терпели Пушкина и Лермонтова окружающие? Свои - до бесконечности, а чужие - нисколько.
- Вон! - закричал Гамлет. - Иди домой! Я думал: ты поэт - на ты с небом, а получилось...
- Измазали меня здесь с головы до ног, - Ерофей встал. - Я вас всех прикажу выпороть!
Вита от волнения как-то не по-русски залаяла на него.
Костя схватил Ерофея за шиворот и потащил в коридор. Началась махаловка. "Крови не надо, умоляю - без крови!" - Ольгуша защищала гостя. Но чтобы надеть на Ерофея куртку, руки его пришлось отпустить, и он тотчас с огромной силой ударил по видеокамере Рауфа. Payф смотрел на всех секунду диким взглядом: он не мог понять, как это гость не хочет быть гостем!