- А это что за типы? - поинтересовался он.
Горец глухо заворчал.
- Ладно, ладно, Джон, извини, - Сэм задумчиво посасывал сигару. Надеюсь, мы все-таки вытянем конец ниточки из этого хитрого клубка... Черт, но где найти этот кончик?
- Может быть, потсоветоватся с Гвиневрой? - предложил Джо. - Она женщина, они втсе вокруг замечают, Тэм. Ты говорил, что женщины лучше втсе вотспринимают, чем мужчины... У них - как это? - женская интуиция. Они нитчего не пропутстят и догадываются, когда от них что-то тскрывают. Вот тсейчас твоя Гвиневра дуется, тсидит в большой комнате в плохом натстроении, потому что мы здесь тсекретничаем.
- Не верю я в женскую интуицию, - досадливо отмахнулся Сэм. - Они способны подмечать лишь обычное... факты и слова, жесты и интонации, на которые мужчины не обращают внимания. Они острее воспринимают лишь мелочи.
- Это нам и нужно, - настаивал Джо. - Мы тут ломаем тсебе головы, и мы - как ты говоришь? - зашились... Пора вводить нового игрока.
- Слишком много болтовни, - опять вмешался Джонстон.
- По-твоему, все изрядно болтают. Ладно! Пожалуй, Гвен подойдет здесь больше, чем кто-либо.
- Дело кончится тем, что у каждого костра на берегу будут трепаться о наших секретах, - заключил Джонстон.
- Вот и хорошо, - бодро заявил Сэм. - Почему бы не рассказать всем эту историю? Она всех касается - и тех, кто плывет с нами на корабле, и тех, кто жжет костры на побережье.
- У того парня, вероятно, были причины, когда он просил нас помалкивать.
- Думаешь - благие? - спросил Сэм. - К Башне народ устремился уже целыми толпами... и их не остановит дурной пример золотой лихорадки сорок девятого года! Сотни и тысячи людей жаждут добраться до полюса, а миллионы готовы им помочь.
- Давайте проголосуем за Гвен. Это будет дем... демонкратично.
- Ты когда-нибудь видел женщину на военном совете? Она тут же подберет юбчонку и пойдет трепать на всех углах...
- Наши женщины не носят юбок, - ухмыльнулся Сэм, - да и всего остального тоже, как ты мог заметить.
Они проголосовали: два - один в пользу Гвиневры.
- Ладно, - покорился неизбежному Джонстон. - Но когда она здесь рассядется, Сэм, пусть хотя бы скрестит ноги.
- Гвен весьма предусмотрительная дама. Она натянет свой килы до самых колен, хотя купается нагишом. Но, в конечном счете, мир не перевернется, если она продемонстрирует лишний дюйм своей плоти.
- Это не плоть... это... это... кое-что другое. Тебе что, плевать на ее вид?
- Как правило. Не будь таким пуританином, Джон. Уже тридцать четыре года мы живем на планете, где сама королева Виктория выглядит не лучше римской куртизанки. Но если бы она в своей первой жизни увидела одежды наших женщин, ее наверняка хватил бы удар с поносом впридачу. Здесь же нагота естественна, как сон в церкви, друг мой.
64
Предупрежденная Сэмом, Гвиневра явилась в каюту с ног до головы завернутая в плотное сари. Неподвижно восседая на стуле и широко раскрыв глаза, она слушала рассказ о событиях, послуживших поводом для совета.
Когда Сэм закончил, она долго молчала, прихлебывая из кружки чай.
- Я знаю значительно больше, чем ты воображаешь, - наконец, сказала она. - Многие - из твоего сонного бормотания... Я догадывалась, что у тебя есть какая-то тайна... что часть твоей жизни остается скрытой от меня. Это обидно, Сэм, очень обидно... Иногда я была готова потребовать объяснений... или просто уйти, бросить тебя.
- Почему же ты молчала? Я понятия не имел о том, что с тобой происходит!
- Потому, что понимала - тебя удерживают весьма серьезные причины. Мне не хотелось ничего выпытывать у тебя. Сэм, ты слепец! Неужели ты совсем не замечал, как порой у меня менялся нрав - вдруг я начинала капризничать, спорить с тобой?
- Замечал, конечно... мне казалось, что у тебя плохое настроение... знаешь, одна из вечных женских загадок. Ладно, здесь не место выяснять отношения.
- Тогда - где и когда? Женщины не более загадочны, чем оловянные копи. Зажги фонарь, освети темную шахту - и ты увидишь все. Только вам, мужчинам, нравится выискивать в женщинах вечную загадку. Это спасает вас от лишнего беспокойства, бесполезных вопросов, от траты времени и сил.
- Короче, от вечных разговоров, - усмехнулся Сэм. - С вами до конца никогда не договоришься.
- Ну и болтуны вы оба! - нахмурился Джонстон.
- Нет, здесь другая крайность, - косо глянула на него Гвиневра. Впрочем, ты прав. Скажите мне, что за человек Пискатор?
- Гм-м! - задумался Сэм. - Ты имеешь в виду, почему именно он сумел пройти в Башню, тогда как другим это не удалось? Ну, прежде всего, потому, что он - агент, я полагаю. Правда, возникает вопрос, почему этого не смог сделать Торн? И зачем ему вообще нужен "Парсефаль"? Этики и их агенты имеют другие средства передвижения - какие-то невидимые летательные аппараты.
- Ну, этого я не знаю, - Гвиневру явно интересовало другое. - Давайте лучше поговорим о Пискаторе. Чем он отличался от остальных? Не было ли у него каких-то внешних особенностей - в одежде, например, - послуживших ключом к дверям Башни? Кроме того, очень важно, какой путь каждый сумел пройти по коридору. Какие отличия дали возможность одним продвинуться дальше других?
- У нас нет компьютера, чтобы рассчитать и сравнить их пути, возразил Сэм. - Но Галбира хорошо знает членов команды и, когда она появится, мы получим все данные. Итак, если узнаем точный путь каждого, то сможем сопоставить его с особенностями человека. Правда, я сомневаюсь, что они сделали там необходимые замеры...
- Тогда остановимся на Пискаторе.
- Он же из этих желтопузых, - буркнул Джонстон.
- Не думаю, что его национальность имела значение, - Сэм повернулся к великану. - Если считать агентами всех монголоидов, то наше дело труба. Их больше, чем остальных, вместе взятых... Но подумаем вот о чем. Торн не хотел допустить в Башню Файбраса и Обренову - он хладнокровно подорвал вертолет с ними и прочими ни в чем не повинными людьми. Возможно, он не знал, что Файбрас - тоже агент. Значит, за Обренову он заплатил жизнями семи человек.
- А если их там было больше? - предположила Гвен. - Если у кого-то еще были эти шарики?
- Новый номер! Да не усложняй ты все, нам и так не разобраться!
- Да, неудачно получилось... Если бы эти двое прошли внутрь Башни, мы могли бы сравнить их с Пискатором.
- Я дотстатошно тчасто виделтся с Файбратсом, и он пахнет так же, как любой человек, - сообщил Джо. - Этик отставил тсвой запах в хижине Тэма не человечетский. Питскатор - тоже человек, хотя у него немного тругой запах. Я могу различать запахи разных племен, потому что их люди едят разное.
- Но ты же больше никого не встречал с нечеловеческим запахом. Трудно сказать, являются их агенты людьми или нет. Выглядят они как люди.
- Нет, такие никогда не попадались. Ни у кого не было нечеловечетского запаха, втсе пахли нормально. Наверно, эти агенты втсе-таки люди.
- Ну, может быть, - согласился Джонстон. - Тогда любой дьявол сойдет за человека, коли у него знакомый запах.
Джо засмеялся.
- А не поветсить ли нам объявление в главной каюте: "Втсем этикам и их агентам явиться к капитану Клементсу!"
Гвиневра беспокойно заерзала на своем стуле и нахмурилась.
- Ну почему вас все время заносит в сторону? Вернемся к Пискатору.
- Да, мы как лилипуты в цирке, - все время ищем башмак великана под кроватью жены, - засмеялся Сэм, - а спросить боимся! Так вот. Я мало знаком с этим джентльменом из Чипанго - он появился лишь за два месяца до отплытия "Марка Твена". Судя по отзывам, это весьма спокойный и приветливый человек. Он никого не сторонился, но и никому не навязывался, ладил со всеми. С моей точки зрения это весьма подозрительно. Однако он не соглашатель, не угодник. Я вспоминаю, как он спорил с Файбрасом по поводу размера строившегося дирижабля. Пискатор считал его слишком громоздким и не соглашался с доводами Милтона. Но боссом был Файбрас, и последнее слово осталось за ним.