Буч причесался, брызнул на себя одеколоном и похлопал по свежевыбритым щекам. Осталось только натянуть брюки и пиджак, которые он присмотрел в шкафу. Этот дом чудес хранил множество сюрпризов. Полочки в ванной были заставлены принадлежностями для бритья и лосьонами, а гардеробные набиты стильной мужской одеждой больших размеров.
Раньше копу не доводилось носить костюмы от Гуччи.
Буч не был в диком восторге от этой халявы, но как можно предстать перед Мариссой в той же одежде, что и вчера? Даже если бы он выглядел в ней как супермодель, надевать ее было противно, так она провоняла табачищем и перегаром.
А хотелось выглядеть свежей маргариткой.
Повернувшись боком к огромному зеркалу и скосив взгляд, Буч почувствовал себя законченным педиком, но не мог оторваться. Черный костюм в тоненькую полоску, белая рубашка и ботиночки от Феррагамо превратили его в настоящего красавца.
«Марисса наверняка оценит», — подумал он.
Да, а потом подойдет ближе и увидит его распрекрасные налитые кровью глаза.
Вчерашний скотч и недосып добавили шарма.
Кто-то негромко постучался.
Чувствуя себя клоуном и молясь, чтобы это не был один из братьев, коп открыл дверь.
Дворецкий с улыбкой окинул его взглядом.
— Сэр, вы замечательно выглядите. Прекрасный выбор, прекрасный выбор.
Буч пожал плечами и оправил воротник рубашки.
— Ясное дело.
— Тут не хватает платочка в нагрудном кармане. Вы позволите?
— Что за вопрос?
Старичок подскочил к комоду и порылся в ящиках.
— Вот этот подойдет.
Сделав узловатыми руками несколько пассов, он превратил белый квадратик в шедевр оригами и украсил им грудь Буча.
— Ну вот, теперь все в порядке. Ваша гостья уже здесь. Примете ее?
«Примете?»
— Черт, в чем вопрос?
Когда они вышли в коридор, дворецкий чуть слышно рассмеялся.
— Неужели я так глупо выгляжу? — расстроился Буч.
Лицо Фрица стало серьезным.
— Нисколько, сэр. Я просто подумал, что Дариусу бы это понравилось. Он любил принимать гостей.
— Кто такой Дариус…
— Буч?
Голос Мариссы заставил мужчин прикусить языки и остановиться.
В узком бледно-розовом платье она стояла у лестницы и застенчиво улыбалась. Сегодня ее волосы были уложены в высокую прическу.
У копа перехватило дыхание и закололо в груди.
— Привет, детка.
Он поспешил к ней.
Дворецкий просиял от восторга.
Марисса оправила платье, пытаясь взять себя в руки.
— Мне, наверное, стоило подождать внизу. Но там такая суета. Не хотелось путаться под ногами.
— Давай останемся тут.
Она кивнула.
— Если не возражаешь. Здесь гораздо спокойнее.
Дворецкий деликатно вмешался в разговор:
— На втором этаже, в конце коридора, есть балкон.
Буч предложил руку.
— Как тебе эта идея?
Марисса отвела взгляд. Ее рука скользнула ему под локоть, на щеках вспыхнул очаровательный румянец.
— Она мне нравится.
Значит, хочет остаться наедине.
«Недурное начало», — подумал Буч.
Когда Бэт вошла в столовую с огромным блюдом свежих овощей, она поняла, что Фриц и Уэлси на пару могли бы управлять небольшим государством. Братья беспрекословно выполняли их поручения: накрывали на стол, меняли в канделябрах свечи, помогали с едой. И делали еще бог знает что внизу, в комнате Рэта. Церемония должна была проходить там. Рэйдж пропадал там уже целый час.
Бэт поставила блюдо на буфет и вернулась на кухню. Фриц пытался дотянуться до большой хрустальной чаши на верхней полке.
— Давай помогу.
— Спасибо, госпожа.
Поставив чашу на столешницу, она наблюдала, как Фриц наполняет ее солью.
«Гипертонии, похоже, тут не боятся».
— Эй, кто-нибудь! — позвала на помощь Уэлси. — Сходите в кладовку и принесите три банки персикового джема, мне нужно обмазать окорок.
Бэт вошла в небольшой чуланчик и щелкнула выключателем. Все пространство от пола до потолка было забито снедью, расфасованной по баночкам и жестяным коробкам. Она пыталась разобраться, где же тут персики, когда услышала, что кто-то открыл дверь.
— Фриц, ты не знаешь…
Она резко обернулась и врезалась в твердое, как камень, тело Зетиста.
Вампир зашипел. Оба отскочили в разные стороны. Дверь захлопнулась, отрезав путь к отступлению.
Он зажмурился, словно от боли, судорога пробежала по лицу, обнажая зубы и клыки.
— Извини, — пробормотала Бэт, пытаясь отодвинуться подальше.
Комната была небольшой, бежать было некуда. Он загораживал дверь.
— Я не заметила тебя. Прости, пожалуйста.
Когда Зетист сжал кулаки, мышцы рук и плеч грозно зашевелились. Любимая футболка в обтяжку с длинными рукавами только подчеркивала его мощь.
Веки поднялись. Черные глаза впились в лицо. Бэт съежилась от страха.
Холод. Сердце пронзил ледяной холод.
— Перестань, я и так знаю, что безобразен, — выпалил он. — Но это еще не повод считать меня зверем.
Затем не глядя схватил какую-то банку и вышел. Бэт привалилась к полкам, рассматривая образовавшееся пустое место. Чатни. Он взял чатни.
— Бэт, ты нашла…
Уэлси замерла в дверях.
— Что-то случилось?
— Нет… Ничего особенного.
Уэлси смерила ее взглядом и поправила фартук, надетый поверх голубого платья.
— Врешь, но это день твоей свадьбы, поэтому я умолкаю.
Она нашла джем и взяла несколько банок.
— Знаешь что, ступай-ка ты в комнату отца и отдохни. Рэйдж все закончил, так что сейчас там тихо. Побалуй себя, любимую, в последний раз.
— А что, неплохая идея.
Буч расположился в плетеном кресле и закинул ногу за ногу. Качалка жалобно заскрипела.
Вдалеке вспыхнула зарница. Из сада тянуло приятной прохладой. Ночь пахла зеленью.
И морем.
Марисса пристроилась в другом конце узкого балкона и смотрела на небо. Легкий ветерок шевелил пряди, выбившиеся из прически.
Так бы и любовался ею всю жизнь.
— Буч.
— Извини. Ты о чем?
— Тебе очень идет этот костюм.
— Это старье? Да он просто мне под руку подвернулся.
Она рассмеялась, как им и было задумано. В ушах запели колокольчики. Он посерьезнел.
— Это ты у нас — красавица.
Марисса нервно прижала руку к шее. Похоже, бедняжку и вправду не баловали комплиментами. Совершенно не знает, как реагировать на них.
До сих пор трудно в это поверить.
— Я сделала новую прическу, — начала в чем-то как бы оправдываться она. — Хотела тебе понравиться.
— Очень красиво. У тебя замечательные волосы, они мне нравятся без всякой прически.
Она радостно улыбнулась.
— И специально для тебя выбрала это платье.
— Тоже ничего. Но знаешь что, Марисса? Не стоит так напрягаться.
Она опустила взгляд.
— Я всегда стараюсь угодить.
— Брось стараться. Ты прекрасна и так.
Она засияла. Просто вся засияла… Буч не мог оторвать глаз.
Порыв ветра прилепил тонкий шифон к стройным бедрам. Мысли хлынули в новое русло.
Коп чуть не рассмеялся. Он никогда не считал, что похоть может испортить момент, но, похоже, сейчас именно тот случай. Зов плоти хотелось на время приглушить и вести себя корректно. Эта женщина достойна поклонения, заботы и счастья.
Буч нахмурился. Интересно, как обеспечить счастье? Заботу и поклонение — без вопросов, но вот счастье?
Вампир, да еще девственница, — это высший пилотаж. Так высоко залетать ему еще не приходилось.
— Марисса, но ведь я не такой, как вы.
Она кивнула.
— Я поняла это с первого взгляда.
— И тебя это не… («отталкивает…») смущает?
— Ничуть. Мне нравится, когда ты рядом.
— Почему? — спросил он тише.
— С тобой я и в безопасности, и чувствую себя красивой.
Она замолчала и посмотрела на его губы.
— Ну и время от времени чувствую кое-что еще.
Благие намерения не смогли удержать от его любопытства.
— Что, например?
— Жар. Вот здесь…
Она прижала руку к груди.
— …и здесь.
Скользнула рукой между бедер.
У Буча потемнело в глазах. Сердце прыгнуло в горло. Он с силой выдохнул, опасаясь, что голова разлетится на куски.
Марисса продолжала:
— А ты что-нибудь чувствуешь?
— Лучше не спрашивай. — Голос осип, как будто в горло влили неразбавленный скотч.
«Вот до чего доводит безрассудство».
Марисса решительно направилась к нему.
— Я хочу сейчас же тебя поцеловать. Ты не против?
Против поцелуя? Да он продаст душу за одно лишь право смотреть на нее.
Коп выпрямился в кресле и подобрал ноги. Риск быть застигнутым врасплох помогал держать себя в руках. Но едва он собрался встать, как Марисса опустилась на колени.
Прямо между его расставленных бедер. И прижалась вплотную.
— Ох. Не так сразу.
Буч остановил ее прежде, чем она успела коснуться его возбужденной плоти. Опасаясь, что Марисса не готова к этому.
Черт! Скорее, опасаясь, что сам к этому не готов…
— Не стоит так… торопиться. Давай сделаем все по правилам.
Марисса улыбнулась, показав кончики клыков.
Его плоть запульсировала.
«Кто бы мог подумать, что это так заводит?»
— Я мечтала об этом всю ночь, — пролепетала она.
Буч откашлялся.
— Неужели?
— Представляла, что ты подходишь к моей постели. Наклоняешься…
О боже, это уже сейчас можно рисовать с натуры. Только персонажи картины должны быть голыми.
— Ты был обнажен, — продолжала Марисса, наваливаясь всем телом. — И я тоже. Ты припал к моим губам. Твои поцелуи были крепкими, как скотч. Мне понравилось…
Не дотянув до рта последнего дюйма, она притормозила.
— Мне понравился ты.
Святые небеса. Он чуть не кончил. А ведь они даже не поцеловались.
Марисса потянулась вперед, но Буч удержал ее на месте.
Эта девушка слишком хороша. Прекрасна, сексуальна и, черт побери, — невинна.
А он, сукин сын, стольких за свою жизнь разочаровал. Не хватало только ее добавить в послужной список.
Она заслуживает как минимум принца, а не какого-то засранца недокопа в костюмчике с чужого плеча.
Он понятия не имел, как вампиры устраивают свою личную жизнь, но готов был поклясться, что найдется куда более достойный кандидат.
— Марисса…
— Да?
Она не отводила глаз от его губ. Несмотря на неопытность, взгляд у нее был плотоядным.
Буч не возражал даже против перспективы быть целиком проглоченным.
— Ты меня не хочешь? — отпрянула она, изменившись в лице. — Правда, Буч?
— Нет-нет, детка. Перестань. Не в этом дело. Ты все неправильно поняла.
Буч скользнул ладонями вверх и придержал ей голову. Затем примерился и захватил в плен ее рот.
Марисса судорожно втянула в себя воздух из его легких. Он растаял от удовольствия, но не утратил контроля, вкладывая в поцелуй всю наличествующую нежность. Когда ее тело обмякло, Буч обвел языком контуры губ.
До чего же она сладкая, подумал он, собираясь устремиться дальше, но не теряя головы.
Но тут Марисса разрушила его крепость одним ударом. Прихватив язык и потянув его в глубину.
Буч дернулся и застонал, по телу пробежала волна.
Она испуганно замерла.
— Тебе не понравилось? Но ты же делал так с моим пальцем. Помнишь, вчера?
Коп рванул с шеи воротник. Проклятье, почему в этой части Северной Америки так не хватает воздуха?
— Буч?
— Мне понравилось, — просипел он, задыхаясь. — Честное слово.
— Тогда повторим.
Она наклонилась и обожгла его поцелуем: буквально впечатала в сиденье взрывной волной страсти. Ошеломленный коп вцепился в ручки кресла, пытаясь уцелеть. К такой стремительной атаке он оказался не готов. Жарче, чем сама преисподняя, Марисса пристроилась у него на груди и с наслаждением исследовала глубины рта. Буч выгнулся дугой и перенес вес тела на руки.
Раздался громкий треск.
Они покатились вниз.
— Вашу м…
Буч пошевелил рукой и обнаружил в ней какую-то неизвестную деталь.
Первая жертва военных действий: боковина от кресла.
— Ты в порядке? — обессиленно спросил Буч, забросив боковину подальше в угол.
— Ага. — Марисса улыбнулась.
Ее платье намертво застряло в него в ногах, и тело прижималось именно там, где положено.
Когда он поднял глаза, он уже был готов на все. Задрать подол, раздвинуть бедра и погрузиться в жаркую глубину, чтобы окончательно пропасть. И утянуть ее за собой.
Беда, что все эти инстинкты не имели ничего общего с любовью. Просто безумие. Животная страсть под открытым небом.
Самое время остановиться.
— Давай-ка поднимем тебя с пола, — прохрипел он.
Марисса мигом вскочила на ноги и протянула ему руку; Буч, шутки ради, ухватился за нее. И был поднят с пола одним движением, как газетный лист.
Он смущенно отряхнулся.
— А ты сильнее, чем кажешься.
Она застенчиво разгладила платье.
— Ничего особенного.
— Марисса, да это же лихо!
Она посмотрела ему в глаза, но потом — скользнула взглядом ниже.
Осознав, что привлекло ее внимание, Буч покраснел как рак и отвернулся, чтобы привести себя в порядок.
— Что ты там делаешь?
— Ничего. — Он повернулся лицом, надеясь, что пульс придет наконец-то в норму.
Вот это перегрузки круче любого стресс-теста. Если сердце после таких упражнений не разорвется, можно смело бежать марафон.
Еще и тянуть за собой автомобиль. Поперек.
— А мне понравилось, — сказала она.
Буч невольно рассмеялся.
— Мне тоже. Только слабо верится, что ты — дев…
Он прикусил язык. Взъерошил брови.
Неудивительно, что ему не с кем встречаться. При таких навыках общения тут подошли бы разве что шимпанзе.
— Имей в виду, — предупредил он, — порой из меня такое вылетает… Но я буду работать над собой.
— Что вылетает?
— Бывает, вырвется что-нибудь. В сердцах. Ну, как это объяснить… ох, черт.
Он посмотрел на дверь.
— Послушай, давай спустимся и посмотрим, что там у них с праздником?
Еще минута на этом чертовом балконе, и он повалит ее на спину.
— Буч.
Он обернулся на ходу.
— Да, детка?
Марисса сверкнула глазами и облизнулась.
— Я хочу еще.
Коп перестал дышать, решив, что речь идет о его крови.
Глядя в это ангельское лицо, он вспомнил, что чувствовал в кресле. И представил, как вместо поцелуя она вонзает в шею жемчужно-белые клыки.
Умереть в ее объятиях — что может быть вообще-то круче?
— Чего бы тебе ни захотелось, — пробормотал он, — ты все получишь.